Глава девятая, фееричная

6.09

Митч Пилегги: Я хочу протащить сюда родимые X-files!
Джаред Падалеки: Я хочу опять и снова сыграть evil!Sam в какой-нибудь свежей вариации! Скажем, полного отморозка.
Дженсен Эклз: Я хочу играть комедию, это мне удается лучше всего.
Фаны: Мы хотим еще разок увидеть обнаженный торс Джареда!
Какая-то неизвестная актриса: А я хочу Джареда Падалеки! И чтобы я была сверху!
Сценаристы: Слушаем и повинуемся.

Дин, оттаскивая Сэма за ошейник: Плохая собака! Фу! Не бросайся на свидетелей.
Сэм: Что, получили паппи-айз? Получили? Я теперь цепная собака, а не пушистый щенок!
Дин: Так, будем тебя дрессировать *проводит уличный тренинг*
Сэм: …
Дин: Итак. Ты говоришь «спасибо» и «пожалуйста», ты пропускаешь женщин вперед и не смотришь при этом на их задницы, ты вытираешь губы салфеткой, отпиваешь маленькие глотки и ставишь чашечку кофе ровно по центру блюдца. Ты сочувствуешь людям и плачешь в темноте под дождем. Настоящий Сэм делает так.
Сэм, скучая: А так хорошо было не врать, прямо облегчение.
Дин, изображая гуру: Запомни два основных правила жизни: ты страдаешь и ты врешь. Нельзя жить в человеческом обществе и быть свободным от него, то есть позволять себе роскошь не врать.
Сэм: А как же "Фаренгейт 9/11" и Майкл Мур? Там все честно!
Дин: Сэм, я тебя умоляю: не ведись на такие глупости и люби меня хоть немного. Хотя бы для приличия, нас же фанаты смотрят.

Следуя завету Дина, Сэм приводит в номер неизвестную актрису в образе хиппи, чтобы немного утешиться после пропажи брата на кукурузном поле.

Дин, отбившись от похитителей: Сэм, я вернулся!
Сэм: Дин, прошло уже три часа, я пролистал кучу исследований по НЛО (там было целых три листка, представляешь?) и окончательно смирился с потерей.
Дин: *утыкается лицом в стену номера*
Сэм, накидывая на себя пеньюар черную футболку: Дин?
Дин: Я тут раздумываю, биться ли мне головой об стенку или еще нет. Сэм, настоящий Сэм никогда бы не сделал ТАК. Он не стал бы спать с хиппи. Он спит только с вервульфами, демонами и мной.
Сэм: Так я и не спал. Ты же знаешь, что я не сплю.
Дин: Я говорю о сексе.
Сэм: Аааа, так бы и сказал. Ну так ты не хочешь заниматься со мной сексом, мне приходится пользоваться наивностью девушек и официанток.
Дин: Потому что, весь фандом тебе крест дает, мы занимались любовью, а не сексом. Настоящий Сэм…
Сэм: Ну что ты все заладил: настоящий Сэм, настоящий Сэм… Хватит сравнивать меня со своим бывшим. Небось он тоже был неидеальным при жизни.
Дин: Не смей оскорблять его светлую память! Ты недостоин носить его тело! *не может сесть на ту разворошенную кровать, где Сэм ему изменял*
Сэм: Синдром экса налицо. Ну-ну, все хорошо *наливает Дину виски*
Дин, смотря в стакан: Почему мне все время подливают? Кас, ты…
Сэм: Потому что так проще тебя уболтать. Ты слишком рано выгнал ту девчонку. *кладет ладонь на его колено*
Дин: *страдает*
Сэм: Понял, ты занят духовными практиками, совершенствуешь душу. *убирает ладонь*

На Дина нападает крошечное светящееся существо, похожее на раззолоченную Сьюки из сериала True Blood. Дин без затей готовит ее в микроволновке.

Дин: Теперь я верю в НЛО!
Сэм: Вообще-то это были феи.
Сьюки: Я наполовину фея.
Дин: Теперь я верю в «Питера Пена» Джеймса Барри!

Сэм заходит в лавку, где часовщик держит работающих на него эльфов.

Эльфы: ГУЛЛИВЕР! *в ужасе опрокидывают миски со сливками*

После возвращения с кругов кукурузного поля Дин видит маленьких людей и потусторонний мир фей.

Дин: Оказывается, на свете в два раза больше уродов, чем я думал *заваливает какого-то лилипута*

Это оказывается прокурор, а Дин оказывается в тюрьме.

Дин: Я не имею ничего против лилипутов, Джареда Падалеки, геев, афроамериканцев, Майкрософта, эмигрантов и новой части «Гарри Поттера». Все эти вещи священны для нашей гуманной страны.

Появляется лепрекон и соблазняет Сэма душой, если Сэм сдаст ему Дина.

Сэм: У меня есть идея получше, потому что я чертовски умен. Только странно, почему это раньше не пришло мне в голову *рассыпает перед лепреконом соль*
Лепрекон: А все потому, что меня создали бухгалтером. Принимай первенцев, сдавай эльфов внаем. *считает крупинки*

Финальный Разговор По Душам у Импалы, стоящей в Кукурузе.

Дин: А ты пива не получишь *достает из ящика лишь одну бутылку*
Сэм: Потому что пиво на капоте вы пили с тем, настоящим Сэмом… Слушай, не дави на меня психодрамой.
Дин: Ты не хочешь вернуть свою душу!
Сэм: А как ты думаешь, почему мы сейчас стоим в кукурузе вместо того, чтобы прижать Кроули?
Сценаристы: Нет-нет, мы тут не причем! Это все Сэм!
Дин: Тебе на все начхать! Сделай вид, что тебе не нахчать! *страдает*
Сэм: Не хочу лишний раз напрягаться.
Дин: Ну что с тобой делать, а? Треснуть тебя по голове дневником папы Джона или отдать тебе свою душу?
Сэм: Мне все равно, лишь бы чашки были побольше. А то пить неудобно.

@настроение: прочерк

@темы: holy water, are you kidding?, season 6, fun, chapter, wincest

---

ALL ABOUT THEM. NOT ME

Это мода.
Или веяние.
Или сезонное.
Все (или многие) вокруг вдруг увлекаются.
Одним и тем же.
Шерлоком от BBC.
Или фильмом, где Ди Каприо выбрасывает на берег.
Но не я.
В анкете, гуляющей по тумблеру, тебе предлагают ответить на вопрос:
Что ты думаешь о леди Гаге?
Что ты думаешь о Glee?
Мне плевать.
Почему я должна о них вообще думать?
Потому что вы думаете о них?
Я не ношу этот тренд.
Вычеркните мое имя из ноосферы.
Все идут на премьеру "Гарри Поттера-7".
Потому что считают нужным.
Культурным событием.
Как прочитать все фики на ББ.
И прокомментировать их.
Но не я.
Я думаю: зачем?
Я думаю: для чего?
Я думаю: оно мне надо?
Это надо им.
Мне же надо устраниться.
Мне нужны книги Кундеры, музыка Placebo, фильмы Гильермо дель Торро.
Трэшевые сериалы.
Снимки голубых прожилок на запястьях.
Свое.
Я бы хотела убрать чужие образы из своей головы.
То, что появляется, как новая реклама на бигборде.
Через некоторые время ее обдирают полосами и клеят новую.
Я отворачиваюсь.
Холден Колфилд снова на проводе.

@настроение: индифферентное

@темы: Me... I'm Not, holy water, holy wood

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Истина где-то рядом, и это ранит

6.09, по привычке под кат

Я смеялась долго и мучительно, когда:
0) Была заставка.
1) Дин застал Сэма с девчонкой, и девчонка была сверху)));
2) Дин учит Сэма не уму-разуму, но страданию-состраданию;
3) Дин, которого уделала фея, за что он спалил ее в микроволновке;
4) СЭМ;
5) Дин в стране теней;
6) Сэм в стране маленьких чашечек;
7) истерия вокруг НЛО.
Мифологический пласт и детективную развязку одобряю.
Но смех выходит с натугой. Так смеешься разбитыми губами.
Больно, потому что разбиты не только губы в финале, но вообще все, на чем держалось шоу.
Дину нужна любовь Сэма. Боже, как она ему нужна.
Сэм и его душа, Пиноккио-марионетка.
Оживить.

IMPORTANT:
Сэм сам должен захотеть вернуть свою душу, иначе ничего не получится. Это не бонусная бесполезная штука, которую впихивают тебе в супермаркете, если ты наберешь товаров на солидную сумму. Пока Сэм не загорится этим желанием, ничего не выйдет. Разумеется, сценаристы припасли в будущем очевидную-невероятную историю, когда Сэм поймет, что никак ему без души, когда вновь захочет почувствовать ХОТЬ ЧТО-ТО. Толчок. Я не знаю, что это будет, но это будет. Жизнь наша — страдания, и потому она жизнь, как говорит нам буддизм, Шопенгауэр и Дин Винчестер.

P.S. Я смотрела серию уже в переводе, кто видел в оригинале, скажите: Дин использовал слово pain для обозначения страданий? Мне важно.

@настроение: empty

@темы: holy water, keep watching, are you kidding?, season 6

---

Любить пересмешника

Флешмоб от  Dean Winchester. Ноябрь с СПН.
Так, я совсем забыла, что этот флешмоб нуждается в 5 жертвах, и они уже заполнили комменты.))
Эстафета вручается: минус 2, Имя розы, FreeFly13, Lidia_elf_3, Djubi.

диета

День 1. Ваш любимый персонаж.
День 2. Ваш нелюбимый персонаж.
День 3. Ваш любимый сезон.
День 4. Ваш нелюбимый сезон.
День 5. Ваш любимый эпизод.
День 6. Ваш нелюбимый эпизод.
День 7. Любимая сцена с плачущим Дином.
День 8. Любимая сцена с плачущим Сэмом.
День 9. Любимая сцена смерти Дина.
День 10. Любимая сцена смерти Сэма или другого персонажа.
День 11. Ваша любимая цитата.
День 12. Ваша любимая смешная сцена.
День 13. Сцена, которая заставляет вас грустить.
День 14. Сцена, которая делает вас счастливым.
День 15. Сцена, которая пробуждает в вас злость.
День 16. Серия, которая вас пугает.
День 17. Ваша любимая дружеская пара.
День 18. Ваша любимая романтическая пара.
День 19. Ваша любимая песня из саундтрека.
День 20. Ваша любимая нарезка в начале серии.
День 21. Любимая сцена с первым появлением нового персонажа.
День 22. Ваш любимый второстепенный персонаж.
День 23. Персонаж, который больше всего на вас похож.
День 24. Эпизод, про который вы думаете, что лучше бы его никогда не было.
День 25. Нечто такое, что бы вы хотели увидеть, но оно так и не случилось.
День 26. Ваш любимый клип по СПН.
День 27. Ваш любимый старт сезона (первая серия в сезоне).
День 28. Ваш любимый финал сезона.
День 29. Ваш любимый фанфик по СПН.
День 30. Что угодно про СПН.

День 1. Ваш любимый персонаж

День 1. Ваш любимый персонаж
Дин, Сэм или дневник Джона?
В дневнике Джона много картинок, между прочим.
Но ладно, я выбираю Дина. Чтобы написать о Дине, мне понадобятся слова "любовь", "альтруизм" и "мерчайзинг".
А что выбирает сам Дин? Дин каждый раз выбирает то, что следует выбрать. А это достойно уважения. Неблагополучную семью, грязную работу, 6 миллиардов людей. То, за что другие бы не взялись. Но Дин, засучив рукава, лезет в канализацию, убивает монстров и отдает во имя мира и процветания общества самое ценное. Не себя, Сэма. После того, как из него выбили эту жертву, казалось, что наконец Дину воздастся. Но не воздалось, потому что сам Дин не привык. Через год одноэтажного бытия из небытия на пороге возник Брат, по привычке неся многие радости и многие печали.
Что возвращает нас к альтруистической сущности Дина, которая именуется Протектор. Когда защищать некого, когда все уже потеряны, Дин теряется. Без приглашения он не войдет в дом, Сэм орудует отмычками, а он — улыбками.
Охотник, который не приносит добычу, а солит и сжигает ее. Бессмысленное, проклятое занятие, которое Дин тем не менее любит, потому что оно все же приносит пользу. Спасать людей, охотиться на нечисть.
Дин умеет радоваться. Адреналиновой свободе охоты, кружке пива на барной стойке и симпатичной барменше за стойкой. Дин рад, что ему есть с кем делить Импалу и "Металлику". Дин живет, как будто это его последняя ночь, и за это я его люблю. За то, что он видит свет во тьме и показывает его другим. "Если эта ночь последняя, я хочу повеселиться", — говорит Дин и на секунду отводит глаза. Он врет и говорит правду, он серьезен и шутит, он грешник и праведник. Дин относится ко всему легко, но только походка у него тяжелая. Потому что поступать верно — тяжело. И знать, что нельзя поступить верно — тоже.
Дин — это верхние и нижние полки супермаркета, на которых лежит все самое нужное и лучшее. Заброшенный то в Ад, то в Рай. То же, что находится на уровне глаз — дорогой залежавшийся товар, что надо сбыть.
Он не купится на уловки мерчайзинга. Он возьмет большой пакет M&M's и пойдет к выходу в своей старой кожанке. У двери он остановится, медленно обернется (воротник поднят) и позовет: "Сэмми?" Сенсоры среагируют, и дверь заботливо распахнется.
У него чистой красоты лицо и душа. Редкая птица, и почему-то многие хотят убить пересмешника.

День 2. Ваш нелюбимый персонаж

День 2. Ваш нелюбимый персонаж
Есть Кубрик в трейлере, который следит за тем, прожарены ли хорошо кольца лука и чтобы никто не играл с его Иисусом. Есть Молли, которая выскакивает призраком на проезжую часть и потом целую серию надоедает своим живехоньким мужем, который уже давно женился вновь, обзавелся детьми и свежей соковыжималкой. "О Дэвид, а как же Дэвид, я должна найти Дэвида, я должна попрощаться с Дэвидом"! Есть Бен, который был так жив в 3 сезоне, а в 6 ничем не отличается от картонной коробки, которую распаковывает Дин на новом месте в 6.02.
Ни никто не сравнится с Уриэлем, самым забавным ангелом гарнизона! В этом персонаже ни одного светлого пятна. Он отвратительно выглядит, отвратительно выражается и отвратительно себя ведет. Стирает, понимаешь, города с лица земли, не позволяет ничего Кастиэлю и верит в прошлом Анне, которая его же и убила в будущем. Анна, кстати, лидирует в списке нелюбимых персонажей у других в этом флэшмобе, но она хоть была сделана с проблесками, пусть слабыми.
Поздравляю сценаристов, сработано чисто. У зрителя нет ни малейших шансов полюбить Уриэля. Кромешной, угольной черноты образ ангела. Я оценила ваше ЧЮ.)

День 3. Ваш любимый сезон

День 3. Ваш любимый сезон
Второй, потому что танец с инопланетянином, девочки-призраки, прыгающие через скакалку в пустой комнате, и города-призраки, а также Дин, который приходит утешать парня, что вызвал зомби, и Сэм, который просит Дина убить его, если он станет злым.
Клоуны, Джо и могильная пыль.
Джон умер, и они остаются одни в этом мире, Бог устал их любить.©
Дин закрывает двери, и они остаются одни в номере закрывающегося отеля, в Кроатоне, в Импале.
Сэм плачет и раздевается в "Сердце".
Дин плачет, одевается и идет продавать свою душу на Перекресток в той серии, где я не помню названия, помню лишь то, что Дин потерял Сэма и не смог так.
"Я не смог тебя уберечь".
Оттуда, кажется, начался evil!Sam и продолжились страхи Дина.
И выстрел в финале. Пуля во лбу ЖГД.

День 4. Ваш нелюбимый сезон

День 4. Ваш нелюбимый сезон
Пока шестой, потому что они ходят по кругу, они придумывают новые причины, почему бы Дин — святой, а Сэм — мировое зло, но ничего не меняется по существу, если поскоблить позолоту, и герои давно стали пародиями на самих себя. Они взяли их основные, но не единственные ведь черты, и раздули их до бесконечности. Все не то, чем кажется, не верь никому... Пустые уловки. Старые идеи о добре и зле на новый лад. Меньше плавных переходов, больше кричащего антагонизма. Они начинают сезон не тем, чем было надо интуитивно, задерживая единственно нужную сцену на 6 серий, приводя к ней за руку, что раздражает. Они ведут также долгие диалоги, и такое ощущение, что они ведутся молча.
Они все еще хороши в своих актерах, в крупных планах, в трэше, в шутках.
У них наконец начинает работать мифология и проблематика... Возможно, из этого сезона еще и выйдет что-то.
Но пока итоги валидации этого сезона низки, в том числе из-за откровенной спекуляции.

День 5. Ваш любимый эпизод

День 5. Ваш любимый эпизод
В эту категорию попадают все безудержно смешные и безудержно ангстовые эпизоды. Вы и так знаете все их по пальцам. Обожаю: Сэм уходит из кафе, сметая со своего пути столик, потому что у него печет в штанах (1.17), драка сросшихся сиамских близнецов (2.15), неотразимый Дин-Бэтмен и Сэм, когда он терял лишь кроссовок, а не душу (3.03); плюшевый медведь-суицидник (4.07); Дин со звездами перед глазами, гонящий на Импале, у которой брезент вместо заднего стекла (4.18); потерянные Винчестеры в ТВ-ленде (5.08) и на первой конвенции по Сверхъестественному (5.09). Среди драматических эпизодов (финалки и Рождество, ооооо, Рождество) мой фаворит: 4.16, синий бархат в лице пытающего Дина, и Сэм, которому в кои-то веки раз разрешили эффектно ворваться и спасти всех суперсилой.
Но есть один эпизод, который сочетает в себе фан и ангст идеально. 3.11, Mystery Spot. Он и есть любимейший. Какая хорошенькая собачка, какой глупый Сэм, какой умирающий Дин, какой вторник.

День 6. Ваш нелюбимый эпизод

День 6. Ваш нелюбимый эпизод
И здесь у меня есть четкий ответ. 4.14, Sex and Violence. Когда-то я назвала этот эпизод гниющей кондитерской. С этим жалким стриптизом тела и души, сверхкрупными планами, бессильными объяснить колдовство сирены, и Сэмом, таким сладким и гадким, что с души воротило. Бу-ху. Но даже в этой серии, впервые показавшей мне Сэма таким, было два полезных момента: Дин, прижимающий к себе Сэма, а к горлу Сэма — нож, и та бессмысленная драка за любовь на выбывание. А потом очень вовремя, когда Дин уже раздобыл топорик, появился Бобби. Отвратительно уместно.

День 7. Любимая сцена с плачущим Дином

День 7. Любимая сцена с плачущим Дином
Боже, Винчестеры столько плачут в этом шоу, что у меня богатейший выбор. Дин плакал перед мамой Мэри и завещанием папы Джона, перед трупом Сэма, позади комнаты, где Сэм убивал Мэдисон, и после Ада... Но я выберу тот миг, когда из глаз Дина, ослепленных белизной костюма Люцифера, катились слезы. Дин, который теряет Сэма. Раз за разом, раз за разом. В этих слезах — и боль, и чувство вины, и любовь, и сожаление, и горе, и бессилие. Все, о чем когда-либо плакал Дин. Дин, который теряет Сэма.

День 8. Любимая сцена с плачущим Сэмом

День 8. Любимая сцена с плачущим Сэмом
Есть соблазн указать сцену, где Сэм обиженно захлюпал носом и слезными железами, осев на пол, когда оказалось, что Руби ему врала и он выпустил Люцифера. Это такая Светлана Светличная в бессмертном порыве "Не виноватая я, он сам пришел!" Трагедия наивного обманутого существа.)))
Еще можно вспомнить, как буйно Сэм рыдал, убивая Мэдисон, или как трогательно смахивал слезу при встрече с юными папой и мамой. Но знаете что? Это все не то. То — это Сэм, плачущий каждый раз, когда Дин умирает. Сэм, плачущий над разодранным Адскими псами Дином. Тогда у него надрыв в глазах, мокрые ресницы, падающая на сломанные брови челка, обнимающие Дина руки. Я хорошо визуализирую?)

День 9. Любимая сцена смерти Дина.
День 10. Любимая сцена смерти Сэма или другого персонажа.
День 11. Ваша любимая цитата.
День 12. Ваша любимая смешная сцена.
День 13. Сцена, которая заставляет вас грустить.
День 14. Сцена, которая делает вас счастливым.
День 15. Сцена, которая пробуждает в вас злость.
День 16. Серия, которая вас пугает.
День 17. Ваша любимая дружеская пара.
День 18. Ваша любимая романтическая пара.
День 19. Ваша любимая песня из саундтрека.
День 20. Ваша любимая нарезка в начале серии.

День 9. Любимая сцена смерти Дина.
Те, в которых Дин, что называется, нарывается.
3.11 "Ух ты, какая собачка!"
5.16 "Лучше убейте меня, сволочи, иначе я найду вас и убью за моего брата, где бы вы не были" (не дословно, но смысл ясен)
В этой жизни умирать не ново, но и жить, конечно, не новей.©

День 10. Любимая сцена смерти Сэма или другого персонажа.
Каноничная. Та самая, где Сэм отбрасывает желязяку и идет к Дину, а Джейк убивает его со спины. Дин рвется вперед и падает на колени в грязь, подхватывая брата. Сэм оседает, ребристые подошвы ботинок. И его взгляд — он уходит, теряется, и закрывает глаза, и лежит потом в комнате, прекрасный, как Мертвая невеста Тима Бартона и мечта некрофила.
Что-то я увлеклась, пожалуй. Это была самая настоящая, нежная и благородная смерть. Нелепая и закономерная. Страшная.

День 11. Ваша любимая цитата
Все, сказанное Дином. От "Сэмми" до "У тебя есть четвертаки?", соединенных в одной фразе.))

День 12. Ваша любимая смешная сцена
У меня истерика от балладного танца с инопланетянином под мягким сиянием дискотечного шара. Лицо оглядывающегося студента бесподобно, как и нежности белого человечка.

День 13. Сцена, которая заставляет вас грустить.
День 14. Сцена, которая делает вас счастливым.
Одна и та же. Сэм создает для Дина Рождество, они обмениваются подарками, смотрят бейсбольную игру. А за окном идет СНЕГ, тая на огнях гирлянд, но у них — у них тепло. У них уходящее тепло.

День 15. Сцена, которая пробуждает в вас злость
Задумалась. Наверное, каждая сцена, когда Сэм врет Дину, Дин принимает эффектную позу, чтобы постоять в ней минуту, и только потом выстрелить, и когда Захария открывает рот, собираясь что-то сказать.
Я бы вспомнила больше, но остановимся на этом.

День 16. Серия, которая вас пугает.
Не те, где кровь и требуха. А любая, где Дин и Сэм расстаются. И не говорите мне, что это в профилактических целях.) Что-то этот флешмоб выдает меня с головой. Еще пугает та сцена в финале 4.22, где Люцифер говорит с Азазелем через монахиню. Запрокинутое, перевернутое лицо и эпилептические движения пальцев.

День 17. Ваша любимая дружеская пара.
Духоловы! Они забавные. Они сидят в трейлере, обновляют свой сайт и не догадываются о зловещих свойствах магнитов стирать жесткие диски подчистую.))) "Эти недоумки Винчестеры..."

День 18. Ваша любимая романтическая пара.
"Эти недоумки Винчестеры".
Они едят, спят, путешествуют, дышат, чистят зубы вместе.
Они разговаривают ночами в машине, в мотеле и в разрытой могиле.
Они слагают жизни друг за друга.
Они ломают все: миры и лопаты.

День 19. Ваша любимая песня из саундтрека
Это ужасно, но Аня Марина из 5.08.))
Еще очень люблю тревожную печальную мелодию в финальных титрах, композитор Кристофер Леннерц.

День 20. Ваша любимая нарезка в начале серии
Я не помню оживляющие память нарезки в начале серий!

День 21. Любимая сцена с первым появлением нового персонажа.
«Пусть это будет винтовка, умоляю», — попросил Бога Дин Винчестер, когда ему в спину уткнулось дуло винтовки.
Дин Винчестер, лучший охотник на планете, которого официантка с длинными белокурыми волосами захватила врасплох.
Пусть будет Джо, маленькая храбрая девочка.
Пусть Дин и выбьет потом винтовку из ее рук и покой из ее головы.

День 22. Ваш любимый второстепенный персонаж.
Подозреваю, что многие выберут Аластара и Бобби/Кроули. Но многие изберут и его.
«Heеееllо, Trickster».
Трикстер ака Локи ака Габриэль.
Каждое появление Трикстера в шоу было фееричным. Он устраивал фокусы, газетные сенсации, ремейки культовых фильмов и телевикторины с одинаковым профессионализмом. Трикстер — ходячий комикс и киндер-сюрприз.
«They called me Gabriel».
Единственное провальное появление Трикстера, когда он не сумел обвести всех вокруг пальца и скрыться с чупа-чупсом за щекой, было в 5.19, «Молот богов». В этой серии не случилось ничего интересного, кроме вымокших под дождем волос Сэма, слона в комнате, за которым подглядывал Дин, и архангела, который наконец решил постоять за свою семью.

День 23. Персонаж, который больше всего на вас похож.
Это пугает, но Сэм Винчестер. С его логическим началом, нудностью и «Фаустом» на коленях. Я ношу его загадочную улыбку 6 сезона, чтобы скрыть свою прозаичность. Эта неполная улыбка хорошо ложится на губы и не сушит кожу.
Не будем больше об этом, а то мне станет еще страшнее.

День 24. Эпизод, про который вы думаете, что лучше бы его никогда не было.
В каждом эпизоде было хоть что-то. Дин смотрит на Сэма, Сэм смотрит на Дина, я смотрю на Дина и Сэма….
Но пожалуйста, можно убрать из фильмографии 6.02 с mpreg и вновь отчетливо проявившимся сволочизмом Сэмюэля В.? Я готова даже пожертвовать праздничным комплектом, в котором Джаред и Дженсен выдаются по две штуки вместо одной за раз.

День 25. Нечто такое, что бы вы хотели увидеть, но оно так и не случилось.
Meat Sweap, который запороли в одноименной серии 5 сезона. Однажды, в 5 часов утра, Сэм просыпается Дином, а Дин продолжает спать, потому что ему все равно, Сэм он там или нет, раз не натикало 7 часов и можно еще подрыхнуть.
Ты не был в моих ботинках, так говорят, когда хотят поставить кого-то на свое место. Я бы хотела увидеть Сэма в ботинках Дина, потому что он определенно считает, что быть Дином легче. Делов-то: люби брата, спасай брата; не люби нечисть, убивай нечисть. Ах да, и перерыв на обед. Никаких тебе терзаний из-за демонической крови и Люцифера за левым плечом. Определенно, я бы посмотрела, как Сэм принимает решения из безвыходных ситуаций и платит за бензин и ошибки брата. А Дину тоже полезно побыть немного запертым Сэмми, одолеваемым злой судьбой и всяческими соблазнами.
По этому поводу как-то был написан фик, но, помимо винцестного секса, там не было никакого психологизма.))
Еще хотела бы чего-нибудь про древнегреческие мифы и пражского Голема.

День 26. Ваш любимый клип по СПН.
Тройка лидеров:
1. My Sweet Prince by Loki (запретное)
С этого клипа началось мое увлечение Placebo. Этот клип знаковый для меня, ибо в нем сконцентрированы все мои эстетические ориентиры. Черно-белое-красное, легкость и тяжесть, преступление и расплата. В атмосфере нуара с разбитыми стеклами машин, поверженными городами и убитыми девушками с длинными белыми волосами Антихрист пьет кровь и любовь своего старшего брата. И выпивает до капли, потому что однажды Дин хочет остановить того, кто зашел слишком далеко, но у него ничего не выходит. Или этого он и добивался? Главное в этом гениальном, темном, мрачном видео, следующем подкладочной линии сериала — ощутимая кожей пульсация ритма (жестокость и уязвимость), который безукоризненно выдержан по всему хронометражу, что является заслугой клипмейкера. К другим плюсам этой виртуозной работы следует отнести дар комбинаторики и композиции. Видео окрашено черной мучительностью и болезненным наслаждением. Чувственность соблазнительно раскрывается, как рот, обнажая белоснежные зубы. Психологичность выдержана на высшем уровне. Сэм, кажется, ужасается тому, что творит. Он смотрит на то, что сделал, и у него в глазах непонимание и печаль. А потом в них проявляется нечто… То нечто, которое заставляет Дина, покорно, но со страданием сносящего все, ибо Сэм привязал его путами покрепче веревок (привязал Дина к себе собою), действовать. Этим заранее обреченным бунтом клип начинается и заканчивается, закольцовывая действие, приводя к началу из конца. Боль и cладость сливаются воедино, выявляя подсознательное и запрятанное. Сlose up the hole in my vein.
Искра. Идея. Исполнение.
2. DEAF by FreckleCaren (взрывное)
В этом клипе есть нечто редкое. Сжатая сила пружины. Лаконизм. Кипение и энергетика. Насыщенная динамичность вкупе с грамотно поставленными эффектами. Отличный инструмент для сharacter-study Дина и Сэма под экспрессивных Papa Roach при, что еще более удивительно, сюжетообразующих моментах внутри видео! Встречи-телефоны-расставания. Или наоборот. Повторы, наращивающие ярость и гнев. Обожаемые мною драки Винчестеров, призванные проиллюстрировать их сложные отношения и разлад 4 сезона, подчеркиваются умением клипмейкера видеть, разворачивать сцены под свежим углом, давать нужные ракурсы и детали. Be faster, be stronger.
3. Will of the heart by Auntshoe (тихое)
Ничего более прекрасного и грустного видеть мне не доводилось. Как и клип №2, это щемящее видео начинается с подслушанных голосов, ведущих обрывочные диалоги. Дальше происходит простое на первый взгляд чередование цветного и черно-белого, детства и взросления, героев и деталей. Талант данного клипмейкера в том, что он умеет приблизить. Приблизить лица и эмоции так, что их можно рассмотреть как на ладони, сделать тонкой или вовсе размыть ту черту ненастоящести, которая отделяет героев от нас. Пальцы Сэма медленно перебирают кассеты со старой музыкой. Газета, в которую упаковывают подарок. Семейные фотографии. Рисунок семьи, оставленный Дином на скамье. Вид из окна Импалы, подъезжающей к месту расследования. И за всем этим стоит ЖИЗНЬ. Слитное и живое прослеживается через близость Дина и Сэма в их долгих взглядах и коротких расстояниях между ними. Дин смеется, а Сэм вытирает губы после чего-то. В этом коротком видеоряде потрясающий объем, как у ресниц Дина, откидывающих длинную тень на его лицо после того, как он обещает не возвращать Сэма и в который раз теряет его, не сумев спасти, как спас тогда, из пожара. Струны пианино, до сих пор исправно несущие нас по воспоминаниям, тревожно обрываются.

День 27. Ваш любимый старт сезона (первая серия в сезоне).
Первая, первая, первая. Пилот. Потому что все началось оттуда. С перебоев электричества, с агентов Малдера и Скалли, с кассет в обувной коробке, с фразы «Это мой брат».
Дин спасает Сэма из пожаров дважды и один раз говорит: «Я бы мог справиться один, но я не хочу».
Сэм спит на локте, набирает правильные поисковые слова в Гугле, таранит Импалой дом с призраками и говорит: «Я верный, я не предам».
Женщина в белом ему не верит. «Ты предашь, предашь». Но мы — мы пока ему верим. Дин ему верит.
В этой серии происходит все, что обычно происходит в СПН: темно, братья дерутся, братья наедине (на мосте, под мостом, где угодно), Дин шутит, Сэм отказывается от шоколадок, и у них есть одно дело, один столик в кафе, одна машина, одна дорога.

День 28. Ваш любимый финал сезона.
Первый, первый, первый. Прерванный на полуслове, снятый с тормозов. Пробитая фурой Импала. Все закончилось печально или кроваво. Уже тогда. Идеальный клифхангер.
Все последующие уступают этому финалу по силе, даже 5.22 с специально введенной музыкальной темой семьи (эту мелодию потом кинули и в 6 сезон, озвучивать по старой памяти семейные моменты). Что не так с финалом 5.22 — я не заплакала. Они не сумели заставить меня заплакать. А это возможно — я вчера шмыгала носом под мультфильм Up.

День 29. Ваш любимый фанфик по СПН.
Я люблю многие вещи. Те горчащие первосезонные винцесты с Перекрестка, пахнущие меланхолией, дорогой и поцелуями. Люблю все, написанное Джаффаром, потому что он вживую бьет по зрительному нерву и способен из ничего сделать философскую концепцию, галлюциногенное видение и гомоэротическую сцену с бутылкой виски. Совершенно особенные, мистические вещи, даже если в них говорится о повседневности. Люблю крэк: «10 самых идиотских способов извлечения Дина из Ада» от Аликс про плачущего Сэма, ночующего в кукурузе и не пролезающего Импалой в ворота Ада; «Седьмой сезон СПН: Свадьба на Гаваях» от ИЖДУ, где Дин носится с Сэмом и от Сэма, а плачущий Сэм носится с катетером, пока папа Джон курит кубинскую сигару и Бобби одержим духом Элвиса и голубой луной Кентукки; те переводы Конеко про Дина и Сэма, подцепивших стайку милых гремлинов и про Дина — комок пыли. Эти вещества расширяют пространство и зрачки. К тому же они прекрасно смешные. Или мне просто нравится плачущий Сэм.)) Но если надо выбрать один, одно, то я возьму квинтэссенцию, тот фик, где Дин и Сэм сообща против всех, как и должно быть в шоу под названием Supernatural.
За две минуты до конца света by Naya K (хулиганское)
Обрывочный, фрагментарный, дерзкий фик.
Я люблю его за отчаянный кураж и беззаботность, за веселье на краю пропасти, за то, что это могло бы быть в сериале, но не случилось, как Большой Каньон или Диснейленд. Это как если бы Винчестеры наконец попали на маяк Вирджинии Вульф. Здесь легко решается все и здесь можно решить все, используя математические теоремы, законодательство и смолу. Тучи рассеиваются. Здесь Винчестеры живут так, будто уже умирают, как если бы они были героями «Достучаться до небес». Им осталось немного и им осталось все — Дин и Сэм, о них не напишут в газетах, энциклопедиях и твиттере.
Они протестуют против мира, они считают, что им можно все. Они последние дикари на этой планете, знающие наизусть все торговые марки, но разъезжающие на винрарной тачке и трахающиеся друг с другом на одноместной кровати в мотеле. Это могло бы быть «Беспечным ездоком», только без Дэнниса Хоппера, или "Дикие сердцем" Линча, только без Николаса (и это к лучшему) Кейджа.
Они с размаху берут все и не отсчитывают сдачу никельными монетками.
Они выписаны, выдраны с кожей и бумагой из книг Чака Паланика.
Это не героизм, по данным корпорации Марвел. Им плевать на этот мир с его буржуазными ценностями. Они обращают многовековую историю вспять, вплоть до принятия Конституции в Штатах. Они стоят на прошлом, но они прыгают и свободны в этом прыжке. На пари?
Это стремление крепко держаться друг за друга и получать удовольствие от процесса, пока будет взрываться мост Золотые ворота и японцы не выпустят четвертое поколение роботов. Вместе до конца.
Don’t worry baby it just the end of the world, как поют Placebo.

День 30. Что угодно про СПН.
СПН — это современный американский миф о двух парнях, которые путешествует вместе, занимаясь семейным делом. Они едут по дороге, вымощенной не желтым кирпичом, а желтыми разделительными полосами. Жизнь — в движении, как говорили древние. СПН — аппроксимированное значение между «Волшебником страны Оз» и «Одиссеей». Новая городская легенда.
Пенелопа-Лиза вновь ждет своего Одиссея, который вернулся после долгих странствий и снова ушел.
Женщина в белом говорит: «Мне не попасть домой».

запись создана: 01.11.2010 в 19:55

@настроение: я люблю Дина за то, что он умеет любить, как никто другой

@темы: Super, flashmob, Sam. Sam. Sammy!, The Dean, season 1-3, season 6, WB

---

n-версия клетки Люцифера

Название: INstead/вМЕСТО
Автор: Jana_J
Рейтинг: R
Пейринг: Дин/Сэм
Жанр: беззаботный и безжалостный крэк
Таймлайн: 6 сезон
Предупреждение: свободное обращение с догматами христианства и морали. Blasphemy.
Предыстория: не имеет прямого отношения к тексту, но все же кое-что разъясняет.

Теория.

Когда Дин понимает, что ему вернули ненастоящего Сэма, он начинает искать. И находит. Дело в том, что никто не может ускользнуть из Ада, не оставив кого-то вместо себя. Чтобы воскресить человека, нужна чья-то жизнь. Джон отдает душу за жизнь Дина. За Дина сложили головы или что там у них несколько ангелов из гарнизона Кастиэля. Тот, кто воскресил Христа — Иуда. А Сэму пришлось разделить себя пополам, оставить в Аду свою душу, и Дин намеревался исправить ситуацию, предложив себя вместо него.
Дисклеймер: Крипке, некто Василий Сретенский (концепция Иуды), ну а они тоже у кого-то передрали.

читать, но потом не жаловаться

Сэм разговаривает с Иудой о предательстве. Иуда приближен к дьяволу за особые заслуги, хотя Люцифер был бы не прочь вышвырнуть его из своей клетки. В последнее время он не склонен к общению.
— Я целовал Иисуса, — говорит ему Иуда губами, с которых содран эпидермис. На его шее характерные следы повешения, какие Сэм видел в моргах множество раз.
— Я целовал своего брата в губы, — делает ответное признание Сэм. — И не только туда.
Они сидят на прогнивших досках, к каждой из которой приделаны веревки, спущенные с обеих сторон по дрожащей от тяжести ветке осины. Таких качелей на дереве много, и все они осиновые.
— Я любил Его и сделал все, как Он просил, — сознается Иуда, раскачиваясь. — И однажды Он придет за мной, и я воскресну.
— Мой брат тоже должен прийти с минуты на минуту, хоть я и не просил его об этом, — рассеянно выговаривает слова Сэм, глядя вниз. Там, под ногами, ничего нет.
Иуда предлагает ему канапе, состоящие из нанизанных на деревянные зубочистки кусочков хлеба.
— Они смочены в вине, олицетворяющем Его кровь, — разглашает он великий кулинарный рецепт.
— В последний раз, когда я смотрел на карту вин, это закончилось пивом, — отказывается Сэм от угощения. — Пиво тоже может символизировать субстанцию, но не настолько священную.
Но Иуда славный парень, с ним можно поболтать о нумизматике и днях, когда все еще не было занавешено плющом и плюшем профессорами Итона и Йеля.

…
В двухэтажном доме, покрытом растопыренной красной черепицей, Люцифер держит манекенов. Женщины в париках, мужчины, дети, беременные женщины. Они механически дергаются, сбрасывают друг друга с лестницы вниз головой и устраиваются у витрин, в которых нет стекла, в живописных позах.
— Мои живые картины, — радостно говорит Люцифер, наряженный в Кларка Гейбла и черную бабочку, и показывает Сэму свой магазин одежды. — Как настоящие, а?
— Они восковые, — присматривается Сэм. — Они не настоящие. Как куклы могут быть настоящими?
— А вот и нет, — протестует Люцифер. — Манекенов придумали, чтобы демонстрировать людей. Носить их костюмы. Но на самом деле это люди демонстрируют манекенов. Они носят манекенов как костюмы.
Скинутый негнущимися руками очередной манекен разламывается внизу, как французский багет, и Сэм явственно видит, что внутри оболочки есть человек, из головы которого идет кровь.
— Меняйтесь ролями! Так, кажется, говорят психологи и агенты по кастингу? — декламирует Кларк Гейбл, касаясь своего ухоженного уса.
Иногда Сэм помогает Люциферу, придумывая что-то совершенно особенное.

…
Открытый кинотеатр представляет собой кладбище автомобилей, развороченных в смертельных катастрофах, застигнутых в подсмотренных мгновениях. Сэм забирается в перевернутую машину, чтобы посмотреть какой-нибудь серьезный фильм.
Простыня, на которую направлен проектор, залита кровью очередных развлечений дьявола, поэтому картинка получается красно-белой. Изображение держится на запонках в виде черепов Херста, инкрустированных бриллиантами.
Как ни странно, Люцифер предпочитает классические ленты и инсталляции, хотя на деле все оказывается совсем по-другому.
Сэм уже давно, очень давно перестал ждать, поэтому настораживается, когда видит перевернутый силуэт, прыгающий от машины к машине и заглядывающий в них. Он кажется очень далеко и очень близко одновременно, причем передвигается так быстро, что Сэм не в состоянии его рассмотреть. Силуэт превращается в человека, достигает его разбитого черного «Доджа» и нагибается. Поочередно появляются светлые волосы, светлые глаза и светлая куртка.
— Дин, — c усилием вспоминает Сэм и протягивает ему руки, чтобы вылезти через покореженную дверцу.
Дин вытаскивает его и они лежат вповалку, вперемешку на большом люке посреди полнейшего ничто.
— У меня было два варианта: жить без асфальта или без тебя, и асфальт проиграл, — между делом извещает Дин.
— Я знал, что ты придешь, — заявляет Сэм и устраивает голову на его коленях.
Дин, опустив ладонь на его холодные потемневшие волосы, беспокойно спрашивает поверх головы брата:
— Кто-то же должен предложить себя взамен. Ты же не ел тут ничего, Сэмми?
— До тех самых пор, пока только что не съел теоретически соленый попкорн под кино. Это привычка, Дин, — отзывается Сэм, лежа щекой на жестком дениме. — Это ты меня приучил.
— И сколько ты съел, зернышко? — голос Дина настолько неуверен, что Сэм запрокидывает голову, чтобы посмотреть на него.
— Ведерко, — коротко отвечает он.
Дин тихо, но с чувством матерится. Сорвется.
— Сэм, мы могли бы отсюда выбраться насовсем. Но теперь ты принадлежишь Аду.
— И у попкорна не было никакого вкуса, представляешь? — фыркает Сэм. Теперь все будет в порядке.
Дин делает вид, будто хочет стряхнуть его с себя в пропасть. Он даже не сердится, как мог бы.
— Законы Ада все равно не обойти. Где-нибудь споткнешься — и все. И на чем ты попался? На «Солярисе» Тарковского, «Обществе мертвых поэтов» или «Неспящих в Сиэтле»?
— «Неспящие в Сиэтле», — говорит Сэм и стыдливо пытается спрятать руки, засунув их Дину за спину, под полу рубашки.

…
Они качаются на качелях, и ветки осины трепещут, готовые сломаться в любой миг.
— Я выше, — говорит Дин, взмывая вверх.
— Подожди, — просит Сэм.

…
Чаепития происходят чинно, под тюремными прожекторами, шарящими повсюду. Люцифер сидит во главе стола, на нем шляпа и лицо Джонни Деппа. Люцифер принимает здесь любые личины, какие ему заблагорассудится. Никто никогда не видел его истинного лица, потому что это самое прекрасное и ужасное, свыше того, что можно себе вообразить, и никто не в силах его вынести. Даже сам Люфицер бывает бледен, когда надумает бриться и по неосторожности посмотрит на себя настоящего в зеркало.
Сначала Шляпник имитирует скатерть. Раз под скатертью не видно стола, то стол не нужен вообще. Он разливает молоко в пространстве, и оно опускается по краям кипенно-белой тканью.
— Если ты хочешь цвет молока, — сообщает отец лжи, — то ты должен взять молоко и сделать из него этот цвет.
Он хвастливо обрывает с роз розовый цвет для бумажных салфеток и выжимает из маков стулья красного дерева:
— Природное сырье, вот в чем мой секрет.
Дин и Сэм сидят связанными спиной друг к другу, без спинки получившегося слишком красным стула между ними, и ждут, пока Люцифер наиграется.
Наконец, расставив именные карточки, выкроенные из кафельных плиток, он говорит:
— Все готово, господа, прошу к скатерти. Извините, просто не люблю, когда кладут локти на стол и в нетерпении крадут хлеб из корзинки, пока не подадут первое.
Люцифер, Дин, Сэм, Иуда и Михаил, обыкновенно стоящий в углу клетки спиной ко всем, оказываются сидящими кружком и передающими друг другу белую кружку со сколами, на которой отпечатан портрет Мэрилин Монро.
— Прошу любить и жаловать — Святой Грааль, — представляет Люцифер Мэрилин Монро избранному обществу.
Сэм делает глоток из пустой кружки и передает ее Дину. Движение происходит против часовой стрелки.
Откуда-то возникает Silicon Dream с песней ‘Jimmy Dean Loved Marilyn’, от которой дребезжат блюдца.
— Я не любил Мэрилин, — оправдывается Дин и сует кружку, как трубку Мира, обратно Люциферу. — Она вообще не в моем вкусе.
Люцифер ласково ему улыбается, усиливая громкость песни.
— Конечно, Дин. Ты постоянно забываешь, что ничего не в силах от меня утаить. У тебя за спиной сейчас огромное зеркало, в котором я вижу твои скрещенные пальцы.
Дин оглядывается, машинально прикрывая пальцами отпечатки веревки на горле, а Люцифер смеется, довольный розыгрышем.
— Попался!
— Можно там потише! — орут откуда-то из Чистилища, и хозяин с недовольным выражением лица прикручивает звук щелчком пальцев.
— Проблемы с соседями, дорогие гости, — извиняется он.

…
Костер вздымается ледяными языками, белыми на верхушке, там, где лучше всего чувствуется рецепторами сладкое. Становится еще холоднее.
Дин и Сэм сидят вдвоем, обнимая друг друга за плечи, на одном кресле из пухлых поролоновых губ, изображающих красный поцелуй.
— А не подбавить ли нам жару? — c британским акцентом вопрошает Люцифер, одетый в Колина Ферта и свитер с оленями из «Бриджит Джонс», и отправляет в костер морозных искр.
Винчестеры жмутся друг к другу сильнее, чтобы согреться хоть немного. Манжет на рукаве Дина расстегнут, и запястье вымерзает до кости, но он не переменит руку, чтобы не лишить брата даже частицы тепла.
— Я вижу, как далеко вы зашли, — задумчиво тянет Люцифер, глядя на сомкнутых в объятии братьев. — Мы не разговариваем с Михаилом вторую вечность подряд. С ним невозможно не ссориться.
— С Дином тоже невозможно не ссориться, — встревает Сэм и получает подзатыльник.
Дин все же меняет руку, и Сэм затихает, моментально оказавшись по другую сторону брата.

…
Люцифер ничего не делает, целыми вечностями лежит на кровати под балдахином графини Батори в позе эмбриона. Он то размера 5-месячного зародыша, то походит на взрослого человека. Дело в перепадах настроения. Когда у Люцифера хорошее настроение, он оставляет сообщения в Facebook и устраивает дождь из кока-колы, падающий в вытянутые стеклянные стаканы. Он делает из птиц стаканы. Они поставлены длинным рядом на проволоку, натянутую в пустоте. Птицы на проводе разбиваются, потому что кока-кола превращается в коричневый град гораздо раньше, чем достигает толстого донышка. Когда же Люцифер понимает, что ему не удастся создать что-то, хоть отдаленно похожее на прекрасные творения Отца, то ведет себя отвратительно. Дьявол может все, но он не может плакать. Он капризно прыгает на кровати, мельтеша перед глазами в образе Маколея Калкина из «Одного дома». Дин и Сэм пожимают плечами и отворачиваются. Они идут, не сходя, по желтой разделительной полосе, осторожно ставя ступни, и вспоминают пиццерии и упырей Сан-Диего, пока не натыкаются на прутья клетки спустя шаг. Неподалеку, в паре миллионов световых лет, Иуда разговаривает с Михаилом об Иисусе. Михаил тоже идеальный сын своего Отца. Что касается Адама, то тот пьет молочные коктейли на детской площадке со своей мамой в Раю.


…
— Как ты думаешь, мы cотворили современный миф? Как ты думаешь, мы надоедим друг другу до смерти?
— Нет и еще раз да. В случае чего я уйду от тебя жить в шкаф.
Они возвращаются на землю в День всех Святых, выторговав себе в конце концов время до Рождества. Почти два месяца ежегодно. На прощание Люцифер всегда машет им рукой и выстраивает позади себя парад поющих адмиралов-утопленников в кителях с серебряными нашивками.
— Вaby come back, — кричит он с высоты роста и мужественности певца, ранее и сейчас известного как Принс. Не зря Габриэль учился своим фокусам у младшего брата. — Я буду вас ждать!
Дин сразу запихивает себе в рот кучу хэллоуинских конфет, чтобы вновь почувствовать вкус жизни и передать его Сэму. Они здороваются с Бобби, который сдает все сильнее с каждым годом, справляются, как дела, и идут к двери гаража.
— Я скучал по тебе, детка, — выдыхает Дин, снимая с Импалы брезент.
— Я скучал по тебе, детка, — передразнивает его Сэм, доставая с заднего сиденья свой любимый ноутбук. В Аду Люцифер не разрешал ему пользоваться Wi-Fi.
Они прокатываются по западному побережью, останавливаясь лишь на охоты и горячий завтрак.
— Я могу идти по земле!
— Смотри не встреться с ней носом на радостях.
По традиции, Рождество устраивает Сэм. Наряжает елку и готовит яичный коктейль, согревающий внутренности.
Их последний день на Земле, потраченный на просмотр бейсбольной игры (или Бразильского карнавала) и обмен подарками, завернутых в газету со следами красного маркера вокруг нужных статей.
— Не слишком крепко?
— В самый раз.

@настроение: упадочное

@темы: fiction, are you kidding?, WB, wincest

---

Бригада ремонтников уже в пути©diary.ru

У меня неделю не было Интернета. Кабель, уж не знаю, стандартный ли RJ-45 либо какой еще.
Обрыв, отрез, отстой.
Скучала по всем вам. Надеюсь, что вы по мне — нет.)
Я пропустила серию.((

@настроение: Luci I'm home!

@темы: dear, dear Diary, goody, holy crap

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Глава восьмая, в которой собаки начинают разговаривать

6.08

Cэм, вяло исследуя салат вилкой: Вот что такое праздник живота, я знаю. Это когда качаешь пресс 300 раз. А что такое праздник души? Дин?
Дин: Праздник души — это когда ты затыкаешься.

Появляется Кроули и передает приветы и поцелуи Бобби Сингеру.

Дин: В своей жизни я делал много отвратительных вещей. Я пытал души (без обид, Сэм) и подцепил ту официантку в Милуоки. Но чтобы я работал охотником за древностями, как какая-нибудь Лара Крофт или Сидни Фокс, на жалкого демона? Да никогда, пусть Сэм и похож на Найджела Бейли.
Кроули: Дин, я тут посмотрел на домашнем DVD предыдущие 4 сезона, чтобы наверстать упущенные мною времена, и ты сделаешь все, если Сэм в моих руках *пытает Сэма*
Дин, обреченно: Надеюсь, это были лицензионные диски. ОК, я же не могу быть ООС, так что сдаюсь, как всегда. Я выбираю Сэма, я выбираю людей, а на себя забиваю. Все, как обычно. Разговоры о семье? В любое время!
Кроули: Мне нужен Альфа вервольфов или оборотней. Цербер у ворот Ада на последнем издыхании.
Дин: Может, ты отнимешь у Пэрис Хилтон ее чихуахуа Тинкербелл и покончим с этим?
Кроули: Я тут копирайтером подрабатываю, пишу слоганы для рекламных кампаний. «Твой брат продаст тебя за одну бутылку Кока-колы!» ПриКОЛьно, да?
Дин: Ладно, мы займемся похищением комнатных собачек сами. Надеюсь, Эйс Вентура не будет возражать.

Пятая точка Дина, эффектно обтянутая джинсами. Сэм делает вид, что занят у стола очень важными делами. Дин, всхрюкивая, просыпается головой в подушке.

Дин: Сэм, ты же не смотришь сейчас на мою пятую точку, эффектно обтянутую джинсами? *сексуально трет глаза*
Сэм: Может, на твою задницу смотрит вся 20, 08 млн аудитория этого эпизода, а я смотрю через тебя в открытый санузел. У нас заканчиваются чистые полотенца.
Дин: То, что ты не поддаешься фансервису, гораздо более жутко, чем то, что ты не спишь. *поигрывает пальцами ног в белых носках*

Далее Лесси оборачивается Куджо, а Дин — в дневного снайпера.

Сэм: Стойте, остановитесь, это моя собака! *бежит по ночному кварталу, размахивая пистолетом, но почему-то никто не останавливается*

Винчестеры в питомнике для животных.

Дин-оборотню: И не рассчитывай, что Бриджит Бардо тебе поможет.
Сэм, позднее в номере: Сидеть! Говорить! *дразнит оборотня мячиком*
Дин: Сэм, ты мне не помогаешь. Он и так сидит связанный и готовый к общению.
Оборотень: Они посулили мне магнитолу или набор для пикника, если я приведу 5 человек в Книжный клуб.
Сэм: Ха, только Дин еще пользуется кассетниками. Что? Пусть у меня нет души, но это все равно смешно, хотя он и вырвал тогда айпод из Импалы.

Фансервис №2: Сэм с развевающимися волосами

Дин: Не ври мне, я тебе не верю, ты не Сэм. Сэм никогда бы не стал хвастать своими волосами.
Сэм: Я бы огорчился до глубины души, если бы она у меня была. Но так как ее у меня нет, то мне плевать! *встряхивает длинными прядями и нечаянно стукается головой о поднятую крышку багажника*

На складе происходит боевик средней руки.

Дин: *собирается полчаса и наконец делает единственный выстрел из винтовки и одну очередь из пистолета*
Сэм: *играет с обоймой и своей едой*

Финальные Признания на Скамейке в Парке Перед Пакетами с Едой.

Сэм: Я решил сказать правду. Мне плевать на всех, на тебя тоже, но я хочу свою душу назад.
Дин: И почему же, раз тебе удобнее быть Робокопом?
Сэм: Я тебе не нравлюсь без души. А сценаристам надо, чтобы мы с тобой сосуществовали в одном кадре. Понимаешь, хорошо смотримся вместе. Они не могут разделить нас больше, чем на пару серий. Поэтому я и околачиваюсь возле тебя.
Дин: Очень интересно *устало прищуривает глаза*

@настроение: даже стебать и то как-то нечего

@темы: holy food, are you kidding?, season 6, fun, WB, chapter

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Pretenders/Притворщики (wincest-fic)

Название: Pretenders/Притворщики
Рейтинг: R
Пейринг: срочно в номер: они меняются
Таймлайн: 6 сезон
Жанр: восстановление исторического полотна
Дисклеймер: все те же плюс, не смеяться, "Снег" Ирины Билык
От автора: для любителей матчасти: кадык вырвать сложно, но можно. Я узнавала.)

читать фик

Кому как Герда и Кай,
Кому как Бонни и Клайд.
«Сегодня ночью» — Герда, икай!

Lie awake in bed at night
And think about your life
Do you want to be different?
30 seconds to Mars — A Beautiful Lie

...
Дину снится Сэм, Люцифер, проклятия и полости полок.
Сэму ничего не снится.

То, с чего все начинается — Сэм. Это верно для пожаров, проблем, снов и Дина. Бывают дни особенно плохие, а бывают просто плохие, что терпимо. Дин целует Лизу сухими губами, завтракает с Беном и идет забивать гвозди в крышку собственного гроба. У него есть американская мечта, запасной молоток в гараже и приятель, с которым можно пропустить по субботам стаканчик. У Дина есть постоянная работа и постоянная женщина.
Так можно жить очень долго, до следующей бейсбольной игры и сезонного обновления забора. Так жить нельзя. Потому что Сэм снится ему каждую ночь, а когда не снится, то Дин выпивает два галлона виски в день вместо обычных полутора. Больше всего он боится забыть его. Это не то же самое, что забыть заказать закачанные гелием воздушные шары ко Дню Рождению Бена, который они второй раз отметили вместе.
Однажды за ним придут, топча зеленый газон, который Дин любит стричь, и отнимут все, что можно отнять. Дин не обманывается по этому поводу и проверяет каждый вечер закрепленные солью, будто монтажной пеной, окна. Ворс ковра уже не колет с непривычки босые ноги. Под кроватью у него пистолет, и Дин по инерции охотника тянет руку вниз, когда обнимает другой рукой Лизу за плечо.
Все его личные вещи спустя год по-прежнему помещаются в большую холщовую сумку. Так, чтобы однажды утром можно было взять ее и уйти. Дин не собирается уходить. Он перестал искать Сэма и пить больше, чем требуется. Он, выпрямившись, сидит на стуле и просматривает счета, которые оплачивает честным трудом строителя. Счета и каталоги мебели, одежды, мелочей для дома, присланные по почте — классический признак жанра. Возможно, поэтому Дин так хочет найти какое-нибудь дело по старой части. Просто чтобы вспомнить, кто он. Он слишком медленно открывает теперь глаза. Слишком долго переводит взгляд и дыхание.
Сэм однажды попросил его:
— Я хочу назад своего старшего брата.
А он просил, чтобы ему вернули назад младшего брата. Выжимал из километров штаты. Искал, молил и угрожал. Он ходил, не вытирая ног, по листам, вырванным из старинных книг, и адамовым яблокам, вырванным из горла демонов. О, он очень хотел вернуть Сэма, хотя тот просил его не об этом. Приди и останови меня, Сэмми. Но в итоге возвращался с пустыми руками в Индиану и долго мыл их в ванной от крови и сомнений.
Лиза ставит на стол свежий яблочный сок вместо апельсинового. Это значит — уже сентябрь. Сегодня утром почтальон дружелюбно похлопал Дина по плечу.
Дин взбалтывает жидкость в стакане и следит, как пектиновые частички кружат и оседают на дно. Если дышать осторожно, то все кажется почти нормальным, почти его. Он делает прозрачный глоток и идет заводить пикап. По пути ему встречаются глубокие царапины от когтей на столбах и исподволь желтеющих деревьях, а через несколько часов Сэм вонзает иглу одноразового шприца ему в сердце. Это действует. Дин снова чувствует себя живым, хотя вначале ему кажется наоборот.
Все переворачивается с ног на голову, выныривает из полумрака и прячется в нем, печет в горле, но вот картинки перестают мельтешить перед расширенными глазами. Желтая, как глаза Азазеля, кожура яблок, окисляющихся по срезу. Игла шприца, с кончика которой срывается с оглушительным треском капля. Выстиранные простыни с зияющими дырами, колыхающиеся при полном безветрии. Руки Сэма, сцепленные на коленях… Не сводя глаз с его переплетенных пальцев, Дин приподнимается с древней кушетки, придерживая рукой уколотое сердце. Сэм не может быть в Раю, иначе Дин давно бы нашел способ туда попасть. Достаточно позволить убить себя. Значит, сам Дин попал в Ад, так похожий на Рай с облезлыми стенами и слоем мусора на полу.
Сэм встает с противоположной кровати, упираясь ладонями в колени, и бесстрастно наблюдает за ним. Он ждет чего-то.
Он говорит:
— Привет, Дин.
Он говорит:
— Ты был отравлен джиннами, но теперь все по-настоящему.
Он режет себя серебряным кинжалом и говорит:
— Это я. Я — настоящий.
Он совсем не изменился на первый взгляд. На второй — у него острее линия губ и век. Дин не может понять выражения его потемневших в приближающихся сумерках глаз, а потому медленно подходит на шаг ближе, рассеивая тьму. Почему-то он верит сразу и быстро, еще до того, как Сэм делает глоток святой воды из бутыли. Он верит, потому что хочет верить. Сэм вернулся, и Дин обнимает его. Их руки одновременно ложатся на спины друг друга с хлопком, и Дин облегченно выдыхает. Когда он отстраняется, его кровь насыщена кислородом и вопросами.
Он спрашивает:
— Как ты вернулся?
Он спрашивает:
— Ты забыл, как писать письма и сообщения? Звонить? Заказывать песни по радио и самолетные надписи по небу?
Он спрашивает:
— Какого черта, Сэм? Год? Тебе настолько на меня наплевать?
Он перестает спрашивать и отворачивается. Опускает взгляд на неровный пол, перебитый, как нос. Ему надо подумать. Вспомнить. Осознать. Забыть. Когда он снова поворачивается к Сэму, у того на губах все та же мягкая улыбка. Он бьет с размаху по этой улыбке кулаком (как ты мог??? бросить меня снова??? после всего???), и Сэм падает. Дин хватает его за воротник рубашки и смотрит, как веки Сэма вздрагивают, открываясь. Его глаза спокойны, только зрачки рассыпались от боли белыми точками.
Сэм объясняет:
— Я ожидал что-то вроде этого. Дин, если бы я появился тогда, ты бы все бросил и ушел со мной. Я не мог лишить тебя шанса на нормальную жизнь, о которой ты мечтал. И ты разбил мне губу, кстати.
Он собирается вытереть кровь со рта тыльной стороной ладони, но Дин перехватывает его руку. Пусть так, но Сэм тут. Он наклоняется, продолжая смотреть брату в глаза, и осторожно проводит языком по его верхней губе. У Сэма мягкая кровь, будто она смешалась с его улыбкой.
— Я так виноват, Сэмми. Я не вернул тебя…— шепчет Дин ему в губы. От близости, которой не было так давно, его кружит, как после карусели. Какая же Сэм отрава… Хуже, чем джинн, притворяющийся почтальоном. — Ты хочешь…?
— Дин, — строго говорит Сэм и с силой вжимается своим треснутым ртом в рот старшего брата. Поцелуй получается больной, и зубы Дина пачкаются кровью. Но ему все равно. Ширинка Сэма трется о его бедро. Сэм хочет.
— У нас есть время? — быстро спрашивает Дин, проклиная ремни, которые так неудобно расстегивать на чужих джинсах.
— Сколько угодно, если ты перестанешь заправлять рубашку в брюки, — пальцы Сэма уже споро вытаскивают его ремень из шлевок. Они отлично справляются не только с отмычками, веревками и тачподом, но и с Дином, безошибочно обхватывая и лаская его.
— Сэмми… — единственное, что может сказать Дин, заглушая колотящееся сердце.
Сэм требователен и напорист, он хочет много, Дин помнит это, но этот раз у них все сильнее, глубже, грубее. Без кожи. До костей. Ладонь Сэма на его груди твердая, и пальцы железной хваткой впиваются в запястье. Дина это распаляет, он толкается в Сэма еще дальше и резко прикусывает его плечо там, где заканчивается ключица, и брат довольно усмехается, за что Дин врезал бы ему еще раз. Вместо этого он заставляет его тянуться за своими губами. Будь послушным мальчиком, Сэмми, и получишь десерт.
Сэм оставляет следы на его теле, и Дин ему разрешает, не подумав, что скажет об этом Лиза, когда увидит. Когда случается Сэм, то все планеты Дина сходят с орбит.
Створки двери хлипко распахиваются, и Сэм оглядывается на Дина. Он знакомит его с Кэмпбеллами, с которыми охотился без брата. Среди них и их дед Сэмюэл Кэмпбелл.
— Это безумие, — продолжает вертеться в голове Дина.
Его мир треснул, как рот брата, в чем он убеждается еще раз, когда выставляет любопытных охотников из своего дома и прикасается губами к голой лопатке Сэма, прижав его к белизне холодильника.
— Они же могли заявиться в любую секунду. Отличная засада на джиннов, — вскользь замечает потом Сэм, сидя на столе под кухонными шкафчиками и закатывая рукав клетчатой рубашки.
— Одна из многих, — подсчитывает Дин все те засады в Импале, когда ночь, термос, бинокль и рука Сэма у него в джинсах, но у брата ничего не проносится в глазах скорым поездом воспоминаний.
— Все будет как раньше, — обещает Дин, но не верит сам себе. Как раньше с Сэмом, как раньше с Лизой?
Он не побежит за Сэмом, стоит тому лишь позвать, как ни в чем ни бывало заявившись сюда после всего. Хватит. У него есть и другие обязательства. У него есть и другие. И в Сэме проступает что-то такое, что его пугает. Инстинкт Дина вопит: «Не верь ему!» Дин старается не замечать, списывая странности своего брата на последствия Ада, тяжелую охоту без перерыва или его неудачного психоаналитика. Они провели вместе лишь пару часов, ему все показалось.
Все так, как прежде. Все не так. Какие-то мелочи и интонации. Ничего существенного. Дину дует в спину, когда он провожает брата. Он переступает через порог дома и смотрит, как Сэм садится в собственную машину. Все делится на «свое» и «чужое». Все делится на Дина и Сэма, а когда-то складывалось. Что-то в Дине рвется в тот миг, когда Сэм отъезжает по гравию с ухоженной дорожки. Ему бы побежать, окликнуть, остановить, не отпускать его вот так… Он остается стоять на месте, блеклые сиреневые цветы качаются на стебельках, хотя нет ветра. Совсем нет ветра.

...
Дину снятся ящики с медузами, Лиз, простуда и мечи.
Сэму ничего не снится.

Его не заботит ничего, кроме охоты. Эмоции не заслоняют ему горизонт, не ограничивают его возможности. Теперь он лучший охотник, чем когда-либо. Не рыцарь, но без страха и упрека. Он идет раньше там, где останавливался раньше. Притворяться оказалось легче, чем казалось. Он торжествовал бы, если мог. Соврать так легко. Все поверят, потому что живут так сами годами. Во лжи нет ничего необычного, кроме тех случаев, когда ее разоблачают.
Чтобы проявить сочувствие, достаточно лишь пододвинуть держатель для салфеток. Пока свидетельница, сидя в собственной гостиной, терзает сложенный благоухающий квадратик и промокает глаза, Сэм думает о способах, которыми люди выражают свои чувства. Овладеть этими способами ничего не стоит, настолько они условны и примитивны.
— Я сожалею, — приносит он свои соболезнования женщине в синем платье, и она благодарно кивает светлой головой, принимая все за чистую монету. Ее муж пущен на сосиски, и Сэм колеблется в диагнозе между сумасшедшим мясником, который обчитался Диккенса, или Гренделем, подсевшим на консерванты.
«Я люблю тебя», «Я скучал по тебе», «Не оставляй меня», «Я поддержу тебя», «Я тебе позвоню» — стандартный набор фраз, озвучивающих любовь и привязанность.
Сэм вертит стойку с открытками в маленьком книжном магазине на углу Оливия-авеню и Хилл-стрит в Энн-Арбор, штат Мичиган. Все чувства на любые случаи жизни. День Рождения, крещение, свадьбу лучшей подруги и Рождество. Яркие пожелания, которые скажут все за дарителя. Покупные слова.
Он никогда не говорил Дину таких слов, потому что им не нужна была эта шелуха. Сэму ни к чему футболка с принтом I love NY, I love London или I love Dean. Они одновременно поворачиваются друг к другу, как по команде, и это все. Сэм не покупает кружки с надписями «Лучшему дедушке на свете» или «Лучшему брату в мире».
Охотник сжигает книги из архива, упокаивая призраков супругов Профферов, основавших сорок лет назад русское издательство «Ардис Паблишинг». В 2002 году оно было продано «Overlook Press» и быстро забыто. Тогда же начинаются смерти сотрудников нью-йоркского издательства, принявшего решение не выпускать больше книг на русском языке. Художественная литература и кино с их возвышенными, трепетными отношениями, думает Сэм. Воздух подсинивается ароматом лаванды, и пламя горит ровно, хорошо, обугливая листы и выдуманные чем-то чувства, о которых мечтают многие. Глупости. Карл и Эллендея сгорают, держась за руки.
Сэм звонит Дину с младенцем на руках, подцепленным в очередном деле, и говорит:
— Ты нужен мне.
И это чистая правда. Сэм не может справиться с этим сам.
Дин упирается, как может, но через несколько часов, еще до рассвета, выходит из своего нелепого пикапа. Сэм ждет его на капоте своей машины и размышляет о том, как Дин прощается с Лизой. «Я позвоню тебе». Ему безразлично, но все же. Свет фар пробивается через его колени. Сэму никогда не скучно ждать Дина, если он соизволит заявиться, конечно. Это что-то такое, что осталось в нем от прежнего Сэма, и это никак не удается вытравить. Охотник начинает забывать, как называются оттенки чувств. Он уже не отличает гнева от ярости, апатии от меланхолии. В мусорном ведре его номера лежит скомканный номер телефона проститутки. Он снял ее, чтоб скоротать ночь, пока не приехал Дин. Платить Дину за секс тоже было бы гораздо практичнее, никаких душещипательных разговоров и усилий, чтобы изображать участие, но брат вряд ли оценит эту идею по достоинству. Чувства мешают мыслить здраво.
Они все еще одновременно поворачиваются, но уже не чувствуют друг друга. Снова работать с братом — это как вспомнить всю песню, как только услышишь первый аккорд. Условный рефлекс. Но Сэм помнит только текст, не мелодию. Deep In The Hole, АС/DC. Невыносимые АС/DC. Сэм надеется (кажется, это называется надеждой, нет?), что поймает в Дине свое отражение. Он не видит сам себя. Не видит разницы. Кто он?
— Давай бросим все и махнем в Диснейленд. Гигантские Микки-Маусы, а, Сэмми? Накупим леденцов в форме ушей, — предлагает Дин, будто ему нечем заняться. Он какой-то лихорадочный в последнее время, к чему бы это?
— Я нашел новое дело. И ты все равно звучишь как Дональд Дак, не надо даже никуда ехать, — отказывается Сэм.
Дети заполняют цветом пустые контуры раскрасок. Сэм тоже — незаконченный рисунок, но у Дина нет ни фломастеров, ни карандашей, чтобы привести его в порядок. Он рисует языком прозрачные полосы на его твердом животе. Линии удовольствия быстро стираются, они остаются один на один, и Сэм замечает, что Дин тоже притворяется, держит что-то в уме. Он спрашивает его об Аде, он спрашивает, в порядке ли Сэм, спрашивает о его прошлом и даже об их настоящем. Но никогда — о будущем, потому что не видел его ни тогда, ни сейчас.
— Хороший вопрос, — роняет Сэм, которому нечего на это сказать.
Для него не имеет значения, говорить правду или ложь. Он мог бы сказать правду о том, что его не волнуют страдания детей, которые закладывают свои души ангелам вместо того, что раскрашивать супергероев. Или признаться, что его вообще ничего не волнует. Но почему-то ему важно, чтобы Дин не узнал этого. Лучше, когда его брат рядом, чтобы удержать Сэма в отпечатанных на белой бумаге контурах, не дать ему выйти за их пределы. Он будет с Дином до тех пор, пока это будет возможно. Все равно в телевизионной программе нет ничего интересного.
Дин показывает ему небо и города, тормозит на обочине. Они снова ездят в Импале, потому что машина Сэма не подлежит восстановлению.
Он спрашивает:
— Ты видишь?
Он спрашивает:
— Ты помнишь?
Но самые лучшие, открыточные виды природы не задевают его за живое. Сэм качает головой, потому что нет, не помнит. Лицо Дина тускнеет. Он все чаще умолкает и вытаскивает очередную бутылку пива, не предлагая ему. После дня по моргам и местам преступлений Дин нежно целует его в сгиб локтя на внутренней стороне руки и засыпает головой на этом сгибе. Сэм предпочел бы старый добрый секс до изнеможения. Ночами он действительно старается вспомнить, но ничего не получается. Рука затекает, и он вытаскивает ее из-под щеки Дина и перебирается на свою кровать, потому что брат раскидывает во сне руки и ноги, занимая все место. Он помнит, что было холодно и мокро, он поднялся с чахлой травы и долго шел по полю, увязая в размокшей земле, будто она снова хотела забрать его, пока не вышел на шоссе. Он помнит, как он безрезультатно звал Каса, как не постучался в дом, где приютили Дина, как его нашел Сэмюэл и как его выругал Бобби, когда вновь увидел. Помнит охоты одна за другой и упражнения на весу. Помнит, что снял с Дина куртку, чтобы удобнее было дотащить его до машины из гаража, и то, что Дин сделал первый шаг к нему с левой ноги. О временах до Ада в нем сохранились обрывочные сведения. События, ничем не окрашенные. Прополощенные детали. В тот день, когда Дина разорвали Адские псы, за дворники Импалы прикрепили штраф за неправильную парковку. Он помнит дни недели, пластиковые меню и пластиковые столики, прачечные и кладбища, отдельные реплики. Ничего кроме.
В бежевой пластиковой папке всего несколько листов, и он перебирает их пальцами по одному, задавая свой вопрос. Сэм спрашивает только о Лизе. Потому что Лизе не место между ними. Ему недостаточно, чтобы она просто отпускала Дина на охоты и ждала его обратно, как ждет он, Сэм. Нет, Дин должен понять, как поняла она, войдя после них в кухню, где висели семейные фотографии, что все кончено. Семья культивируется как источник доверия. Надежность. Дин никогда не рассказывал Лизе, что было между ним и братом, это не тема для тихого ужина, но Сэм бы не удивился (удивление — это когда не ожидаешь, верно? Сэм ожидал), если бы она догадалась, насколько противоестественна их связь. Дин выбирал глупых девушек, но оставался больше, чем на неделю, лишь с умными. В файле нет важных документов, и охотник оставляет папку в покое.
Квартиры и дома многое говорят об их владельцах. Сэм бывал в них по работе сотни раз, и всегда под кроватями находилась либо пыль, либо заботливо обитая тканью с цветочным рисунком коробка с постыдными секретами. Все эти комнаты приличны до тех пор, пока не откроешь шкаф и не покопаешься внутри. Сэм научился быстро осматриваться и находить спрятанное. Дин прятал клюшки для гольфа, и это было попросту смешно. В привычном значении этого слова.
Приподнятые брови означают удивление, а опущенные уголки рта — грусть. Элементарно, как смайлик. Но вскоре он сталкивается с проблемой: не все возможно подделать. Сэм внимательно слушает и наблюдает, заносит в записную книжку в черной обложке имена и обстоятельства, не вмешиваясь в развитие событий, потому что они почти всегда оборачиваются удачно для его планов. И еще потому, что он не знает, как реагировать правильно.
— Разрубить его пополам мачете не получится, — прикидывает Сэм возможности уничтожения наснаса, который теоретически должен обитать лишь в Йемене, Хадрамауте и бестиарии Борхеса.
В последнее время монстры стремительно мигрируют из привычного ареала и адаптируются к новой окружающей среде. Собираются в армии. Одинокий наснас похож на половину человека — у него половина головы, половина туловища, одна рука, одна нога. Он поселился в лабиринте на кукурузном поле в Анвилле, Пенсильвания и ловит туристов, которым некуда бежать. Лабиринт имеет форму стегозавра и когда-то был сделан для Красного креста. Монстр в монстре.
Дин звонит Бобби, и тот предлагает отрубить чудовищу руку и ногу. Наснасы и так остро переживают свою неполноценность. Их наснас обрывает в сумерках бледную пелену листьев с початков единственной рукой и выглядит немного печальным.
— Ну что ж, давай поиграем в «Монти-Пайтон и Поиски святого Грааля», — говорит Дин, приближаясь к монстру. — Рыцарем будешь ты.
Крови выходит много, она пульсирует на их руки до закатанных повыше рубашек и брызжет на обнаженные кукурузные початки, делая их похожими на внутренности граната с красно-розовыми зернами внутри.
С волос Сэма капает кровь. Он думает, что чем-то похож на наснаса. От него отхвачена половина, хотя с точки зрения физиологии он чувствует себя отлично. Обратно они выбираются с помощью GPS на телефоне.
— Ненавижу лабиринты, — ворчит Дин.
Ему не по себе.
Он знает, что Сэм что-то скрывает, бросая молчание в багажник, как свою амуницию. Ложь — это умалчиваемая правда. Для достижения цели хороши любые средства, но Дину не нравятся принципы иезуитов. А зря. Все просто. Если ему говорят, то он делает. Если Сэму нужно добыть информацию или завершить начатое, он не остановится ни перед чем. Когда он спрашивает, то намерен получить полный ответ. Дин же позволяет себе недопустимые слабости. На него что-то находит и, затеяв очередной разговор в мотеле, на протяжении которого Сэм все отрицает, он плачет у него на груди после примирения. Ухо над ровным сердцебиением. Горячие дорожки слез обрываются на обнаженной коже Сэма, не знающего, как реагировать.
Утешая, он кладет руку на плечо Дина (еще один жест сочувствия) и повторяет, пока слова не теряют даже видимость значения:
— Все хорошо, Дин. Все хорошо.
Его брат ничего не отвечает, потом уходит в ванную и возвращается уже в свою неразобранную постель, поворачиваясь к нему спиной.
Сэм так и не понял, почему Дин плакал.

...
Дину снится молотое молоко, шотландские пабы и темные ладони.
Сэму ничего не снится.

Обыкновенно Сэм не позволял себе чувства на людях. Когда Дин прижимал его к непонятного цвета стене за парковкой, поближе к решетке, у Сэма сбивалось дыхание и он слабо отбивался от держащих его рук:
— Нас могут увидеть. Отпусти меня. Только не тут, Дин.
Дин не отпускал, ему нравилось смятение брата, нервно закусывающего верхнюю губу, и Сэм обреченно закрывал глаза, подставляя ему шею с родинкой у ключицы.
Теперь Сэм сам берет его в двух шагах от оживленной улицы у мотеля Super 8, Аннаполис, штат Мэриленд. И мнение окружающих его не интересует. Между ними больше нет натянутой связи, словно он ему не родной ни разу. У Сэма больше нет запаха, вкуса и сожалений, у него такая чистая кожа без единых угрызений совести. Чистая кожа, грязный секс. Действительно супер.
Позднее, спускаясь с крыльца и оглядываясь на очередную выбитую братом дверь очевидца, Дин признается себе, что ничего не в состоянии сделать. Сэм действительно изменился не к лучшему. Дин перепробовал все, но ничего не получается. Его младшего брата здесь нет.
Если бы все зависело только от него… Он делал все, чтобы растопить отчуждение. Ты только скажи, Сэмми, я все пойму. Он даже плакал от бессилия, чего никогда не повторится. Но Сэм не поддается, закрывается, отгораживается сквозной анфиладой побеленных оконных рам. В них появляются и исчезают искажающие помехи, как в телевизоре. Сэма выдает что-то заученное, механическое.
Для него ничего не стоит допустить то, чего нельзя допускать. Он врет, и Дин не верит ему ни на грош. Он старается все объяснить, найти причины. Он решает, что рядом с ним кто угодно, но не Сэм.
Это не Сэм.
Это единственный выход. Позвонить Бобби, позвать Каса, начать расследование. Пора перестать вздрагивать, когда Сэм незаметно появляется перед ним, вырастая из-под земли. Дин не прикасается к Сэму с тех пор, как позволил ему увидеть свои слезы. Его колотит, когда Сэм слишком близко, точно он ожидает нападения и предательства. Он отодвигается, когда младший брат меняет радиостанцию. Сэм делает вид, что не замечает.
В Аннандейле, штат Вирджиния, называющий себя Сэмом поднимает жалюзи и сообщает, что закончились соль, спички и крем для бритья. Свет больше не бьет Дину в глаза.
Девушка за кассой слишком медленно обрабатывает штрих-коды сканером и Сэм высказывает ей все, что думает о ее работе. Кассирша в красной униформе за спиной девушки хмурится, но не встревает, потому что покупатель всегда прав. Девушка безуспешно, потому что у нее дрожат ненакрашенные губы, пытается улыбнуться и неумело пробивает им чек. Сэм ловит неодобрительный взгляд Дина, но это его ничуть не тревожит.
На улице, минуя Jerry's Subs & Pizza, Дин говорит:
— Чувак, без обид, но слишком уж ты накинулся на нее. Она всего лишь стажер, и возможно, это был ее первый рабочий день, который ты так замечательно испортил.
— Она плохо справлялась со своими обязанностями, — отмахивается брат и заводит разговор о Альфе вампиров. Никак не угомонится. Сэм не просто жесткий, он жестокий. Это не Сэм.
Это не Сэм.
Разумное предположение. Сэм не позволил бы сделать собственного брата вампиром не далее как вчера вечером.
Перед тем, как спросить Сэма, почему он стоял там и смотрел, Дин сомневается.
Понимание складывалось медленно и постепенно, от параноидальности до заключения.
Он сохранял видимость, что все в порядке.
Он обманывал сам себя.
Сейчас все прояснится, и тогда не будет пути назад. Вслед за облегчением приходит глухая, как Сэм, ярость, когда оказывается, что Сэм врал ему даже тогда, когда нельзя было соврать перед лицом богиней Правды. Все хуже, чем предполагал Дин. Не Люцифер, не оборотень и не охотник, как Дин, с обагренными руками, правая в чужой, левая в своей крови. Это всего лишь Сэм и никто другой. Уже не человек.
— Я ничего не чувствую, — говорит ему Сэм, показывая пустые руки. — Я думаю, мне нужна помощь.
Стеклянная полочка в ванной богини Веритас звякает, когда Дин аккуратно кладет на нее прозекторский инструмент, которым собирался защищаться от Сэма, кто он там или что он там.
Дин отворачивается, чтобы сохранить свое лицо, не дать Сэму увидеть свое падение. Все это было уже столько раз, что даже не смешно. На заре времен под ногами были океаны, а теперь под подошвами ботинок исходит трещинами сухая земля, потому что вода отступила, откинулась от края, как одеяло, просочилась вниз. Они идут по бесплодной пустыне, миражируя крошечные города в дюнах, где в придорожных барах из кактусов делают не текилу, а почему-то виски, который так любит Дин. Они скитаются по обману, забывая обо всем. Но Дин не теряет пожирающие его изнутри боль, злость, вину и ярость, потому что они делают его живым, а не тем, в кого сейчас превратился Сэм. И пришло время вернуть их Сэму назад, он наверняка скучал по ним. Хотя нет, он же не может скучать, любить, заботиться. Дин отрицает отрицание Сэма. Он снова разворачивается и бьет, как тогда, но только взвешенно и в висок. Брат валится на пол. Все прошлые удары и настоящие сливаются в один. Это повторяется снова и снова. Последнее, что чувствует Сэм, прежде чем потерять сознание — боль. Ты знаешь, что такое боль, Сэм? Она бывает не только физической. Если ты забыл это, то ты мертв.
— У него нет души, — говорит Кас, и это похоже на план действий.
Дин не может рассчитывать на Сэма, и это не новость. Дин проглядел Сэма, и это не новость тоже. То, что делало Сэма ЕГО Сэмом, было душой, поэтому Дин не узнает своего брата в этом бездушном типе. Равновесия и партнерства не получается никак.
Дин спрашивает:
— Где ты был?
Сэм отвечает:
— За твоей спиной.
Дин спрашивает, Сэм отвечает, и только так. Никаких неясностей. Он снова будет вести его за руку по узкой доске с акулами впереди и пиратами позади и надеяться, что Сэму не взбредет в голову скормить его белым хищницам. Сэм использовал его все это время, ставя свои жуткие опыты и держа за спиной скрещенные пальцы, а Дин позволял себя одурачить. Для Дина брат был всем, а для Сэма он ничего не значил. Доска упруго пружинит под их ногами. У Сэма завязаны глаза, он не ориентируется, и Дин ведет их обоих.
Их собственный аттракцион в Диснейленде. Права на экранизацию выкуплены Кроули.
Вампир Борис говорил ему, что все его усилия — впустую. Сэмюэл говорил, что он сорвется рано или поздно.
Дин говорил:
—Если хочешь идти — иди.
Дин говорил:
— Если хочешь забыть — забудь.
Только тогда уже не возвращайся. Это твой выбор. Сэм возвращается, отвергнутый Сэмюэлом, не нужный в этом мире никому, кроме Дина, без души и чувств, неверный и ненадежный, идеальный бионический материал.
Сэм стремится воссоздать впечатление обычности. Он считает, что его ложь была даже в чем-то виртуозной, но Дин не играет более в эти игры, и так еще проще. Сэм отбрасывает маску человечности, перестает вежливо стучаться в дверь ванной.
Он перестает оправдываться и сознается. Он только не может понять, почему не сделал этого раньше. Ему же наплевать на условности людей и самих людей. Ему не страшно потерять Дина, потому что он не ведает страха. Он не понимает, что значит: потерять. Дин прищуривает глаза и не имеет намерений уйти. Ему была нужна правда, и он ее получил. Пожалуй, это к лучшему.
Пасмурно, и дождь нехотя срывается вниз сигналами азбуки Морзе.
Садясь в Импалу, на черной поверхности которой выступают капли, делая ее похожей на испещренный мрамор, Сэм задерживает руку на выступе с внутренней стороны дверцы.
Он говорит:
— Я действительно хочу вернуть все, как было. Вернуть того Сэма.
Он опускает и поднимает глаза. Он способен переехать бездомную кошку и дразнить больных лейкемией после химиотерапии, демонстративно поправляя волосы в их присутствии. У него нет такта и он не слышит такты музыки.
Дин задумчиво, оценивающе на него смотрит. Когда-то его брат хотел стать неуязвимым и, похоже, добился своего, вот только теперь его это не радует. Его вообще больше ничего не радует и не трогает. Дин все еще физически не выносит, когда Сэм к нему притрагивается. Он не может находиться рядом с таким Сэмом, потому что в нем временами проскальзывает что-то прежнее, и это страшно. Он не может находиться рядом с таким Сэмом, потому что он ненастоящий.
Он чувствует, что готов удушить его ночью своим ремнем или вытолкнуть из Импалы на полном ходу. Каждый раз, когда тело и мозги Сэма делают что-то не так, у Дина заходится сердце. Снова, снова и снова. Белый шум, возникающий в пустых рамах, за которыми стоит Сэм, едва просматриваясь. Дин Винчестер не церемонится в выражениях и поступках по отношению к андроиду на пассажирском сиденье, но осознает в глубине души: он не бросит Сэма даже таким. Пусть бывают моменты, когда кажется, что все потеряно и нет смысла продолжать. Он чувствует…. за них двоих. Он вернет своего Сэма, чему бы ему не стоило. Пусть надо будет работать на Кроули или выучить португальский.
Быть человеком тяжело, потому что каждую секунду тебе приходится делать выбор. Звонить или нет Лизе. Сэм или не Сэм. Он или люди. Он не смог бы ничего сделать, если бы Сэм не решил бороться за себя. Сэм тоже делает выбор. Впервые за долгое время им нужно одно и то же.
Обернувшись, Дин дает задний ход. Скаты пианино, стоящего за колючей проволокой, затихают. Возможно, Дин рвется так потому, что застрял вместе с Сэмом на очередном постоялом дворе навсегда, хочет он того или нет. Он устал и еще не решил, доверит ли ему вести машину. Во всяком случае, он будет терпелив.
От смертельной пули, серебряно всаженной в оборотня, над раной поднимается пар, будто выходит душа, отправляясь в Чистилище.
У них одинаковые синие костюмы. Галстуки в синюю и красную полоску, которыми они меняются.
— Холт и Уилсон, ФБР, — говорит Дин и показывает фальшивое удостоверение.

...
Дину снятся караваны, бездны, виндзорские узлы и Сэм.
Сэму ничего не снится., потому что он не спит с тех пор, как вернулся из Ада.

@музыка: Placebo)

@настроение: кто хотел фиков по 6 сезону???

@темы: fiction, season 6, holy crap, WB, wincest

---

What? Soul or not, that's funny

а теперь все бегут, или снайпер на крыше

Малиновая кровь на ветровом стекле.
У Сэма даже аппетита нет. А у Дина нет выхода.
Те же моральные проблемы.
Он или Сэм.
Сэм или 150 людей.
Дин выбирает Сэма и людей.
И сексуально просыпается.
Сэм с теннисным мячиком.
Джаред был счастлив?)
Жуткий план обратить своих хозяев. Угроза всегда внутри?
Было страшно, когда овчарка загрызла человека и когда Сэм был вполне готов засунуть человека в багажник и увезти Кроули.
Потому что где-то на уровне реальности.
От Сэма теперь ожидаешь самого худшего, и это будоражит.
PETA благословила этот эпизод, и собака уцелела.
Финальный разговор подтверждает, что Сэм будет стараться.
Собственно, I know, но спасибо за точность.
Парк!!!

IMPORTANT:
Штрих к бездушевности. Сэм запросто управляем, он даже не сопротивляется.
И еще. Вседозволенность? Да.

@настроение: у меня что-то только один отзыв по серии в фленте

@темы: are you kidding?, season 6, just

---

Запись 69 "Мои отношения с Дином"

У папы Джона был cвой дневник.
У дедушки Сэмюэля был дневник дедушки Сэмюэля.
Пора бы Сэму тоже завести бложик, чтобы делиться секретами охоты и укладки волос.


©

@настроение: у кого-нибудь есть английские сабы к 6.08?

@темы: Super, Sam. Sam. Sammy!, for the record, are you kidding?

---

Растянуть удовольствие

спойлеры, из которых выясняется, что эфирное время безгранично, в отличие от моего терпения

В 10 серии они еще не вернули Сэму душу.
Неповоротливость этого сезона меня раздражает люто, бешено.
6 серий Дин не мог врезать Сэму и покончить уже со всем этим.
Тенденция продолжается. Кстати, счет по долбоебству 1:1.
Только Дин год не знал, что Сэм жив.
Сэм не знал, что целый год Сэмюэл водил его за нос.
Это все равно что отнять конфетку у ребенка — одурачить Винчестеров.
Нет, в конце концов они отыгрываются.
Но такими темпами я уже не надеюсь дожить до этого радостного момента.

@настроение: не могли бы они страдать побыстрее?

@темы: holy water, season 6, holy crap, WB

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Никогда не разговаривай с незнакомцами

Вы знаете, почему Люцифер прикинулся Джессикой, чтобы в первый раз пообщаться с Сэмом?
Потому что Сэм не разговаривает с незнакомыми мужчинами, тем более, если они предлагают конфеты или другие соблазнительные вещи.)))
Этому его учил Дин и немного — Джон.
Сэм ведь очень послушный мальчик.


© Lidia_elf

@настроение: и не садитесь в чужие машины и клетки! там могут быть маньяки, как объяснял Сэмми Мэг

@темы: Sam. Sam. Sammy!, for the record, are you kidding?, season 5

---

Спасибо всем вам!

Уже целый год, как я узнала много новых людей и много новых взглядов на жизнь.
Уже целый год, как я получаю информацию моментально и искажаю ее до неузнаваемости.))
Уже целый год, как я строчу по 5 постов в день.)
Уже целый год, как я пишу о Джареде, новых сериях Supernatural, текущем реале и снова о Джареде.)
Уже целый год, как все мои obsessions в одном месте.
Уже целый год, как я говорю то, что мне вздумается и иногда жалею об этом.)
Уже целый год, как я поменяла кучу дизайнов, аватаров и подписей.
Уже целый год, как я продолжаю метаться между ангстом и стебом.
Уже целый год, как я не представляю свою жизнь без Избранного и ката.
Уже целый год и несколько флэшмобов.
Уже целый год и 185 ПЧ.
Уже целый год я в дайри.

@настроение: цветов, конфет и поздравлений))

@темы: dear, dear Diary, goody, keep watching

---

Placebo&Supernatural 6 season. TBC

6.04

Like the roadkill
I'm paralysed
Teenage Angst

Серия 6.04 про проблемы почтенного Бобби, по-моему, отлично характеризуется песней Teenage Angst.))
Тут я использовала сразу два мотива: рука и боди-арт. Контракт Кроули на руке Бобби.

Оригиналы:



Стилизация:

6.05

Lie to me
It takes less time
To drink you pretty
Drink You Pretty

Однозначно вампирская 6.05 — это Drink You Pretty с рефреном Hello pretty, обращенным к Дину.)) Сама утомленная атмосфера шатания по ночам и грязным клубам и подозрительно точное упоминание hairy men in magazines (вот точно Паттинсон с двумя "т").
Первая помада, первая кровь.

Оригинал:


Стилизация:

6.06

That's the doubt - the doubt, the trust in it
That's the sight - and that's the sound of it
That's the gift - and that's the trick in it
Twenty Years

Для горькой правды 6.06 подойдет Twenty Years с настойчивым повтором You're the truth, not I.
Из большой ванны я переместила действие в маленький бассейн.))

Оригинал:


Стилизация:

@настроение: оригинальные обложки синглов Placebo ОЧЕНЬ томные

@темы: music, art, quotes, Placebo, are you kidding?, season 6, fun

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сэм в синей рубашке

стилльные спойлеры

Кажется, к 6.08 стиллов нет, но к 9 серии они появились. Много цветов и букетов.) Из выражения лица Сэма непонятно, воодушевлен ли он уже или нет. Он, по традиции, смотрит на Дина. Или черкает что-то в блокнотике. Лицо Дина наконец проявляет лишь сдержанное удивление. Он заваливает на улице, смахивающей на декорацию из золотого Голливуда (витрины, девочки в пышных юбках) какого-то мужика, непорядок. Куда смотрит Сэм? В блокнотик? Там еще витражная стена из квадратов толстого стекла, какие были в моей школе. А я-то думала, что это исключительно местное уродство.(
стиллы

@настроение: плохая какая-то полезла со стен ностальгия

@темы: keep watching, season 6, WB