Ты — правда, не я... Placebo во всей своей проклятой красе

Я слушаю это снова и снова. Гипнотизирую себя. До бесконечности. Почему я не права? Почему я знаю, что я не права? Почему, и это больно, я не хочу быть права? Ты прав, кем бы ты ни был, ты прав, не я. Я уступаю.
Простые слова. You're the truth, not I. Но почему они действуют так, будто вырезаны у меня на зрачках вкрадчивым голосом Брайана Молко? Почему я автоматически шепчу их себе?

You're the truth, not I
You're the truth, not I
You're the truth, not I
You're the truth, not I

You're the truth, not I
You're the truth, not I
You're the truth, not I
You're the truth, not I

@музыка: Placebo - Twenty years

@настроение:

@темы: music, psycho, Placebo

---

Пока не забыла. На заметку становись.

Меня озарило! Неизвестно, когда я напишу следующий винцест, или ангст, или любимый юмор и вообще хоть что-то, потому что у меня нет идеи-фикс "я должна писать, должна писать, у меня обязан быть фик в процессе, Ворд снится мне по ночам, сегодня я напишу 1000 слов, а завтра еще больше". Так вот, я ленивое создание и пишу идеями, а не по привычке писать. Я могу 2 месяца не терзать Дина и Сэма и, чувствую, они мне весьма признательны бывают за это.))

А Дин, чувствую я дальше, был весьма зол за последний фик, что я заставила его целоваться с Сэмом, прижатым к стенке из ящиков с трупами.))) Так и вижу его усталые от всего этого беспредела глаза: "А ты знаешь, что мы братья? А ты знаешь, какие эти ящики холодные и как ручка больно впивается в коленку?". Дин, я знаю, но я слаба.))) Да и после того, что с тобой рейтингово делают другие авторы, ты мог бы благосклонно ко мне относиться.)

Итак, озарило меня Дином. И сразу по двум элементам его внешности.

Глаза — абсентовые! Абсент — зеленый алкогольный напиток из полыни. Пьянит, пьянит взгляд Дина... Удачно, и не колышет.))
Спина и руки — мраморные, исходя из скульптурности лепки, это раз, и вообще позиционированию Дина как холодного типажа, это два (сгорел, сгорел). "Мрамор" подумала и кинула-таки в "Отвлекающий маневр".

Отличненько (и где я подцепила это слово?), если что буду писать, пригодится. А если не буду — так останется на память.)))

@настроение:

@темы: The Dean, for the record

---

Отвлекающий маневр (винцестная кода к 5.11. Again)

Название: Отвлекающий маневр
Автор: Jana_J
Рейтинг: R
Действующие лица: Дин/Сэм, медсестра
Жанр: crazy in love
Таймлайн: 5.11
Дисклеймер: глюки Крипке принадлежат Крипке

Идея с отвлекающим маневром, признаться, не моя. А из сериала It Crowd, то есть "Компьютерщики". Значит, героям, двум парням (с нормальной ориентацией) из компьютерной службы надо скрыться от проезжающей мимо полиции, и Рой набрасывается на Мосса с поцелуями. Машина проезжает, доблестные полисмены пробегают мимо парочки, они отлипают друг от друга. "А что, нельзя было спрятаться за мусорными ящиками?" — спрашивает Мосс, указывая на большие мусорные баки.)))) Так вот, мое подсознание откидывает пудинг, будь он неладен. Мое подсознание испорчено этой сценкой. Я ее написала, и не волнует.)))

читать фик

За дверью морга визжит электропила, Дин стоит на стреме и ежится от холода и неуютных звуков. Сэм распиливает черепушку несчастного Теда, и каждую секунду медперсонал может слететься на характерный шум. Дина грызет беспокойство, он переминается с ногу на ногу, но зеленый коридор с лоснящимися бликами стен пуст и мрачен. Нервы на пределе, и все вертится не в правильную сторону. Против часовой стрелки. Бесцветные волоски на руках встают дыбом. Ему нужно что-то делать, нельзя застывать на месте. Ему нужно догнать мир, иначе он убежит далеко вперед.

Дин рассеянно покачивается на задниках дурацких тапочек. Осторожно цепляется за стену и кидает настороженный взгляд вперед. Стена под его пальцами ускользает куда-то, коридор петляет, то приближается, то отскакивает туда, в собственную же темную глотку. Колесики стоящих в коридоре тележек с бельем начинают крутиться на месте, по вылизанному до блеска полу. Крутиться против, мать вашу, часовой стрелки.

Все отчетливее слышится одиночество… И приближающиеся шаги. Не спастись ни от того, ни от другого, паникует Дин, но все же нажатием растопыренной ладони — не касаться ручки — открывает дверь и возвращается к Сэму, увлеченно копающемуся в чужих мозгах. Всегда, черт возьми, он возвращается к Сэму, что бы тот не делал отвратительного — поганил его Импалу айподом, пил кровь демона, вскрывал мозги, наконец. Патологическая зависимость, как говорит док.

Дин влетает внутрь и наталкивается на брата, тычащего ему отрезанную макушку. «У него высосаны мозги! Досуха», — делится он с Дином радостным открытием. В своих собственных мозгах Дин тут же по внутренним ощущениям определяет некоторую сухость, но сейчас им не до его ощущений.

— Очень захватывающе. Кто-то идет, — предупреждает он.

Они по привычке работают слаженно — Сэм вновь собирает покойника, Дин задвигает труп обратно в камеру. Действуют уже без слов, по привычке. Когда нет времени думать, лишь делать, Дин чувствует себя почти хорошо.

Сэм стягивает с рук прозрачные окровавленные перчатки и ловким движением отправляет их в мусорное ведро. Помимо прочего, у Дина есть привычка смотреть, что делает Сэм, и иногда ему кажется, что это вредная привычка. Дело в том, как Сэм делает что-то. Так, что невозможно отвести глаз.

…Дверь откроется, едва грязные перчатки коснутся черного мусорного мешка внутри ведра. Дин и Сэм будут стоять напротив двери, почти соприкасаясь локтями (еще одна вредная привычка — держаться близко, хотя Дин говорит себе, что так удобнее прикрывать друг друга. Черта с два), и переводить дыхание. Руки все еще никак не успокоятся.

— Мальчики, что вы делаете здесь в такое время? — спросит медсестра, и Дин поймет, что они близки к провалу.

Что они могут делать в морге ночью? Сэм улыбнется своей самой обаятельной улыбкой, но это не обескуражит медсестру, которая все еще вопросительно будет глазеть на них. Тогда Сэм, как всегда, обратится за помощью к Дину. Взмахом руки в его сторону перенесет на него ответственность. Повернется к нему и посмотрит так, как может только Сэм, отдавая ему инициативу. Придумай же что-нибудь, Дин.

Дин теребит подшитый край свой футболки. В голову приходят только доктора плюшевых медведей. И еще — почему их постоянно принимают за геев? А дальше Дин уже ничего не думает.

Он одним движением прижимает Сэма к стенке. Пластиковые перчатки уже в мусорном ведре. Дин преграждает путь брату рукой и просовывает ногу в пространство между стенкой с морозильными камерами и правой ступней брата, чтобы тот не вырвался. Сэм еще не врубился и непонимающе смотрит на него.

— Дин, ты что, спя… — наконец пытается сказать он, когда Дин решительно затыкает ему рот поцелуем.

Вторую руку брата Дин пригвождает к стенке своей ладонью. Сначала Сэм пытается вывернуться из-под него, но от спятившего Дина так просто не отвертеться. И он затихает. Дин целует его яростно, отчаянно, так, что голова кружится и приходится свободной рукой уцепиться за волосы на его коротко стриженном затылке. Так хорошо и так безумно, будто в первый и последний раз, Сэма еще никто не целовал. И Сэму это нравится.

Их пальцы, сумасшествие и языки переплетаются, Сэм перестает ерошить волосы Дина и проводит рукой по его позвонкам вниз, до изгиба спины, так, что Дин сходит с ума еще раз, если такое возможно. Рука Сэма наконец удобно устраивается в заднем кармане пижамных штанов старшего брата.

Такими — целующимися взасос— их и застает медсестра. Смотрит на них. Вздыхает.
— Конечно, где же еще обжиматься, как не в таком местечке. Пошли, вы оба.

Дин отпускает Сэма и идет к двери. Сэм все еще ошарашено стоит на месте. Вкус Дина еще лихорадкой горит на его губах. Брат оборачивается и шепчет ему: «Сумасшествие работает». Медсестра в нетерпении постукивает пальцем по двери, и Сэм размораживается. Он вздыхает и идет вслед за Дином, натыкаясь взглядом на его безупречную, на прикосновение совершенно мраморную спину, обтянутую белой футболкой.

— Он что, пьян? — спрашивает медсестра у Дина.
— Нет, конечно, нет, — отвечает Дин, оценивающе посмотрев на брата, и чувствует себя почти хорошо.

@музыка: Placebo -Something Rotten

@темы: fiction, drabble, wincest

---

Baby did you forget to take your meds? (да, они...)

Писать фики по серии 5.11 так свободно оказалось, мне понравилось, хочу еще. Потому что совсем не надо контролировать свое больное воображение и шизоидный способ мышления. И оправдываться за странные метафоры. Ура, ничего этого не надо, потому что всегда можно сослаться на свою талантливую имитацию безумия.))) Ограничений нет. Крейзанутость как норма. Бред узаконен!


P.S. Кстати, мне кажется, что от пудинга у Сэма останется психологическая травма. Он даже не мог сдвинуться с места какое-то время. Шок, определенно шок. Дин точно сбрендил, нельзя такое при детях показывать.)

@музыка: Placebo — Meds

@настроение:

@темы: mew, WB, voices in my head

---

I swallow words like a... (Placebo)

Как играют мои любимые актеры. Одним словом. Слово добыто путем поглощения актера в разных экранных ипостасях.

Джонни Депп — подкожно. Забирается под кожу к своему персонажу, живет им. Джим Джармуш (чи то Тим Бартон) поведал: "Мы встречались каждый день за обедом, и я просил Джонни стереть с лица этот идиотский восторг". (Депп играл тогда Эда Вуда). Когда же Джонни готовился к роли Суини Тодда, он ходил по дому и постоянно делал характерное движение бритвой. Типа горло перерезал.)

Шайя ла Баф — органично. В каком фильме его не возьми — он там как в шоу Трумена, то есть родился и вырос именно в этой роли, именно в этом месте. Потрясающая естественность.

Бен Барнс — легко. Быстро впрыгивает в роль и катит по сценарию, как по гладкой дороге. Ему все дается с ходу. Каждая улыбка, взгляд — попадание, зеленый свет.

О них — по два слова.

Джаред Падалеки — доверчиво и экспансивно. Джаред — это каток, он закатывает свою роль в кинопленку или цифру так, что не оторвать. И он всегда обращается к зрителю.

Дженсен Эклз — вдумчиво и въедливо. Он играет именно то, что должно быть в персонаже, как бы это не выглядело со стороны. Прорабатывает все на высшем уровне.

@музыка: Placebo — Flesh Mechanic

@настроение:

@темы: Johnny Depp, J&J's, movie

---

Doll's clinic/Кукольная клиника (винцестная кода к 5.11)

Название: Doll's clinic
Автор: Jana_J
Рейтинг: R
Действующие лица: Дин/Сэм
Жанр: палата №6
Таймлайн: 5.11
Дисклеймер: Крипке

читать коду к известной бип-сцене

That the movie on your eyelids
Is no reflection of myself
Placebo

В этой лечебнице такие хлипкие белые двери… Тонкий пластик. Дину кажется, что он открывает дверь не в палату, а в стакан кофе. Еще чуть-чуть, и на него хлынет горячий коричневый поток, пахнущий плохо прожаренной арабикой. Все меняется на глазах, стекает и нарастает в мгновение ока. То дверь невозможно выбить, и приходится торопить Сэма, вечность возящегося с отмычкой, то она опасно раскрывается сама по себе…

Мир опасно качается, колеблется, вот-вот упадет. Однако палата суха и пуста. Сэм валяется на больничной койке в какой-то неестественно-вывернутой позе, и Дин сразу бросается к нему. Брат поворачивает лицо медленно и все же слишком быстро, и у него глаза пластиковой куклы. Пустые.

Дину становится страшно. Но вот Сэм открывает рот и начинает говорить с узнаваемой на раз рассыпающейся упрямой интонацией. Врачи накачали его какой-то дрянью, и он счастлив, как всегда, когда надерется. Несет что-то про то, как он великолепен, о том, что они подумали не на того, и это не доктор. Запинается на каждом слове, и глаза бессмысленно блестят в полумраке. Они темные, а зрачки неестественно расширены так, что брат действительно похож на куклу, у которой плохо сгибаются конечности.

Сэм с трудом находит и хватает его руку чуть ниже локтя, не рассчитывая свою силу, и рывком притягивает к себе. Дин внезапно тоже ощущает себя куклой, которую так легко сломать. Сердце ломит. Он наклоняется и вжимается ладонями в кровать. Простыня под пальцами белая, смятая. Огромные кукольные глаза брата на живой нитке держатся в полумраке, и Дину боязно, что они вот-вот упадут и разобьются. Четко очерченные губы, нервно дергающиеся в этой темноте, говорят исковеркано, и Дину приходится наклониться еще ближе, чтобы разобрать чуть свистящие звуки. Зубы Сэма блестят белым.

Чертова кукла, сводящая его с ума. Единственная кукла в жизни, которая у него была, и которой он никогда не игрался, слишком она была хороша для него. Ее следовало беречь. И теперь красивая игрушка валяется почти разбитой неудачами на койке в психушке и сообщает ему, что он, Дин, давным-давно сошел с ума. Но Дин мыслит четко. Он всего лишь ошибся, всего лишь ошибся. Зеркала обманывают.

В выпуклых глазах Сэма не отражается ничего. Он цепляется за его плечо, так, как будто сейчас упадет, хотя ему уже некуда падать, и Дин осторожно переводит взгляд на сжимающие настойчиво ткань его голубого халата пальцы. У кукол пальцы плохо разработаны. Но всегда узкие и длинные. Как у Сэма. А выросшая кукла (растут ли куклы, кстати?) поворачивает его голову к себе и быстро, много шепчет: «Смотри… Смотри на меня. Ты мой брат… И я все еще люблю тебя». Странная кривая улыбка изгинает губы и глаза Дина. Он знает. Конечно, он знает все о своих любимых игрушках. Но разве сами игрушки могут любить? Половину его лица не видно в темноте.

Сэм не отрывает от него пугливые глаза, а, наоборот, приближает их. Он трется гладкой щекой о небритую щеку Дина, требует ласки. Дин пробует отстраниться, но Сэм глядит умоляюще, скользит по другой щеке и утыкается теплыми губами ему в ухо, обхватывает шею руками. Шепчет ему: «Все еще люблю… еще люблю… люблю тебя». Он такой тяжелый, горячий и больше не игрушечный. Живой. Дин помнит, что брат не в себе, что он под завязку накачан препаратами. Но сейчас он обнимает его за шею, щекочет ушную раковину глупыми словами, и Дин достаточно сошел с ума, чтобы принять это. Не отводя рук, Сэм отодвигается чуть назад, чтобы снова посмотреть на него и потянуться за поцелуем.

Дин закрывает глаза и останавливает его глухим голосом: «Только не в губы. Ты же знаешь, Сэмми. Только не в губы». Сэм согласно кивает, опять как кукла, с неподвижной шеей, и неловко дергает его халат за пояс. Дин берет его за плечи и тащит с постели. Сэм еле стоит, и Дин его поддерживает. Пальцы у него гибче, он помогает брату раздеть себя, а потом запускает руки под его белую футболку. Он так замерз. Пальцы поглаживают пульсирующие ребра, пробираются выше. Сэм вздрагивает от холода и удовольствия, когда Дин приникает губами к его шее. Здесь, у ключицы, Сэму нравится больше всего, если чуть прикусить и затем провести языком. Кукловод знает о своих куклах то, чего они сами о себе не знают. И младший брат плавится, плавится, плавится пластиком в его руках, каждое движение распаляет его еще больше, и Дин понемногу согревается в этом пламени. Сэм скидывает с него халат, задирает тонкую футболку, прижимает ладони к его груди. Доверчиво льнет к нему. Волна жара ползет вниз, к идиотским пижамным штанам, вслед за сэмовой рукой…

Они оба сошли с ума. Мир еще качает, знобит, Сэм все еще шатается на ногах от своих успокоительных, но они должны стоять вот так, сплетаясь друг с другом телами и дыханием, учащенным — Сэма, и замедленным — Дина, и старший брат не даст младшему упасть, защитит в этом головокружении. Пока он держит Сэма, то не посмеет сам грохнуться вниз.

Когда все закончится, Дин поправит Сэму одежду и темные, как и глаза, кукольные шелковистые волосы, уложит на кровать. Посмотрит, как брат переворачивается на живот и утыкается лицом в подушку, и только тогда нагнется за своим халатом и тихо выйдет.

Через 5 минут начинается очередной обход.

@музыка: Placebo — The movie on your eyelids

@темы: sad, fiction, wincest, voices in my head

---

Why can't you be me? (поставщик афоризмов — вновь Placebo)

После просмотра серии 5.11 хочется плюнуть на все и почитать хороший винцестный фик. Потому что это ужас что такое, все эти моменты.) Это и называется сходить с ума, то есть фанатеть.)))

А в каноне между тем, несмотря на явное любвеобилие Сэма под таблеточным кайфом, все не так уж и хорошо. Дин шугается сэмовой любви. Знает, что после нее не выживают.)) Сэм не поймет, не увидит Дина. Он лишь представит его себе. Дин поймет Сэма, но это ничего ему не даст, ибо Сэм сам себя не понимает. Та самая трещина отчуждения, на которую так боится наступить Дин.

Но не надо слов. Не надо. Stop it.

Если не можешь БЫТЬ мной, то просто БУДЬ СО МНОЙ. Ты со мной?

@настроение:

@темы: psycho, season 5, WB, wincest

---

Он не любит, когда вокруг него носятся в День Рождения

JENSEN ACKLES as DEAN WINCHESTER (promo-photo 1 season)



Дин Винчестер, Единственный и Неповторимый (даже в серии 5.04)


* Внешность и размер ноги: от Дженсена Росса Эклза.
* Родился: 24 января 1979 года
* Место рождения: Лоуренс, штат Канзас, канал CW
* Умер: в мае 2008 года
* Воскрес: 18 сентября 2008 года (год выдался насыщенным)
* Родители: Джон Винчестер, Мэри Винчестер, Эрик Крипке
* Брат, он же заноза в заднице: Сэмюэль Винчестер
* Рост: 6' 1" (1.85 м)
* Глаза: незабываемые
* Губы: полный восторг
* Волосы: торчком
* Автомобиль: черная четырехдверная Chevrolet Impala 1967 года
* Пьет: пиво, "розовый засос", кофе, принесенный братом
* Жует: жвачку, которую прилепляет на дно подноса, сэндвичи с собственноручно изжаренным мясом, бургеры, принесенные братом
* Любит: малышек (Импалу, красоток из мужских журналов, Сэма)
* Не любит: ангелов в костюмах, костюмы, быть костюмом для ангела
* Профессия: спасение мира (не указано на визитных карточках), спасение людей в любых масштабах, истребление хоррор-фауны.
* Место работы: бар, заброшенный дом с привидениями, кладбище, ад
* Место отдыха: бар. В крайнем случае мотель.
* Минута славы: портрет Дина, объявленного в розыск полицией и ангелами. Каждый Свидетель Иеговы знает Дина в лицо!
* Носит: все, что удалось отстирать от крови вампира, отцовскую кожанку
* Оружие: полный багажник Импалы и глаза впридачу
* Любимое выражение: son of a bitch, подходит на любой случай жизни.
* Смотрит: фильмы ужасов и медицинские сериалы, что равнозначно
* Слушает: волосатый рок и нытье Сэма
* Читает: Сэма, местную прессу, книги о своих приключениях, Гомера, Воннегута и Библию
* Утренние процедуры: будит Сэма, полощет горло, чистит зубы
* Характер: ровный, обстоятельный, справедливый, иногда изволит гневаться. Отличные хук справа и скатывание слезы слева.
* Поведение: вызывающее
* В быту: неприхотлив, но ужасен.
* В бою: отлично натаскан.
* Таланты: обаятелен, зараза, легко сходится с детьми и арестантами
* Конек: шуточки и гримасы, откровения на капоте Импалы (в крайнем случае — в мотеле).
* Страхи: желтоглазие Сэма, комнатные собачки, самолеты
* Привычки: спасать Сэма, заботиться о Сэме, присматривать за Сэмом. Если останется время, почистить оружие.
* Полезные навыки: умеет эффектно доставать фальшивое удостоверение, разгадывать анаграммы, пытать.
* Лучшее качество: поймет, вытащит, не бросит в беде, не поддастся на искушение
* Худшее качество: а такое есть? Ах да, носки в раковине...)
* Чувство юмора: детское
* Прочие чувства: любовь к брату, вина, усталость, ответственность, способность радоваться маленьким удачам

@настроение:

@темы: The Dean

---

Me and my valuable friend (откуда же еще таскать цитаты, как не из Placebo)

В зимнее время список моих верных друзей существенно расширяется. К компьютеру, dvd-плееру и дивану скромно подключается обогреватель.
Я бесстыдно использую своих безропотных друзей. Использовать людей в своих целях я как-то стесняюсь.))

@настроение: мерзлое

@темы: life happens

---

to see the sea (post-road)

Пока не забыла, надо писать впечатления и постить фотографии со своего little вояжа. В сущности, я очень ленивое и домоседное существо, вроде хоббита, поэтому каждая вылазка — это переклин.

читать отчет

Начнем, пожалуй, с электрички. Место, атакуемое продавцами разговорного жанра. Мне не нужны "носки мужские обалденные". Голос предупреждает, в числе прочего, что запрещается забираться на крышу электропоезда. А очень хотелось, да.) Вика собирается спать, я обращаюсь к спасительному плееру. Небо радостно пасмурное, станции и платформы скользят мимо, в ушах плещется что-то такое минорное, нога на ногу, и спасительно ни о чем не думается.

Заглядывает случайная мысль, как, если разобраться, пуст Крым — это лишь крошечные села, пара средних городов и курортный Южный берег. А если отойти на шаг — сплошные поля и холмы, и ничего кроме. Пустошь. Можно идти 2 часа — и ничего, и никого не встретить. Я как-то шла. Давно. У меня солидная пешеходоустойчивость.

Ближе к Севастополю начинаются тоннели. Включают свет, ррраз — и ночь пролетает за минуту, шумная темнота вновь светлеет. Сам Севастополь — это много воды и уровней. Головоломный город. Здесь я была года 3 назад.

Мы садимся в 109 маршрутку — оплата не на входе, а выходе, я помню — и едем от вокзала в Херсонес. Это даже в черте города, по-моему, просто спуститься по ул. Древней, и — вуаля, ваше море. Вика трепыхала в воздухе картой, я с умным видом тоже заглядывала в эту надежду туриста. Кстати, при всем моем топографическом кретинизме я буквально почуяла море. "Оно там", — смело махнула я рукой. И да, оно оказалось там, на месте. Герман Мелвилл прав: человек стремится к воде. Это инстинкт.

Перелезать за забор, как предлагала Вика, мы не стали, а пошли к воротам и культурно заплатили за вход. Любопытно, а сколько стоит вход в рай? Море вздыхает впереди, и мне нужно подготовиться. Смотреть прямо, на линию горизонта где море выплескивается из неба, и осторожно подходить, будто приручая. Не спугнуть, только не спугнуть. Вдруг убежит? Но море никуда не девается. Оно приближается и заслоняет собой все на свете. Оно большое. Оно огромное. Здесь можно ускорить шаг и практически подбежать к обрыву. Море расстилается внизу ленивым беспокойством. И стихийно его присутствие захватывает. Воздух солонеет на губах, и от такого простора просто сносит крышу.

Как ни странно, я очень комфортно чувствую себя как в маленьких комнатках величиной с шкаф-купе, так и где-нибудь посреди обширной площадки. К наличию людей на этих пространствах я более придирчива. Чем меньше, тем лучше, толпа меня не пугает, я просто ее не люблю.

Общаться со стихией — это возвращаться к своим истокам. Я просто не могла насмотреться. Меня волнило свободой. Прилив крови и восторга к щекам.

Море... Оно свинцовое вдали, чуть светлеет к середине, а ближе к берегу в нем появляются малахитовые прожилки. Оно отливает зеленым, почти что лазоревым. И все это движется, колышется. Тяжелый прозрачный шифон. Разбивающееся стекло, которое можно склеить, когда волна отступит. Особый ритм, особый звук. Особая тайна, которую я определила бы так: одновременно мертвая и живая вода. Настоящая сказка. Древнее и вечно юное море...







Меня штормило ажиотажем, после обрыва я кинулась на смотровую площадку. Там еще прицеплен колокол, побывавший трофеем в Париже, и это звонящее орудие связано с крещением Руси, кстати. Фотографировать его мы почему-то не стали.

Ветер неуемно носился над берегом. Я решила снять куртку и шапку, мне даже не было холодно, потому что, очевидно, аффект.)



Но руки мерзли ужасно. В конце концов я все одела обратно фотографироваться как есть.
Здесь я рисковала сверзнуться вниз, в любимое море, ветер толкал в спину, все обошлось.



Колонны Херсонеса, используемые в открыточной продукции. У мрамора очень нежные завитки на капители, на ощупь он холодный и полированный. И какой-то бесконечно тоскливый. Плачущий. V век до н.э., греческая колония. *шепотом* История...



Вика не поняла эту позу. Я тоже не знаю, что это мне взбрело в голову. То ли захотелось послушать, что скажут мне останки колонны, то ли хотелось прикрыть неровный обломанный край, то ли это это вообще аллегория "голова на плаху".) Сама Вика фотографироваться отказалась.( Ненакрашенная типа.



Мы покончили с основными достопримечательностями, и я захотела спуститься к воде. Поближе. Чайки летали низко.
Вика сказала, что я была довольная, как слон.)))





Здесь я заклинаю стихию. Жду, когда морю вздумается поиграть со мной. Конечно, я окунала пальцы в воду, но к тому времени они уже так вымерзли, что температуру я не ощутила абсолютно. Но что-то подсказывает, что вода была холодная.)



Я отчаянная трусиха, но тут я носилась без опаски (почти) и прыгала по камням безбоязненно. Я уклюжа не более, чем Белла Свон.)) Подруга еле успевала за моими перемещениями и восторженными воплями. Помнится, я кричала в море что-то вроде гавайского "Алоха", что непатриотично, разумеется.))) Перчатки мне постоянно мешали, я не могу ничего в них делать.









На высоком месте, утесе, мы торжественно распили гранатовый сок и зажевали баунти, тем самым, райско-насладительным.

Какая я маленькая на фоне глобальнной природы.



Пока я бегала, радовалась почти полному безлюдью и чистому миру, моя подруга честно коченела. Поэтому уже через час было решено покинуть морские пенаты. Но напоследок мы осмотрели развалины Херсонеса по правую руку от моря в области залива, вода там спокойная, но мутная от черных водорослей. И нет гальки и камней.
И все-таки, как греки умудрялись делать такую удивительную кладку? Арка стоит вот уже столько веков. И на минутку в ней постояла я.



Дерево удивительно вписалось в это тайное окно. Прямо портал в другой мир. Люди уходят, камни остаются.



Снова заморосил дождь, ненадолго было прекратившийся. Волосы у меня вымокли.

Последние фотографии — это церковь-усыпальница XII—XIII веков. Закат Херсонеса. Эти штуки, где я сижу, называются акросолиями, и это могилы. Никаких тел — я проверила — там нет, археологи все растащили)), хотя сомнительно, как мертвецы вообще могли там поместиться. *кровожадно* Разве что по кусочкам. Или... Когда мы бродили по костям-камням Херсонеса (они пружинили под ногами), я обратила внимание, что оставшийся фундамент зданий образовывал бы очень маленькие помещения. У них там все, очевидно, были невысокими. Вроде за последнее время человеческая раса здорово подросла, и я даже могу привести конкретные примеры граждан под 1.93.)) У меня лично 1.63, кажется.





Я оглянулась, попрощалась, и мы пустились в обратную дорогу. Начался колючий снег. Ехали уже на автобусе, мимо синей вывески "Кафе турист" на автобусной остановке. В путь. Я просекла различие (помимо цены и удобства). Если в электричках накаливают задницу (я написала это слово!!!), то есть сиденье, то в автобусе прогревают ноги, а это куда как лучше.)))

Мы ели там M&M's, эта зараза красит, кстати, ладони, и он не тает ни во рту, ни в руках, да вообще не тает, что за безобразие. Красные самые лучшие, и не колышет. И там еще такой хрусткий шоколад внутри, а какая яркая глазурь! Это я от Дина научилась, что в дорожных запасах непременно должны быть M&M's, с буквой "m" на каждом драже.)) Еще мы хрустели на весь автобус чипсами в паприкой, даже удивительно, что нас не высадили посреди дороги за столь возмутительное поведение.)

Маршрут был уже не по рельсам. А электричка, кстати, иногда зависала на такой вышине, что сердце ежилось (боюсь высоты).
Снег красиво лежал на темных ветвях, деревья на плантациях будто цвели чем-то розоватым, белый пух лежал на кустах. Весеннее цветение зимы.

И через полтора часа, на 15 минут раньше срока, указанного в билете — 15.45, он. Родной Симферополь.

Я рада вернуться. Мы вырываемся и уходим, только чтобы вернуться. Пока еще можем возвращаться.

@музыка: The Kooks - Seaside

@настроение:

@темы: trip

---

Рецензия 5.11 Sam, Interrupted

Палата № 305, с удобствами, или оля-ля, а я сошла с ума, какая досада

Всем нам порой кажется, что мы сходим с ума. И мы сами сводим себя с ума в нежной ночи. И сумасшествие заразно. Безумие грызет сомнением изнутри. Сомнение заставляет опасаться всего, оно исчерчивает контуры мира трещинами нереальности. Красное свечение фонаря над входом в психиатрическую клинику. Красное свечение фар ожидающей снаружи Импалы. Наши маяки в темноте рассудка. И иногда лишь окрик доктора или брата позволяет смахнуть надоедливое наваждение с мыслей. Даже если ты не веришь себе, то им верить можно. Но они не помогут тебе вырваться из пучины безумия, если ты топишь себя сам…

читать рецензию дальше

Легче всего говорить правду не в зале суда, а в психиатрической лечебнице. Там тебя внимательно выслушают, отдельные, особо интересные места запишут, чтобы ненароком не забыть, а главное, никто не станет крутить пальцем у виска. Кроме Дина, как всегда ужасно невоспитанного. Винчестеры вступили в священную обитель чистого разума с рекомендацией от некоего доктора Бабара, предположительно героя детской книжки о слонах. Дин, разумеется, отрицает, что у него вообще когда-либо были книжки о слонах. С единорогами получше, он твердо знает, что они не существуют, но пройдет совсем немного времени, прежде чем Винчестеру-старшему обломится самый настоящий рог.

Эдвард Ван Хален привел на консультацию своего младшего брата Алекса, приятного молодого человека, устроившего, по его собственным словам, Апокалипсис. Разумеется, сказал Эдвард, Алекс не злой. Просто бедняга подсел на демоническую кровь и съехал с катушек. По такому случаю доктор отменил ланч и отправил обоих братьев на тщательнейший осмотр в своей замечательной клинике. Не подозревая, что славный Ван Хален-младший вскоре набросится на него в коридоре с серебряным ножом, нахально украденным у медсестры. Если бы мы заранее знали, чем обернутся наши решения, то мы бы их не принимали, правда, Алекс?

Обменявшись впечатлениями по поводу водных процедур, внедрившиеся в преступную среду Винчестеры принимаются за дело. Им надо помочь Мартину, старому другу своего отца, конкретно поехавшему крышей в Альбукерке. Почему-то закадычные приятели Джона Винчестера обретаются в странных местах — тюрьмах, аэропортах и психбольницах. В клинике покончили самоубийством 4 пациента за последние 5 месяцев, и есть подозрение, что в скорбной обители устроило пир во время чумы разума некое прожорливое существо. Сверхъестественное, разумеется. Монстры и Мэрилин Мэнсон — они реальны. Но снежный человек — выдумка, так и знайте.

Если в обстановочку тюрьмы Фолсон Дин затесался без особого труда, то сойтись с пациентами, которые влюбленно глядят на розового игрушечного зайца и танцуют воображаемый балет, ему как-то претит. Зато он находит общий язык с одной симпатичной нимфоманкой Венди, вскоре променявшей его на более крупные формы Сэма. Дину ничего не остается, как продолжать вести душеспасительные беседы со своим консультантом, доктором Эрикой, которую никто не видит, кроме него.

Смысла лгать в психушке нет, поэтому Дин откровенен как никогда. Он мало спит, много пьет, и у него на плечах не ангелочек, носящий тренчкот, а целый мир, жаждущий спасения. Нет, это не мания величия, это параноидальная шифозрения с нарциссическим расстройством, и этот уникальный случай несказанно радует доктора Эрику. Она не упускает случая сочувственно внимать речам, посвященным сложности спасения людей, от одного до миллиарда. Только она понимает всю тяжесть этой опасной профессии. Всех не спасти, говорит Эрика, и Дин определенно это уже где-то слышал. И даже говорил сам, чтобы утешить Сэма.

Что касается самого Сэма, то он расхаживает в распахнутом халате, как падишах, и загадочно молчит на сеансах коллективной терапии. Оказывается, все участники, сидящие кружком на стульях, видели монстров, убивших пациентку Сьюзан из палаты 305. Эти монстры похожи на Чужих, а еще они смахивают на лобстеров. Царственный рык доктора прекращает дебаты. Все обязаны слушаться доктора. Сэм и Дин хотят побеседовать с Тедом, затеявшим дискуссию на монстро-тему, но не успевают. В утешение им остается труп, и Сэм уподобляется Сайлару из «Героев», разрезая парню голову, чтобы добраться до мозгов. Они выпиты досуха, что и требовалась доказать. Медсестра застает Винчестеров, и, чтобы как-то объяснить свое присутствие в морге в столь неурочный час, Дин вновь демонстрирует свое чувство юмора, как у девятилетнего. Он стягивает штаны и показывает трясущийся пудинг. Вообще-то это следовало назвать «желе», но у идиотов, как сказал бы Бобби по поводу Дина, своя логика.

Идентифицировав монстра по способу питания, Винчестеры и Мартин узнают ключ к его уничтожению: отражается истинным ликом в зеркалах, неравнодушен к серебру. Только эти знания подводят братьев: Дину везде мерещатся в зеркалах чудовища, Сэм нападает не на того. Ему дают слоновью дозу успокаивающих препаратов, и Сэм погружается в счастливый неадекват: бросается на Дина с признаниями в любви и бибикает его нос. Дальше — больше. Протрезвевший Сэм размахивает кулаками в дневной комнате, потому что ему кажется, что все набрасились на него с упреками в том, что он, пафосный фрик, во всем виноват. Дин же сползает тихонько по стеночке от расфокусированных видений.

Безумие обособляет, и братья не могут искать спасение друг в друге. Однако зашуганный Дин догадывается, что их с братом заразили безумием. Но не через поцелуйную слюну, как это делает Сирена, а прикосновением. Виновата не Венди, а медсестра, которая измеряла им давление при осмотре.

Сэм уже привычно валяется связанным по рукам и ногам на узкой и, надо полагать, очень длинной кровати, когда выясняется, что это еще не предел его мучений. Его еще хотят съесть. Но мозговитого брата спасает (тоже привычно) от столь незавидной участи Дин, и они резво сматывают под общий сигнальный переполох. У Импалы Сэма настигает острый приступ виноватой самокритики, пресеченный Дином. Что было, то прошло, и, если они не хотят закончить, как Мартин, то лучше не мусолить ошибки и отвратительный характер Сэмюэла В., а двигаться дальше. Но Сэму все же не стоило орать на Дина, когда тот торопил его ловчее действовать с отмычкой в палату Теда, не стоило.

Импала уносит Винчестеров с прополощенными, но целыми мозгами прочь. Blackout.

— Are you with me?
— I'm with you.

@настроение:

@темы: review, season 5

---

Первые впечатления 5.11

Срочно нужны английские сабы, потому что половину всего я пропустила мимо ушей. Серия сильная, можно рассматривать на многих уровнях: психологическом, социальном, экзистенциальном, а самое главное, на винчестер-уровне. Сумасшествие. Правда, в которую никто не верит. Как всегда, причудливое сочетание черного юмора и пугающих вещей. Отдельные фразы меня прибили. Доктор-Дину: "Ваши отношения с братом кажутся опасными". Накачанный годовым лекарственным запасом больнички Сэм, цепляясь за плечо Дина: "Ты мой брат, и я все еще тебя люблю". Ужас Дина после этой фразы и того, как Сэм щелкнул его по носу.))) Единственный нормальный человек в той клинике — нимфоманка Венди. Она ухитрилась поцеловать и Дина, и Сэма, это ли не признак житейского здравомыслия.))

Финальная сцена: Сэма наконец начинает реально бить по голове "это все я напортачил", и Дин, обрывающий эти слюни: "Ты со мной?" Сэм, разочарованный тем, что ему не дали поплакаться: "Я с тобой". И это правильно. Сэм, ты что, забыл, что это Дин должен перед тобой стенать и плакать, а ты на все это можешь сочувственно кинуть "Yeah, me too". Не выбивайся из роли.) Дин не будет смотреть на твои унижения. Может. потому что он тоже still love you, а может, потому, что даже если ты признаешь свою вину за все преступления вплоть до злодеяний, по ошибке приписываемых Аль Капоне, это все равно ничего не изменит. Ребята, вы же строите сибирские магистрали будущее. Оставьте прошлое фанатам, им же надо из чего-то разыгрывать диалоги.)

---

I've hungered for your...

And time goes by so slowly
And time can do so much

Закачиваю свою подарочную серию с помощью Douwnload Master, быстрая какая штука, осталось 10 минут. Надо пойти себе чай зеленый заварить с жасмином или кофе сделать. Под Суперов я есть не могу. Слишком велика вероятность, что или я поперхнусь от смеха, или в горло ничего не полезет при виде страданий Дина и Сэма. А вот под обычные ужасы я вполне могу усиленно что-то жевать без потери аппетита.

I need your love
I need your love
God speed your love to me

@музыка: Unchained Melody - Robson & Jerome

@настроение:

---

Немного искусства (арт-наука от Джонни: фортепиано и тонкая сигарета)

С антиинсулинной целью — любимейшая фотография Джонни Деппа. Укол сахаром. Нерафинированным. Джонни не рафинирован. Но этот артистично изогнутый профиль... Экстаз. Еще укол, пожалуйста.

@темы: Johnny Depp, picture

---

Ему не нужен попкорн, чтобы смотреть кино, или снова совпадение

Совпадения меня добивают. Это чтобы я в них поверила, очевидно.



Итак, поздравление от КиноПоиска. Конечно, Джонни Депп популярнейший актер в этом мире, но я даже не указывала его в "Моих Звездах" (есть такая мулька на этом сайте, набирать себе любимых звезд и фильмов. У меня там только 2 Джареда неприкаянно болтаются).

А ведь только вчера я смотрела "Эда Вуда" гениального юмориста от кладбища Тима Бартона и снова влюбилась в Джонни. Вновь меня протянуло им, как простудой. У него не глаза, а черный перец. Жгут насквозь. И никто, никто больше не играет так персонажей, смотрящих что-либо. Семейные хроники в "Аризонской мечте", "Дракулу" в "Эде Вуде", "Манхэттенскую мелодраму" в "Джонни Д." Депп смотрит так, что в мире больше ничего нет, кроме того, что на экране. Только он способен так восторгаться этим искусством братьев Люмьер.

Oh my God. Я поняла, почему мне не понравился "Джонни Д." Он не играл там чудака или маргинала. Он играл кого-то вроде Харрисона Форда. Парня без притопа, без прихлопа. Это было блестяще, но это не его роль.

@музыка: City And Colour - Bring Me Your Love - 2008 [LP] (как-то все уже сливается...

@настроение:

@темы: Johnny Depp, comparing

---

А мечты сбываются! (план по проведению ДР реализован)

Сегодня я подозрительно счастлива, весела и даже люблю любить. Что для Дня рождения, или b-day, что можно расшифровать и как birthday и как bad day, превосходный результат.

Подъем моего эмоционального фона необьятен, как море. Беспричинного веселья не бывает, поэтому цифорки в хоронологическом порядке

1. So I came down to wish you an unhappy birthday, спел мне нынче Брайан Молко в Infra-Red, я не поняла, но уловила слово birthday и возрадовалась.

2. Я не опоздала на встречу под часами. Под той самой башней с симферопольскими часами, известными по туристическим открыткам. А я всегда опаздываю, в компенсацию того, что родилась на неделю раньше запланированного срока.)

3. Я была счастлива в электричке, автобусе, маршрутке, на улицах Севастополя, на улицах Симферополя, под дождем и снегом. Я была невероятно счастлива, просто увидев море, оголенное до своих вплетенных в ткань воды вен, просвечивающих голубоватым. Счастье существует. Я его увидела. У него чистый соленый запах и никакого "завтра", только "сейчас".

4. У меня замечательная подруга, которая мерзла из-за меня, но не жаловалась и даже успевала щелкать мои дикие языческие ритуалы, возданные морю.

5. Я всем довольна (кроме пары своих фотографий))). Музыкой в наушниках, крупной снежинкой, которая не тает на моих перчатках. Такая большая и правильная снежинка... Четкая и совершенная. Еще одно чудо природы. Я любуюсь снежной моросью, которую нельзя увидеть в темноте. Но рассеянный поток белых частиц высвечивают фары машин.

6. Помимо телефонных и смс-ных, существуют еще дайри-поздравления. Много людей, в том числе и очень важные мне, адресовали мне разные приятности. Мне посвящали удивительные у-мейлы, посты, драбблы и обои. Спасибо вам всем большое за внимание. Это очень приятно.

7. Первый пост в избранном — фото Джареда. Джаред смотрит на море! Умерла. От совпадения. От счастья. Что именно сегодня всплыла именно эта его фотография. Не известная ранее общественности. Странно, после сегодняшнего road-day я даже могу привести свою аналогичную фотку.)

8. Дайри присобачил мне воздушный шарик к логину. А я очень люблю воздушные шары. Я даже не смогла бы выбрать между синим и зеленым шаром.)) А вообще я хотела повесить на свой ДР картинку с осликом Иа, которому подарили петлю (обожаю эту картинку, простите), но передумала.)
Помещу лучше здесь 15-юю себя. Красивую и, наверное, стервозную.)) Под кат.

...

@музыка: City And Colour - Bring Me Your Love - 2008 [LP] (рекомендую, чудная акустика)

@настроение:

---

Сонный пост и кино где-то рядом

Вчера посмотрела фильм "Мой личный штат Айдахо", и от всего этого буйства после взяла, да и уснула. А в начале кина, кстати, была фраза про то, что нарколепсия характеризируется впаданием в глубокий сон. Надеюсь, что я спала тихо, без конвульсий.))

Накачала себе много фильмов из Интернета, которые давно собиралась посмотреть. "Битлждус", "Эд Вуд", Альмодавар и еще куча всякого, а то медиапортал себя исчерпал. Живем.))

Ах да, вчера еще был "Шерлок Холмс", и я очарована. Гегемоническое кино, сбалансированное по всем коммерческим пунктам. Высшее качество продукта. А главное, честно "по мотивам", и не Артура Конан-Дойла, а неизданных пока комиксов на тему Шерлока Холмса. Я рада, что в этой ленте нет британской флегматичности. Эксцентрика куда как любопытнее.

@настроение:

@темы: mew, movie

---

Сrossroad's Kiss/Поцелуй на перекрестке (винцест-фик, 5.10 под мостом навеяно...)

Название: Сrossroad's Kiss
Автор: Jana_J
Для: incredible  Имя розы
Рейтинг: R
Действующие лица: Сэм/Дин
Жанр: шифрованное лобзание
Таймлайн: 3.05
Дисклеймер: Крипке

читать фик

Непреложнейшее губ родство.
Марина Цветаева

Свои чувства Сэм запирает в сейф. Dime-store model. Взломостойкий. 5 класс сложности. Корпус стальной, 10 миллиметров, а внутри заливка бетоном. Толщина стенки сейфа составляет 40 миллиметров. Более действенную систему безопасности представить трудно. Защита личной информации вполне эффективна.

Опытный взломщик может взломать такой сейф за 5 минут. Дин же рассекречивает его за секунду. Ухо у его сердца, контролирующее каждый удар, глаза напротив его глаз, прожигающие проницательностью до затылка. От Дина не спрятать ничего, и каждая секунда, когда он рядом, это щелчок, щелчок, щелчок, подбираемая комбинация цифр, и Сэму всякий раз боязно, что дверца не выдержит и откроется, выпустив наружу мутный от долгого хранения сель опасений, воспоминаний и не имеющих право на существование чувств.

Сель хлынет наружу грязным потоком, оставив его опустошенным. Если бы он мог, Сэм давно бы вычистил эти авгиевы конюшни, выкинул бы прочь все опасное, что ранит, как только прикасаешься к больному месту даже мысленно, царапает до крови, до постыдного морального падения. Поэтому и нужен сейф с бетонной заливкой, установленный в недрах души.


01
Отличить правду от вымысла трудно. Отделить же то, чего опасаешься, от того, чего желаешь, сложнее сто крат. Сэм не уверен, но ему кажется, что Дин все знает. И помнит все — и далеко не братский поцелуй, и то, как Сэм прижимал его к себе. Голова лежит на вытянутых напряженных пальцах, кулон безнадежно запутался в белых ромбах-пуговицах рубашки Сэма. Помнит, что брат не отпустил его, когда черный дым вырвался, как крик, из его горла, и поднятый подбородок затем упал на сэмово плечо.

Сэм мог бы объяснить, в первую очередь самому себе, что все это ровным счетом ничего не значит. Но оно значило. Как объяснить, что на самом деле проникать в губы Дина — это как переступать порог своего дома. Узнаешь, что дома, только когда заходишь внутрь. Только тогда ты в безопасности и покое. А Сэм так долго не надеялся попасть домой. Как Констанс Уэлч, Женщина в белом, но ему повезло больше, чем ей. Только он не подозревал раньше, что искомое всегда находилось у него под носом. Но Сэм не расскажет такого ни за что, покуда его сейф хоть на что-то годится. Он прокричит все это туда, в черную пустоту, и захлопнет стальную дверь.

Дину следует сказать правду. А она заключается в том, что Демон Перекрестка обрядил его в ненавистный смокинг, только и всего.


01
Щебенка чуть колола ладони, озябшие пальцы уже ничего не чувствовали. Сэм это не заботило. Жестяная коробка ржаво скрипнула, когда Сэм ее захлопнул. К костям черного кота прибавилось фальшивое удостоверение с его фотографией. А что в этой жизни настоящее? Зловещие ритуалы, в которых используется жестяная тара из-под печенья? Страшные сказки на ночь, которые становятся былью? Сэм выдохнул, положил коробку на дно вырытой ямки и засыпал ее землей. Встал, отряхнул ладони о джинсы.

Сделки заключаются на перекрестках, потому что невозможно угадать, с какой из четырех сторон к тебе подкрадется искушение. Демон Перекрестка предпочитает появляться неожиданно и эффектно, со спины напряженно выжидающего человека. Так демон, этакий Гудини желаний, перехватывает инициативу. Сюда приходят за своей мечтой, но мало кто действительно готов заплатить за нее полную цену, с учетом НДС.

Положение просящего не устраивает Сэма, поэтому в качестве аргумента он прихватит с собой Кольт. С его помощью, возможно, удастся сделать Демона Перекрестка более сговорчивым, и сделка Дина будет расторгнута. Если нет — что же, одной пулей в Кольте и одним любителем красных контактных линз будет меньше.

Сэм оглядывается. Целую жизнь оглядывается. Вот и сейчас в холодной, пахнущей сплошной тишиной ночью он стоит на распутье, и тысячелистник, растущий у дорог, так же стыло поник к земле стеблями, как и его мысли.

Опасность подстерегла Винчестера все же не там, где ожидалось. Сэм был готов к многому, даже к собранию энтомологов с сачками в руках, но только не к появлению своего брата из темноты. Дин в черном смокинге стоял позади него, сложив руки на груди. И бабочка, чертова бабочка на шее.

— Здравствуй, Сэмми. Какая честь, — произнес Демон Перекрестка вполне дружелюбно голосом Дина, и глаза брата вспыхнули смородиново-красным.
Сэм попытался прикинуть, как это демон успел занять Дина, оставленного спящим в мотеле, и без любимой Импалы к тому же, и нагло заявиться в нем сюда на зов так быстро. По всему выходило, что физически это невозможно. Но размышления о демонических фокусах — это куда как лучше, чем паниковать по поводу того, что брат одержим, и ситуация здорово напоминает сумасшедшее чаепитие, хорошо бы со святой водой в чашках. Просить у Дина отпустить Дина… Та еще задачка.

— Ну же, расслабься. Что, не ожидал увидеть брата? Исполнение желаний требует сноровки. В нашем роду все шустрые, — успокоил его Демон Перекрестка. — Так чего изволишь?

Сэм внутренне собрался. Пристрелить зловредного демона, похоже, не получится. Дин будет недоволен, если он его продырявит.
— Любую сделку можно расторгнуть, и соглашение Дина тоже хотелось бы аннулировать, — четко изложил он свою цель.
— Да? И ты можешь заставить меня пустить контракт на конфетти? Интересно-то как…

Дело принимало дурной оборот, и Сэм прекрасно это понимал. У него на руках больше не было козырей. Это все какая-то салунная драма.
— Может быть, ты будешь угрожать мне Кольтом? Дошли такие слухи, что Руби, мерзавка, подсобила с ним, — улыбка на знакомом лице стала еще шире. Сэм должен был постоянно помнить: это не Дин, не Дин, а тварь, домушник, который забрался в чужой дом.

— Можно заключить новую сделку, которая отменит предыдущую, — наугад попробовал Сэм. Уходить так просто он не собирался. Вот только вряд ли он догадывался, что его и не намерены отпустить так просто. Он еще в состоянии переиграть демона, только надо действовать осторожнее.
— А с чего ты взял, что в твоей персоне столь заинтересованы? Ведь все, что ты можешь предложить взамен Дина — себя, — Красноглазый Демон тоже вел свою линию, правда, пока непонятно, какую.
— А как насчет Руби? — решил поторговаться Сэм без особой надежды.

—Оставь Руби себе, Сэмми, — отмахнулся Демон Перекрестка. — ей еще аукнется. А вот ты, на условиях Дина… Заманчиво. Весьма.
Весьма заманчиво было другое — манипулировать младшим Винчестером в нужную сторону, подталкивая его в бездну, которая зевнет под ногами совсем неожиданно… В кабинете КГД висело очень много дипломов. У него была не одна степень по психологии, а иначе в этом душном бизнесе нельзя. Уверенность, что за сегодня наступает завтра, пошатнуть на самом деле легко.


0
Ночью всегда легче ускользнуть. Спрятаться. Темнота укрывает как одеяло, вертись или не вертись под нею. Лаймового цвета одеяло сползло с плеч спящего, и Сэм уже потянулся было, чтобы поправить, но не стал этого делать, чтобы ненароком не разбудить брата. Вместе этого он крепко вцепился в жесткую ткань рюкзака. Только бы все исправить. Только бы все было в порядке. Как должно.

Дин перевернулся на другой бок, елозя макушкой по подушке, и Сэм поймал себя на том, что не помнил этого резкого движения. Он никогда не узнает брата целиком и полностью, что-то всегда останется закрытым для него, прямо как глаза Дина сейчас. И если не расторгнуть сделку, то ему останется от Дина так мало, ничтожно мало… И с каждым днем он будет забывать все больше, и старший брат сотрется понемногу в труху воспоминаний — руки на руле, открывающаяся дверь номера, расследования на пару. Однажды Сэм не вспомнит даже, как именно Дин откидывает голову на наволочку подушки, и как под серой футболкой чуть вздымается от мерного дыхания его грудь. Не вспомнит цвет его глаз, они постоянно меняются в зависимости от освещения, и то выражение заботы и бравады, постоянное вне зависимости от времени суток.

Помедлив в дверях, Сэм вышел. Кто знает, суждено ли ему вообще дожить до этой полной амнезии. Возможно, он последует за Дином куда раньше. Ибо такова их треклятая жизнь. Поэтому пора действовать. Сквозь сжатые зубы, и сквозь упрямство старшего брата. Сэм не умел отпускать. Ни шуточек, как Дин, ни своих побед и поражений, ни самого Дина.


02
— Что я должен делать? — спросил Сэм. Ему надо было проверить, как далеко он может зайти, чтобы спасти брата. Спекулировать было бессмысленно — не в его положении и не в положении Дина. Позиция демона была куда как выгоднее.

— Сделки закрепляются поцелуем. Таковы правила, — проинформировал Демон Перекрестка, наблюдая за реакцией Сэма. Так близко к цели. — Сделаешь это ради брата, Сэмми? Или это будет слишком противно твоей нежной натуре?

Ночной воздух вдохнул сам себя, вздрогнул в горле Сэма. Такая мелочь Винчестера не остановит. За последние годы ему пришлось видеть и делать много неприятных вещей. Поцеловать родного брата после того, как он почти не ощущал отдачи в руке, посылая в Джейка пулю за пулей, после того, как решился позвонить отцу, чтобы сказать на равнодушный автоответчик, что у Дина плохо с сердцем и он может умереть, после всего этого такой поцелуй — пустяк. Это ведь не Дин, это демон…

Вокруг нет никого. Дороги пусты в темноте, лишь в месте их схождения просматриваются два силуэта. Сэм бесшумно подается вперед и, решившись, быстро клеймит подставленные губы Дина сургучом своих губ. Крепче и сильнее. Запечатать договор рельефом губ.

Думать только о сделке, не ощущать, просто прикоснуться к Дину вот так и забыть затем об этом. Но приказать себе не чувствовать трудно, и вслед за положенным отвращением исподволь пробуждается странное, ненормальное желание.

То, что внутри Дина, отвечает после едва уловимого промедления умело и настойчиво. Рот податливо раскрывается, и Сэм попадает домой, туда, где его ждут. Он теряет чувство равновесия, не различает более, где он, а где Дин, потому что целует самого себя, эти губы на поверку в точности как его собственные губы. Такие родные. Свои. Это как прикусывать свои губы. И в то же время они принадлежат Дину. Видеть Дина, его непокорство, его бестолковый большой рот, куда засовываются бургеры и извлекаются насмешливые слова, совсем не то, что ощущать его вот так.

Сэма захлестнуло двойственное ощущение. Все, что он знал о Дине, перекрывалось сейчас эмпирическими сведениями, и выходило, что Дин совсем не такой, каким Сэм его представлял. Совсем. Его губы не были язвительными. Они были нежными, пусть и потресканными тонкими линиями от резких порывов ветра, горечи и боли. Сэм пошел в своих познаниях еще дальше. Он рванул бабочку на шее Дина, и принялся расстегивать его белую рубашку. Бабочка улетела вниз черной лентой, а Сэм уже добрался до третьей пуговицы. Но это же демон, Сэм ты же помнишь, что это демон? Сэм не помнил. Еще никогда Дин не был таким настоящим, открытым. Холодные подушечки пальцев скользнули вверх, к ключицам, прямо по обнаженной коже, Дин вздрогнул и отстранился, будто пробуждаясь.

Сэм смотрел, как он медленно открывает глаза, и они окрашиваются красным, и чувствовал себя не то обманутым, не то спасенным. Определить его состояние было трудно, так или иначе, он поддался пагубной страсти, и ничем хорошим это не кончится.
— Мне так жаль, Сэм, но сделка не состоялась, — наконец разбавил паузу демон Перекрестка, и его глаза злорадно вспыхнули. — Но тебе ведь понравилось?

План удался. Сломанными игрушками проще играть. Пусть Дин станет для самостоятельного Сэма всем — мамочкой, папочкой, любовником. Тем страшнее будет его потерять. КГД определенно знал, что Дина не спасти. И Винчестеру-старшему точно придется жариться в аду, расплачиваясь за свои нездоровые чувства к брату. Потому что во время «закрепления сделки» Дина не контролировал никто, кроме самого Дина. Превосходство искусного игрока в том, чтобы ставить на противника. Не работа, а сплошное удовольствие — наблюдать, как люди разрушают себя без посторонней помощи.

— Почему это сделка не состоялась? — только и сумел спросить Сэм. Кулон Дина слабо блеснул в проеме рубашки, когда демон вновь скрестил руки на груди.
— Контракт не у меня, и владелец контракта не хочет разглашать свое инкогнито. И ты его вряд ли интересуешь. Нет, ему определенно нужен Дин, — поведал красноглазый демон. — Будут еще предложения, Сэм?
Но вариантов больше не было. Сэм так полагался на Кольт, что не чертил ловушек. Кто мог предугадать, что все обернется таким двусмысленным обманом.
— Тогда счастливо оставаться, — с издевательской вежливостью попрощался Демон Перекрестка и покинул место встречи.


1102

Четыре цифры. Код.
1 — посмотреть на Дина, прежде чем задать очередной вопрос свидетелю.
1 — купить две зубные щетки и один тюбик пасты, потому что брат как всегда забудет.
0 — подсчитывать последние желания Дина, такие нелепые.
2 — быть уверенным наверняка, что они всегда смогут найти друг друга по желтым страницам. Первый отель в списке.

11/02. 2 ноября.

День, когда сгорели мать и невеста Сэма, а его самого опалило навсегда. И Дин… Иногда он видит сны, в которых Дин, объятый адским пламенем, зовет его по имени: «Сэм. Сэм. Сэмми», и на следующий день Сэм закапывается с головой в ворох газет и распечаток, уходя в новое дело, ни на миг не забывая о старом — спасти брата от сделки . И ждет — когда же Дин вернется, держа наготове улыбку и информацию. И то, и другое выужено с трудом...

@музыка: Placebo - I'll Be Yours

@темы: sad, fiction, dear, wincest

---

Почему я узнаю обо всем последним? (юморной диалог Винчестеров в 5 сезоне)

Дин: Слушай, я не знаю, как сказать тебе об этом... Это очень трудно, но факт остается фактом. У меня роман. У нас с тобой уже довольно давно роман...
Сэм: Что?
Дин: Это правда.
Сэм: Ах ты ублюдок!
Дин: Слушай, ты бы все равно рано или поздно узнал, так лучше уж от меня. Вот и все.
Сэм: Хочешь сказать, все это время мы спали друг с другом? За моей спиной?
Дин: Я же сказал, мне очень жаль. Я не знаю, что добавить. Дело в том. что я был очень раним, и ты воспользовался этим.
Сэм: Меня сюда не вмешивай.
Дин: Я же сказал, мне очень жаль.
Сэм: Почему я узнаю обо всем последним?
Дин: Это больше не повторится, обещаю.
Сэм: Просто если ты уж собрался со мной переспать, то мог бы сказать мне об этом в лицо!
Дин: В следующий раз учту.

Наткнулась на этот чудесный диалог в "Шоу Фрая и Лори", и сразу поняла, что это про винцест в 5 сезоне, и никак не иначе. А как еще можно объяснить эту обворожительную зарисовку, которая дает прикурить даже серии 4.18, где братья впервые узнают об слэше. Тут все так в тему... Дин, который постоянно извиняется. Сэм, который просит уволить его от всего этого ( на волю, в оклахомский бар!) и то, что он всегда узнает все последним. Он не знал о последней печати. Да и о своем черноглазии в бытность убийства Лилит "I did not know". А какой шикарный обоснуй про ранимость Дина и напор Сэма... Но самое главное, Винчестеры все равно рано или поздно бы узнали, что у них роман.))) Несмотря на всю склеротичность Сэма.

Обожаю этот диалог. Привожу его без изменений, подставив имена Дина и Сэма. То, что было смешным само по себе, в их изложении становится просто феерическим.))

@настроение:

@темы: quotes, fun, wincest

---

Funny Games (humor)/ Забавные игры (юмор)

Автор: Jana_J
Название серии: Забавные игры
Рейтинг: G
Жанр: J2 are funny, not slash
Действующие лица: Джаред, Дженсен, Миша, Эрик, Женевьев, Роб
Таймлайн: 4 сезон (в основном)
Дисклеймер: Крипке, работодатель мальчиков, и сами мальчики

А это моя собственная альтернативная Джей-вселенная. Мальчики играют Дина и Сэма, и на съемках с ними случаются странные и неизменно смешные (иногда по-черному) вещи, параллельные событиям 4 сезона. Дженсен узнает о существовании снежного человека, а Джаред поддается пагубному влиянию кетчупа и известного весельчака Миши Коллинза. Но Дженсен присмотрит за Джаредом. Вот все в нем хорошо, замечательно и вообще по-чеховски, но слишком он ревнив... Что дорого обойдется Женевьев Кортез. Я не знаю, откуда у меня взялся этот альтернативный Дженсен Декстер, наверное, потому, что оригинал слишком добропорядочен на мой вкус.))

Съемка 2.17 "Русская школа" NEW

Съемка 2.17 "Русская школа"

Дело было плохо, и Джаред Падалеки забился в эмо-угол. Через пару часов у него сцена, где требуется лить слезы ручьями, а его глаза прискорбно сухи и ему вряд ли удастся выдавить даже единичную слезинку. Поэтому Джаред отошел в сторонку и рассеянно терзал сценарий, где Сэм захлебывается соплями, прежде чем убить очаровательную Мэдисон, по ужасной случайности оказавшуюся оборотнем. Плакать над этой чувствительной историей Джареду не помог даже лук и даже кайенский перец.
Положение становилось безвыходным, ибо режиссер эпизода 2.17 «Heart» Ким Маннерс уже рыскал по съемочной площадке, с неудовольствием кидая грозные взгляды на Падалеки, имеющего возмутительно радостный вид. Впрочем, сердце ведущего актера уже сжалось в предчувствии беды, если он не сможет в ближайшее время обрызгать направленную на него камеру потоками слез. Несмотря на худосочную комплекцию, Ким в гневе был опасен. Каждый день он угрожал убить Джареда и Дженсена за бесконечные безжалостные розыгрыши в свой адрес. Еще выльет на него снова 2 пятигалонных ведра холодной воды.
Мимо, минуя понатыканные всюду персонал и аппаратуру, как раз проходил Дженсен Эклз. Увидев несчастного, но все еще никак не плачущего Джареда, который сидел на стуле, опустив голову и мусоля пальцами страницы очередного гениального творения Сары Гембл, он присел рядом.
— Дженсен, — нервно спросил Джаред, — а как тебе удается реветь в камеру?
— Главное — это знать Метод, — поучительно сказал Дженсен, опершись рукой о подлокотник. — Нужно представить себя в данной ситуации, чтобы выжать реакцию на эту ситуацию. Вот что способно заставить тебя плакать? Кроме шоу Опры и романов Барбары Картленд, разумеется.
— Я не читаю любовные романы, — возмущенно зашмыгал носом Падалеки. — Еще чего.
— Конечно. Ты их играешь, — легко согласился Дженсен, очевидно, бессовестно намекая, как Джаред много лет изображал образцового бойфренда в «Девочках Гилмор». — Ладно, гений. Вот что ты будешь делать, если с твоими собаками что-то случится?
— С Сэйди и Харли? Ты что имеешь в виду? Я не буду убивать своих собак, даже мысленно, — решительно отказался Джаред, сильно привязанный к своим хвостатым питомцам, и подвернул повыше рукав полосатой рубашки. Это значило, что он очень, очень не согласен с Эклзом.
Дженсен искоса взглянул на него, задумчиво подперев рукой подбородок. Слезоточивый дубль определенно был под угрозой, а Падалеки упрямо вцепился в собственную лодыжку, пристроенную на колене, и не представлялось никакой возможности переубедить коллегу. Почти никакой.
— Ты все еще таскаешь с собой эту книжонку, как ее, «Станиславский вам поверит»? — небрежно поинтересовался Дженсен. В конце съемок первого сезона неугомонный Падалеки где-то откопал сие смехотворное пособие, и всюду носился с цитатами из этого дрянного учебника актерской игры.
— Это великая книга, — благоговейно поправил его Джаред и вытащил из заднего кармана джинсов сложенную вдвое истрепанную брошюрку. — Я доверяю русской школе драматического мастерства.
— А ты слышал о Тургеневе? — полюбопытствовал Эклз, хитро прищурившись. — Он даст фору Станиславскому.
— Нет, — тут же загорелся Джаред. — А у тебя есть его книги?
— А как же, — успокоил его Дженсен. — Ты посиди здесь минутку, я сейчас принесу из трейлера. Отличный адаптированный перевод, тебе понравится обязательно. «Муму» называется.
…
— Сасквотч (так Ким Мэннерс любил называть Джареда Падалеки), ты рыдал как никогда, — похвалил зареванного вусмерть «Сэма» режиссер, когда дубль был отснят с первого раза. — И как тебе удалось так настроиться?
…На именном деревянном стульчике Джареда Падалеки лежала раскрытая книга русского классика, и закапанные слезами страницы как нельзя кстати высушивал включенный на полную вентилятор. Струи воздуха долго раздували листы книги об утопленной глухонемым собачке, пока Дженсен Эклз, проходящий мимо, осторожно ее не захлопнул.

Съемка 4.01. "Явление Кастиэла"

Съемка 4.01. "Явление Кастиэла"

…Появился Кастиэл. В 4 сезоне, в широкобюджетном взрыве спецэффектов, со всем шиком неисправной электропроводки и подержанного плаща от «Барберри».
Дин сощурил глаза и сказал: «Ты, что ли, у нас теперь ангел вместо Сэмми? Докладывай, пернатый спецназ».
Ангел послушно доложил: «Зовут меня Кастиэл, можно Миша. Буду с тобой диалоги вести, глядеть печально, будто месяц на кремлевской диете, и о судьбах мира радеть. А также слоняться у трейлеров и ждать розыгрышей».
Дин, а может, Дженсен, пролистал досье. Досье было суровое, в розовой папке.
«Так, Миша Коллинз… Ого, в «Зачарованных» играл? Уууу, эта Фиби милашка. Ладно, возьмем тебя, надоело мне с одним Сэмом о судьбах всех гамбургеров мира радеть… Каждый день Сэм да Сэм, надоело уже, я уже 5 раз ходил к Эрику и просил дать ему имя «Эдвард». В честь актера Эдварда Нортона, ты не подумай. Никаких «Сумерек».
Длинные ресницы Дина предательски дрогнули.
Мишу не улыбнуло — он все еще был ангелом, и крылья немного жали, да и черная краска на них еще не высохла.
Дин оправился от секундной слабости в коленях при упоминании имени «Эдвард» и продолжил голосом, которым можно было начищать оружие, столовое серебро и ботинки.
«Рассказываю дальше о правилах нашей шараги. Глазами не дави — по глазам я тут главный. Пони можешь привязать у входа в павильон. Да, и вот еще что…».
Дин подлетел к Кастиэлу и вонзил в него кинжальчик. Кастиэл не дрогнул и не умер.
«Ага, бронежилет… Значит, наслышан о нас с Джаредом. Замечательно.
Итак… понимаешь, у нас тут 4 сезон, Эрик сказал: будем расширяться. Ну, по двойной порции кофе на брата вместо одной и бог на скамейке запасных. Аванс ему не выплатили, так что ты его здесь не встретишь…»
Дин почесал в задумчивости какой-то смертоносной штуковиной затылок. Кажется, этой штуковиной можно было убивать вампиров и комаров, а также открывать пиво.
«Короче, такого Крипке понаворотил: ангелы, демоны, а у меня в трейлере крыша протекает. Чем не Апокалипсис?»
Кастиэл кивнул, склонил голову набок и медленно ел глазами Дина. Медленно, согласно кремлевской диете. Дин поежился и пожалел, что не одел 5 футболок вместо 3 и 2 куртки вместо одной.
«И не топят в этом Ванкувере… Правильно ты плащ прихватил. Да, мужик, и спасибо, что меня из ада вытащил. Надоело там в снежки играть. Только ша, я об этом ничего помнить не должен, это раз, и во-вторых, Эрик сказал, что в аду каждому приличному человеку должно быть плохо. Эх, как вспомню, как мне Аластар в глаз снежком залепил… Так плохо мне еще никогда не было. Встречу его в 16 серии— так с одной солью, без хлеба обойдется, снеговик».
Но серия заканчивалась, и Кастиэл торжественно провозгласил: «Узнал ты теперь, что я ангел, и есть для тебя у Бога работа.»
«Молодец, — одобрил Дин. — хорошо реплики читаешь, мороз по коже, как от сценариев Сары Гэмбл. Ладно, лети себе, только крыльями особо не махай, у нас тут охотников много, еще подстрелят. А я тут с Джимом Бивером, это тот дядька, которого ты одним пальцем вырубил, разберусь. От этого Апокалипсиса одни убытки. Чтобы ангела нанять, пришлось несколько уборщиц сократить, так что мы тут вместе с Бобби должны прибраться маленько».
Дин тоскливо оглядел павильон, который уделали за каких-то 5 минут приглашенные Эриком малолетние готы за разрешение покопаться в багажнике Импалы.
А эти крокозябры им с Бобби отмывать, что за невезение. За это Эрик обещал Дженсену новую крышу на трейлер, а Бобби — новую кепку. Знает же, на что надавить…

Съемка 4.18. "Таланты и их сценаристы"

Съемка 4.18. "Таланты и их сценаристы"

— Знаете что? Пиар правит миром, — сказал пророк Чак, по совместительству Роберт — актер и музыкант. Это невероятное изречение прозвучало в перерыве между дублями.
Рядом с Робертом в павильоне сидели Дженсен и Джаред. Павильон изображал дом Чака и по этой причине был весьма загажен. Всюду валялись пустые бутылки и просроченные сценарии, которые использовались как распечатанные пророчества Чака.
Дженсен был не в настроении, оглядывая этот художественный беспорядок, наведенный выпущенными в павильон сценаристами за 5 минут. Уборщицу так и не наняли, вместо нее взяли Пророка. Поэтому Дженсен и Джаред должны были убирать павильон после съемок сами. За это Крипке обещал не убивать их в финале сезона. Знает ведь, на что надавить…
— Я тоже думаю, что пиар важен для артиста, — горячо поддержал коллегу Джаред и незамедлительно получил по шее от Дженсена.
— Зачем тебе пиар, ты и так талантлив. Такой большой талант, как ты, просто невозможно не заметить, — провозгласил Дженсен, пряча весьма дорогие часы, подаренные Джаредом, в карман. — Скромнее надо быть, скромнее.
— Легко говорить «скромнее», — горестно-горько поскреб отпущенную бороденку Роберт. — А люди даже мою фамилию запомнить не могут, вот и в этом фике я просто Роберт…
— Но ведь и мы тут фигурируем просто как Дженсен и Джаред, — логично заметил Дженсен Эклз, поглядывая на Джареда Падалеки.
— Так вы — особый случай, звезды,— не унимался Роберт. — А я тут шастай в одном халате и семейных трусах…
Джаред посмотрел внимательно на Роберта в халате, который рачительные костюмеры отыскали где-то в Крипке забытой подсобке, и так впечатлился увиденным, что незаметно снял свои весьма дорогие часы и тоже спрятал их в карман джинсов, чтобы не смущать Роберта.
— Так вот, — продолжал Роберт свой реквием по славе, — я думал-думал, устал даже. И придумал! Делюсь с вами. Потому что вы парни надежные, это раз, и чтобы вы были готовы, это два.
Дженсен и Джаред обменялись проникновенными взглядами, запомненными еще со съемок предыдущей сцены «Дин и Сэм звонят в дверь Чака».
— Я подкуплю сценаристов! — шепотом суфлера открыл Роберт страшную тайну. — Я в рок-группе играю, надо ее пропиарить хорошенько. Пусть сценаристы накатают такую сцену, будто Чак пересмотрел MTV перед сном, да и Пепси порядочно нализался, вот и привиделось ему, будто он с братьями Винчестерами зажигает не по-детски. А как известно, все, что пишет Чак, сбывается. И все, что пишут сценаристы, тоже сбывается, вот совпадение, а?
— А что значит «не по-детски»? — настороженно спросил Джаред, мигом представив себе жуткую оргию в кислотном стиле, которая поставит крест на целомудренности Винчестеров, предусмотрительно скрываемой за километрами одежды, что щедро наматывали на Дина и Сэма рачительные по отношению к другим персонажам костюмеры.
— Не по-детски — это по-взрослому, — мигом разъяснил Роберт. — Я пою, Дженсен на бэк-вокале, ты в подтанцовке. Ты умеешь танцевать танец маленьких лебедей?
— Не вопрос, — обиделся Джаред. — Я еще и не такое могу.
Дженсен тем временем ушел в себя.
«Подкупить сценаристов, — думал он. — Подкупить сценаристов — и с Женевьев покончено!»
Задумчивый Дженсен был необычайно хорош. Поскольку он думал всегда, даже во сне, то был необычайно хорош собой 24 часа в сутки.
— Миша научил меня танцевать гопак, — оживленно болтал Джаред, — а еще я могу…
Когда он замышлял очередную шалость, то был катастрофически хорош. Поскольку даже во сне его пятки были измазаны кетчупом (в процессе очередной проделки), то он был катастрофически хорош собой 24 часа в сутки.
— Так что скажешь, Дженсен? — окликнул актера Роберт.
— Подпеть — это я всегда готов, — ответил Дженсен, сведущий в роли вокального эха.
Роберт начал размахивать руками, рисуя в воздухе будущее выступление. «И монстры, монстры на заднем плане, и кетчуп льется реками…»
— Вот только, — подумал Дженсен, — не знает Роберт, и Чак не знает, что Дин может изменять сценарий… А Дин против пиара, раз я против.
Но вслух он ничего не сказал.
А Роберт все рисовал в воздухе тыквы, пока не прозвучала команда «Мотор!».

Съемка 4.20 "Жажда кетчупа"

Съемка 4.20 "Жажда кетчупа"

Джаред кровожадно ощерился. Так, через секунду он должен впиться в горло актрисе, надо выглядеть максимально голодным. Легче легкого, потому что давно пора обедать.
А вот и гримерша. Сейчас его измажут бутафорской кровью. Да, его персонаж уже не будет таким голодным, в отличие от него самого. Но что это — у этой крови, которой так искусно декорируют его рот и подбородок, очень приятный вкус… Не та клюква, что обычно.
Джаред довольно облизнулся, испортив художественный труд гримерши, и спросил: « И что это за кровь такая?»
«А, это особый кетчуп. Тайная рецептура Макдональдса. Специально раздобыли бутыль для съемок, потому что демоническая кровь должна быть особой… вроде пузырится она немного, как Кока-кола. Такой кетчуп в обычной забегаловке не найдешь. Секрет фирмы. Последнюю бутыль отхватили, все остальное ушло на «Блейда». Литров 500, не меньше.»
«Аааа, — протянул задумчиво Джаред. — А где у нас хранится реквизит? Вот 4 года снимаюсь, а до сих пор не знаю. Пора бы уже расширять культурные горизонты».
«4 угол направо, прямо за бункером», — объяснила доверчивая гримерша, ловя широкую улыбку Джареда.
Коварный план созрел. Так как спонсоры были жлобами, заветное лакомство за красивые глаза и твердые мускулы Джаред бы не получил. Надо было действовать тайно. Восхитительный кетчуп того стоил.
Ночью Джаред анонимно, в майке со своим портретом, пробрался на склад. Он неслышно проскользнул мимо охранных заклинаний и заглянул на самую высокую полку в самом темном углу. Там стояла она — 2-литровая бутыль с наклейкой в виде черепа.
«Кровь!» — обрадовался Джаред, мигом отвинтил крышку (никакой поездки в ДКП под ней не было, это он первым делом проверил при свете фонарика) и влил в себя темно-красную пряную жидкость, густую и невероятно приятную на вкус. Он не заметил, как в излишнем возбуждении пролил немало дефицитного кетчупа на пол. Было темно, а фонарик Джаред из осторожности погасил, о чем пожалел, когда стукнулся затылком о гигантскую железную звезду, на которой пытали Аластара. Столкновение с небесным телом вызвало столько шума, что где-то снаружи закопошился сторож. Он должен был охранять кроличью лапку, которую сожгли лишь понарошку. Съемочная группа нуждалась в удаче.
Джаред в панике побежал, роняя въетнамки. Встреча со сторожем не входила в его планы. Хотя бы потому, что у него не было с собой фотографии для автографа. Ему удалось благополучно скрыться в своем трейлере, и он тут же рухнул на кровать, устав от своих невероятных подвигов.
Утром в нему в трейлер ворвался Дженсен.
«Ты слышал, что произошло?» — завопил он с порога. Джаред недоуменно приподнял свою лохматую голову. Ничего он не слышал. И чего Джей так разошелся, обычно он такой спокойный…
Не дожидаясь его реакции, Дженсен вывалил новость: « Представляешь, ночью сторож услышал шум, а потом мимо него прошмыгнула гигантская тень чудовищных очертаний. Прямо Вендиго».
Джаред приоткрыл один глаз и неслышно застонал, припоминая вчерашнее.
«Сторож обнаружил, что склад открыт настежь, внутри повсюду пятна крови, а главное — кровавые следы!!! Огромные следы, которые не могут принадлежать человеку! Это был снежный человек! Я думаю, это был снежный человек!»
Да, старина Джей разошелся не на шутку.
В чрезвычайном волнении он даже не заметил, что голые пятки Джареда, высовывающиеся из-под одеяла, были прискорбно красные.

Съемка 4.21 "Где валяются хорошие мужики?"

Съемка 4.21 "Где валяются хорошие мужики?"

Дженсен изучал в своем трейлере сценарий к эпизоду 4.21. Не учил текст, просто читал, чтобы вникнуть. На худой случай у него под рукой пристроилось несколько ножей, и ими можно швырнуть в мишень для дартса с прикрепленной по центру фотографией Женевьев Кортез, так что все неприятные неожиданности были под контролем.
Так, и что там у нас? Вопли Сэма из бункера? Не страшнее, чем Джаред, на повышенных тонах требующий отдать ему последний кусок цыпленка. С Джаредом за обедом всегда надо держать ухо востро. Не успеешь сесть, как все тарелки уже пусты, а он смотрит на твою порцию голодными глазами. Можно привезти на съемочную площадку тонну еды, но он будет выпрашивать именно у него, Дженсена, последний кусок цыпленка. И не откажешь ведь.
Дженсен воровато оглянулся и вытащил из кармана сладких мишек Гамми. Фруктовые ротики он прикончил еще вчера (что это за гадость, и не спрашивайте даже). Остатки сладки. Похоронив мишек, Дженсен перелистнул еще пару страниц.
Что-то много сцен без Джареда. Это так волнительно… Ладно, Джим Бивер ему подыграет вместо вечного брата.
«Я не дам ему стать монстром» … Отличная фраза, если всунуть ее в горло Мише Коллинзу, этим он и займется. Он не даст Мише (и что за дурацкое имя, вот «Дженсен» звучит совсем иначе, солидно) сделать из Джареда какого-то тусовщика в розовых шмотках, вот уж дудки.)
Что там дальше написала команда садистов? Так, он связывает непутевого брата ремнем джинсов… Дженсен сделал рукой жест, будто вытягивает ремень из шлевок. Хорошо, что ремень не его собственный, а то Джаред и кожаный аксессуар бы сгрыз вместо кожицы цыпленка. Пусть потом сам грызется с отделом реквизита. Говорят, там недавно бутафорская кровь пропала…
О, все же сцен у него в этой серии меньше, чем обычно. Красота. К концу сезона всегда себя выжатым чувствуешь, будто снимаешься в рекламном ролике о стиральном порошке в роли белья.
Сцену, где Дин нападает на Руби, Дженсен с удовольствием прочел несколько раз. «Могут ведь писать стоящие вещи, когда им заплатишь», — с нежностью подумал он о команде садистов-сценаристов.
Может, удастся растянуть эту роскошную сцену на несколько дублей.
А дальше — совсем интересно, чтобы жизнь йодом не казалась. Или казалась? А, ладно. Драка Дина и Сэма. Дженсен по опыту знал, что без синяков не обойдется. Джаред так двинет от всей души, что только уклоняйся. Он старается бить осторожно, но при его комплекции это сложно, так что аптечку, лед и мишек Гамми (для утешения) надо держать наготове. Тогда эту неприятность будут неплохие шансы пережить.
Последняя страница сценария. Это что такое??? Уже в который раз! Ужасная, позорная сцена, повторяющаяся из сезона в сезон! Картина, вызывающая сострадание у зрителя, но сидящая у него уже в печенках!
Вот тут-то приготовленные снаряды и пригодились. Дженсен всадил в улыбающийся рот Женевьев 5 ножей подряд, но не помогло!
На самом деле вывести его из себя было совсем непросто. Даже Джареду это не удавалось, а он слыл очень, очень способным парнем. Он смешил Джеффри Дина Моргана, он дергал Джима Бивера за пальцы ног.
Но сейчас Дженсен был как Ниагара без капли воды, как Марианская впадина глубиной в 2 см, как пластиковая посуда в фешенебельном ресторане. Словом, это был бунт природы.
Потрясая сценарием, Дженсен выскочил из трейлера и отправился на поиски автора сего шедевра мучительной мысли.
Эрику Крипке не повезло. Рейтинги 4 сезона подскочили, фанаты перестали жаловаться на Джо, у него родился ребенок, но все эти удачи сразу померкли, едва на пороге комнаты показался Дженсен Эклз ростом примерно с Халка и взъяренный настолько же.
— Это кто написал? — швырнул он измочаленный сценарий на стол. Банка вишневой Кока-Колы, стоящая там ранее, предпочла упасть под стол, чтобы пережить этот день в относительной безопасности. Она была молода, еще не открыта и не хотела умирать.
— Сценарий к двадцать первой серии? Сара Гэмбл, — быстро и четко ответил Крипке, понимая, что Дженсена лучше не злить, иначе он, еще гляди, перерастет Халка и прошибет загривком потолок.
Дженсен неожиданно стал успокаиваться и даже немного уменьшился в размерах.
— Сара? Я мог бы догадаться. Она опять заставила меня валяться на полу. За что? Так же, как в финале первого сезона, так же, когда Дина изводили ведьмовским мешочком в третьем сезоне. Но в четвертом я только и делаю, что валяюсь где ни попадя. На заправке в первой серии, на полу мотеля в «Желтой лихорадке», внутри мясокомбината поперек дьявольской ловушки в 4.16… А сейчас я должен валяться на полу раздолбанного свадебного номера!
— Это концептуально, — начал объяснять криэйтор сериала. — Дин постоянно падает, но поднимается. Из самых низов он поднимается к свету. Судьба пинает его, но он идет дальше. Из грязи в князи, слышал такое?
— Эрик, не надо мне заливать все это, — голос Дженсена был почти спокоен. Настолько, что жалюзи уже не сворачивались, дрожа, трубочками. — Мне 31 год, я старый больной человек. У меня болит спина, понимаешь? Почему я должен валяться на этом клятом полу?
— Мы тебе коврик для йоги подложим или ортопедический матрас, а потом на компьютере все уберем, — засуетился Эрик. Спорить с ведущим актером было нельзя. Ни о том, что тот стар, ни о том, что ему 31 год. Спорить было вообще и в принципе нельзя.
— Вот ты мне скажи: Дин хороший, да? А хорошие мужики на дороге или на полу не валяются. Они, — тут Дженсен автоматически выдержал драматическую паузу, — валяются на диване. Неужели так трудно поставить диван?
— Я подумаю над этим, — обещал Эрик. — А у тебя в трейлере есть хоть этот пресловутый диван?
— Есть, — нехотя признался Дженсен. За этим диваном у него валялись обертки от конфет. Дурная привычка, подцепленная у Джареда.
— Ну ладно. Я подумаю, что можно сделать, — снова обещал Крипке.
Увы, Дженсен не знал пословицу, что обещанного три года ждут, иначе он не оставил бы уважаемого криэйтора наедине с его вишневой Колой.
Так что в эпизоде 4.21 Дин снова валяется на полу, а Дженсен — на ортопедическом матрасе.

Съемка 4.21 "Я не дам ему стать монстром!"

Съемка 4.21 "Я не дам ему стать монстром!"

Кастиэл и Дин стояли напротив друг друга и смотрели не куда-нибудь, а друг на друга. Глазами смотрели, будто лазерными мечами рубились. И расстояние между ними было тесновато, Сэм бы туда не смог бы впихнуться. Показательно так смотрели друг на друга близкорасположенные Дин и Кастиэл, как в музее мадам Тюссо, и были подвижны не менее, чем экспонаты сего славного музея. Лазерные мечи, они требуют концентрации ментальной энергии, сказал бы автор «Звездных войн» Джордж Лукас, но он не смотрел «Сверхъестественное», он смотрел на Стивена Спилберга, но это уже история от Уорнер Бразерс, а не от канала СW и Jana_J.
Заготовленные реплики кончились, но дубль тянулся изрядно пережеванной жвачкой, и дубль этот нельзя было прилепить ко дну фонтана. Но наконец и это закончилось, потому что заканчивается все, даже хэппи-энд. Как, а вы не знали?
Дженсен рявкнул: «Убрать камеры!» Хитрые камеры отступили в близрастущие кусты, но продолжали снимать. А снимать нашлось что и кого. Не только декоративный автолом. А причина была в том, что не Сэм, но Джаред втиснулся между актерами.
— Я уже не знаю, что и делать, — кипятился Дженсен. — Я даже запер его в бункере. Да, мне пришлось пойти на это! — тут Дженсен смахнул со своих глазищ слезу праведного гнева, версия 2008 от Windows, мелодия при включении. — Только чтобы оградить Джареда от твоего тлетворного влияния!
— Расслабься, Дженс, — валерьяновым голосом от Макинтоша (латиницей писать не буду, ибо лень) сказал Миша Коллинз. Русское имя позволяло ему забивать на все с исконно славянской невозмутимостью. — Это была всего лишь одна вечеринка. Ну да, я научил Джареда танцевать гопак и уговорил его купить кирзовые сапоги. Подумаешь…
При упоминании о кирзовых сапогах Дженсен мысленно взвыл, и возмущение вылетело струйками пара из его безупречно выточенных ноздрей. Техасские ботинки лучшие в мире, да будет это известно всему миру! Казалось, Дженсену удалось вколотить эту мысль в болонко-голову Джареда, но как оказалось, ненадолго. Дженсен готов был простить, когда Джаред изменял ему с вьетнамками или кроссовками. Но с кирзовыми сапогами!!! О Клинт Иствуд! Призови проклятие на голову Миши Коллинза! Ботинки Дженсена, собственно, давненько пылились у него в лос-анджелесском шкафу, но он по-прежнему был готов убить всякого, кто не уважает эту часть истинного техасца. В смысле, ботинки, а не шкаф, где они похоронены. Да, Дженсен был благоразумен и хранил в своем шкафу не скелеты, а ботинки.
Обувные обиды являлись не самыми страшными. Миша был обаятелен, остроумен и полон безумств. Если спокойствие и язвительность Дженсена выгодно оттеняли энергию Джареда и немного ее притормаживали, то Миша, наоборот, расковыривал Джареда на пружины безумства. А скандалов Дженсен боялся больше, чем если бы его мама узнала, что он целовался с Пэрис Хилтон, пусть даже делая ей искусственное дыхание рот в силикон. А вот Джаред — кто его знает, может, и целовался, как-то он был на вечеринке Пэрис, в то время как Дженсен, вероятно, приводил любовно свои ботинки в порядок так, чтобы они выглядели еще раздолбаннее а значит, сногсшибательнее.
Дженсен знал, знал, что Джареда нужно держать в узде. Как-то раз он такие танцевальные номера отмачивал при всем папараццном народе, что Дженсен честно сказал лицом в камеру «я его не знаю, клянусь Эриком Крипке».
Он угрожающе втянул воздух в нос. Как мы помним, безупречно выточенный нос.
— Помнишь последнюю конвенцию? — спросил он Мишу тоном, каким вопит Виндоуз (ну да, мне опять лень писать латиницей), когда обнаруживает ошибку. — Джаред без рубашки с цыпленком в руках. Я даже не мог на это смотреть, никаких деталей не разобрал, абсолютно ничего, а сразу показал зрителям. А с каким выражением он держал на этой гадкой картинке цыпленка! Губы выпятил! А что за шляпа у него была! С двумя завязочками, цвета племенных коров. Ковбойская шляпа, между прочим. Опозорил честь техасского мундира, тьфу ты, техасской рубашки! И я знаю, что это ты снимал! Я знаю! Ты довел его до такого состояния, а потом спустил курок фотоаппарата!
Дженсен мелодраматично возвел глаза к небу, но небо не отвечало. Оно читало блоги синоптиков и содрогалось от смеха облачками.
— Ты просто не даешь парню веселиться, — миролюбиво ответил Миша. Ссориться с Дином Винчестером было небезопасно, это даже ангелы понимали, а русские тем более. Пусть даже Дин не Дин, ангелы не ангелы, а Миша — имя старлетки Миши Бартон.
Но Дженсен не унимался. Он припомнил все: как Джаред стал безбожно путаться в репликах, ведь Сэм же не может врать, значит, это у Джареда язык не в ту сторону заплетается; как он окончательно перешел на темную сторону, потому что глаза отвыкали от нормального, а не клубного света, как он дерзит совершенно в коллинзовском стиле, как он опохмеляется прямо во время сцен красным Ред Буллом…
Вот во время общения партнера с Ред Буллом (простите, автор не может дотянуться до кавычек, чтобы заклеймить ими Ред Булл) нервы у Дженсена сдали, и он подговорил Джима Бивера спровадить все еще невероятно крепкого и накачанного Джареда в один очень надежный ангар, защищенный не чугуном и вентилятором, а отличным амбарным замком. Пусть подумает о своем отвратительном поведении. Не ради забавы он с Мишей тусуется, а ради пиара! О Иствуд, Джаред превращается в пустого тусовщика, в светского льва, в исчадие богемы, будь она проклята! Нет, Дженсен не даст Джареду стать монстром. Ни за что!
— Вот что, — сказал Дженсен безапелляционно, — или ты оставляешь Джареда в покое, без вечеринок и выходных, или в 5 сезоне ангелов в мире станет гораздо меньше, чем бесплатной еды в зоопарке.
— Все понял, — сказал Миша и принял скорбную позу, с которой Виндоуз обычно выключается. Ангелы понятливы на самом деле, но только не показывают этого. И в этом актеры похожи на ангелов.

В титрах:
Так что в 5 сезоне Сэм должен исправиться. Джаред наконец будет читать свои реплики правильно, а не в пьянящем духе evil-Sam. Evil-Jared отменяется. Дженсен об этом позаботится.

Съемка 4.22 "Смерть Руби"

Съемка 4.22 "Смерть Руби"

Дженсен вышиб дверь, благо она была декорацией, и с угрожающим видом ворвался в павильон. Наконец он мог это сделать! Пыша здоровой яростью и нежным румянцем, он стремительно, не забывая работать на камеру, продефилировал к ней.
К этой разлучнице. К этой актрисульке, из –за которой его дорогой друг Джаред не мог защищать его тылы на вечеринках от Элтона Джона, косящегося на его губы с таким видом, что у Дженсена холодело в сердце, а кредитка в кармане джинсов вообще покрывалась изморозью. Но ему надо было торчать на этой вечеринке и улыбаться всем спонсорам, в том числе и Элтону, которого заводили грубые, как пемза, парни с ружьями. Момент, когда Дженсен поднимал свою замызганную футболку, чтобы удостовериться, что его не порвали адские псы, этот дядька в малиновом берете наверняка пересматривал не по одной сотне раз.
А Джаред, вместо того чтобы одним своим 2-метровым видом и трехглавой мышцей внушать вышибальный трепет всем, кто рискнет к ним приблизиться с нездоровым интересом, сидел дома с этой Кортез и пил вино. Вместо пива, вместо старого доброго пива! О, куда катится этот мир!
Теперь в перерывах между дублями они с Джаредом больше не трепались о честных мужских делах: о том, как лучше выжимать штангу в 100 кг и слезы из глаз во время семейных сцен. Джаред болтал с этой Кортез за его спиной, как лучше укладывать волосы и учил ее по этикетке, как печь любимое джаредовское печенье. Изменник!
А когда, слава Крипке, Женевьев Кортез не снималась и ее не было на площадке, Джаред сидел с дурацким видом и телефоном у уха и мямлил: «Нет, ты положи первой». И так до тех пор, пока на счету не кончались деньги и связь милосердно для ушей Дженсена не обрывалась . Ох, как бы он положил трубку! Уж он бы положил так, что сэр Элтон был бы в восторге!
Они не больше не устраивали посиделок в ванкуверском пабе и не провожали одновременно девчонок глазами. А что Данниэль, его официальная девушка? Данниэль не в Ванкувере, в отличие от него. Да притащи Дженсен насильно Джареда в паб, он бы сидел, не смея поднять глаз на транслируемый бейсбол и ближайшее декольте.
Женевьев Кортез следовало устранить любой ценой, можно даже свиным гриппом. Дженсен подкупил сценариста. Да, он сделал это. Шикарный набор клюшек для гольфа и его портрет в золотой рамке с идиотским автографом «Навеки твой, Дженсен Эклз»— и вот для него прописана шикарная сцена. «Дин убивает Руби», — пел он целое утро в душе вместо привычного кантри-Баскова.
— Ты опоздал, — нахально процедила Женевьев.
— Дин Винчестер не опаздывает. Это других гримируют быстрее, — отпарировал он. — Джаред, или ты мне помогаешь, или за тобой все интервью и фотосессии до окончания сериала.
Джаред отметил бешенство в глазах Дженсена и отнюдь не бутафорский нож в руках, накачанных на его собственных глазах.
— Или мы заодно, или больше не братья, тьфу ты, друзья, коллеги и собутыльники, — резюмировал Дженсен, сверля Кортез кровожадными глазами.
Через минуту прозвучало «Снято!». Режиссер самолично отправился похвалить Женевьев за превосходно сыгранное умирание, но актриса явно еще пребывала в образе, потому что не реагировала даже на нашатырный запах «Шанель №5». Вскоре по площадке разнеслось грозное: «Кто выдавал реквизит»? Ассистенты в панике бежали с поля съемок…
А Джаред и Дженсен грелись на солнышке и обсуждали, как лучше всего играть в святую невинность и баскетбол.

После съемок: "Бунт"

После съемок: "Бунт"

Джаред Падалеки решил бунтовать. Он раздобыл лист ватмана, вывел на нем маркером «Не буду есть, пока не дадите сыграть evil!Sam в 5 сезоне» и повесил это грозное предупреждение на дверь бункера. Джаред рассчитывал пару часов посидеть там, пока его требования не выполнят. А в бункере было очень даже ничего, прохладно.
Сегодня Джаред разговаривал с Эриком Крипке, чтобы знать, чего лично ему ожидать от 5 сезона, и Эрик выдал, что Сэм возвращается к Дину и завязывает со всякой демонической дрянью. Рейтинги показывают, что братья Винчестеры должны быть вместе.
— А наплевать на рейтинги! — носился Джаред по офису Крипке, бросая алчные взгляды на неизменную банку вишневой Колы на рабочем месте главного криэйтора. — Я хочу раскрыться как актер, мне надоело играть трогательного Сэма, милого Сэма, вежливого Сэма, я желаю перевоплотиться в ужасного, отвратительного, гадкого Сэма!
Да, не успел идейный вдохновитель «Сверхъестественного» разобраться с Дженсеном Эклзом, требующим диван, как горизонт закрыл монументальной фигурой Джаред Падалеки с его индивидуальными требованиями. Любимая Кола уже не справлялась, пора, значит, переходить к валерьянке.
— Evil!Sam, значит, — протянул Эрик. — Наслышан об этом злобном феномене фандома. Извини, Джаред, но история у меня уже полностью готова, и никакого исчадия ада в облике Сэма Винчестера там не предвидится. Это концептуально…
— Да чихать я хотел на концептуальность, — не успокаивался строптивец. — Во мне гибнет нераскрытый потенциал актера отрицательной харизмы!
— Учебник актерского мастерства «Станиславский вам поверит», издательство «Игра вслепую», страница 25, второй абзац сверху? — предположил Эрик.
— Абзац не помню, но в целом верно. А ты откуда знаешь? — удивился тот, кому предположительно поверит Станиславский.
— Джаред, я эту фразу не в первый раз слышу на своем веку. Ее употребляют все, даже те, кто пробуется на роль Санта-Клауса или доброго молочника. «Во мне гибнет нераскрытый потенциал актера отрицательной харизмы!» — насмешливо процитировал он.
— А вот у Билли Боба Тортнона вышел очень даже плохой Санта! Погибнет-таки мой потенциал, если ничего не сделать! — не желал сдаваться Джаред. — Если не сыграть злодея!
— Да тут и без тебя их полно, на складе последнюю бутыль крови украли, а вместо бутафорского ножа по преступной халатности Дженсену выдали настоящий, и Женевьев в последней сцене… Ну ты был на похоронах.
— А у нас с ней все могло сложиться, — вздохнул Джаред, мигом преобразившись в лирического героя.
— Вот видишь: не судьба. И с evil!Sam не судьба тоже. В другом проекте играй хоть троекратного злодея в тяжелом весе, а тут изволь изображать Сэма милым, — подытожил безжалостный Эрик Крипке.
Вот тогда Джаред и задумал грандиозную забастовку. По совместительству голодовку.
«Даешь evil!Sam!» — подбадривал себя Джаред, устраиваясь поудобнее на принесенной из собственного трейлера подушке. Плазменный телевизор после съемок двадцать первого эпизода убрали, наверняка он канул куда-то в съемочную группу, но вот кровать осталась в целости и сохранности. Джаред к ней даже успел привыкнуть. Делать пока было нечего, поэтому Джаред достал телефон и скачал из Интернета несколько песен леди Гаги. Прошло полчаса, но никто не всполошился исчезновением звезды сериала. Джаред даже немного оскорбился. Но ничего, подождем. Он будет настойчив и получит желаемое. В конце концов, даже здесь, в бункере, можно неплохо обустроиться. Небольшой холодильник, подстилки для собак… Какой холодильник, одернул себя Джаред, я же голодаю!
Он встал и заходил по бункеру. Пять шагов вперед, пять шагов в обратную сторону. Перед глазами мелькало запретное: рождественское печенье, цуккини с грибами, кремовое мороженое Cold Stone, его любимый сорт. Нет, так дело не пойдет. Надо поднять боевой дух.
Джаред поднял руку и начал громко, с чувством, декларировать:
— Evil!Sam, evil!Sam, evil!Sam…
Через час он сорвал голос, но никто не появился, чтобы слезно уговаривать его прекратить забастовку.
— Ладно, evil!Sam пойдет охрипший голос, — размышлял Джаред.— И мускулы ему тоже пойдут!
Оказывается, даже в бункере можно раздобыть спортивный тренажер. Им оказалась та самая кровать. Передвинув ее раз двадцать с половиной, Джаред почувствовал, что устал. Спорт воспитывает характер, но и утомляет будь здоров.
Поле вынужденного бездействия вызывало клаустрофобию. Батарея телефона села. Теперь он отрезан от мира! Даже не позвонишь маме в Сан-Антонио и не спросишь, что она сегодня готовит на ужин. Просто так, из интереса, ведь ему ни за что не добраться за пару часов из Ванкувера в Сан-Антонио. Ему вообще никогда больше в жизни не добраться до обеденного стола. За этими устрашающими мыслями Джаред сам не заметил, как уснул. И снилось ему, что был он самым злым Сэмом на свете… Самым злым, потому что самым голодным.
Его разбудил стук в дверь. Так деликатно стучать могли только два человека на всем земном шаре: Дженсен Эклз и швейцары в отеле «Плаза».
Разумеется, это был Дженсен, а не швейцар, катящий перед собой столик с превосходным ужином и бутылкой пива в ведерке со льдом. Как же он голоден! Джаред спустил ноги с кровати и потер глаза. Оказывается, уже стемнело.
— Ты, я смотрю, объявил голодовку? — спросил Дженсен. — На двери прочитал. А я тут тебе кое-что с вечеринки принес…
— А что за вечеринка? — прохрипел Джаред севшим голосом. Сейчас Дженсен казался ему ангелом небесным, спустившимся на землю, чтобы спасти его от голодной смерти и прочих неприятностей.
Дженсен вручил коллеге поднос с закусками и сел рядом.
Как-то позабыв о том, что осознанно и героически голодает, Джаред моментально накинулся на еду.
— По случаю окончания сезона. Да и Женевьев поминали, — в крамольно чистых глазах Эклза промелькнула хищная искра, но Джаред был слишком поглощен вкуснющими канапе, чтобы ее заметить. — Знаешь, там все собрались, так что никто о твоей выходке не знает.
Джаред на секунду отвлекся от великолепия на подносе, чтобы кинуть на Дженсена вопросительный взгляд. Говорить, ну или хрипеть, он не мог из-за под завязку набитого рта.
Но друг отлично его понял. Четыре года бок о бок, и все ясно.
— Конечно, тебя искали, но не в бункере же, — усмехнулся Дженсен. — Телефон не отвечал, никто не знал, где ты, но вечеринку решили не отменять. Кстати, Мишу ты не жди, у него какая-то акция на твиттере, так что он пораньше убежал.
Джаред даже прекратил жевать от огорчения. В последнее время Миша стал не слишком дружелюбным и перестал брать его с собой на тусовки. А ведь они так весело танцевали гопак… Он не знал, стоит ли связывать отстраненность Миши с довольным видом Джея, который прямо лучился в последнее время, но все может быть.
— А как ты меня нашел? — сумел спросить он.
Дженсен неодобрительно покачал головой и вытащил откуда-то банку вишневой Колы. Похоже, он в заговоре с Эриком.
— Чувак, у тебя совсем в горле пересохло. Ты что, кричал?
Джаред виновато кивнул, открывая банку. Любимый напиток гада Крипке, но деваться некуда.
— Мозги у тебя тоже пересохли, — заявил Джей, не обращая внимания на немного обиженного Джареда. — Бункер-то звуконепроницаемый! Ты свои вопли отдельно записывал, когда серию озвучивали, помнишь?
И как он мог так лопухнуться! Джаред с горя вылил в себя всю банку ненавистной Колы.
— Ну, ничего, — похлопал Эклз по спине подавившего в спешке Колой Джареда. — Просто я знал что искать — невероятную глупость из всех глупостей, и был достаточно внимателен, чтобы прочитать твое гениальное творение на двери.
— Спасибо, — голос Джареда уже звучал сносно.
— Знаешь, я понимаю, почему ты хочешь играть своего злого Сэма. Но и ты пойми такую простую вещь: на съемочной площадке ты играешь и ешь то, что тебе дают, — задумчиво сказал Дженсен. — Так что вот тебе мой совет: не перебирай харчами.
— Пожалуй, ты прав, — Джаред мысленно помахал упущенным возможностям. Ничего, найдутся новые и не такие упущенные.
— Вот и хорошо, а теперь идем, Сара нам расскажет о новом сезоне, — предложил Дженсен. — Будет весело, ты же знаешь Сару.
— Лучше бы не знал,— пробурчал неудавшийся бунтарь.
И они вернулись на вечеринку вместе.

запись создана: 10.11.2009 в 14:52

@настроение:

@темы: fiction, J&J's, fun, season 4