Название: Камень-ножницы-бумага
Автор: Jana_J
Фандом: Тeen Wolf
Рейтинг: почти R
Пейринг: стерек
Жанр: sleepy hollow
Дисклеймер: МТV конечно же
раз-два-три
В доме отключено электричество. Стайлз сидит в ванной, откинув стриженную голову на бортик. Его горло выгнуто дугой. Стайлз не может говорить. Его голос отброшен назад, повержен на лопатки. Его голос задыхается. Теплая вода, как гашенная известь, растворяет его тело. Очертания плывут в неверном свете свечей. Вода бликует, и тело Стайлза исчезает в ней. Снаружи, вне ванны, светит луна. Она белая, тихая и пустая. Ванна белая, тихая и полная. Левая рука Стайлза перевешивается через край ванны. Его поза небрежна, словно его бросили не глядя, и он разломался о твердую эмаль зубов и стали. Полная ванна. Полная луна. Не открывая глаз, Стайлз представляет ее себе. Загружает ее изображение в мозг. Картинке не хватает объема. Луна должна быть круглой, как косточка вишни. Стайлз старательно извлекает косточку. Все необходимые файлы хранятся внутри него. Голосовые сообщения, принятые звонки, галерея. В галерее находится Дерек Хейл, поедающий вишню. У него в руках кулек, свернутый из листа бумаги. Стайлз помнит, как он кровоточит. Сок течет по пальцам Дерека Хейла и окрашивает белый. Его пальцы, пальцы Хейла, мнут бумагу. Он сплевывает косточки на землю.
Вода остывает. Горящие свечи дают маркий, колеблющийся полусвет. Электричества нет, потому что не погашены долги. Или потому что надо экономить. Стайлз не может об этом думать. В нем не осталось энергии. Дом обесточен. Рука Стайлза скинута вниз, как банное полотенце. Она чудом держится на краю ванны. У него болят запястья. Он больше не может устанавливать связи и соответствия. Он не знает, что с ним. Туннельный синдром. Усталость. Запястья могут болеть от усталости. Голова может болеть от всего и сразу. Стайлз представляет полную луну. Она дрожит перед его закрытыми веками. Она круглая. Как косточка вишни. Как косточка на запястье. Его растворяющееся вслед за телом сознание превращает эти образы в один. Вишневая косточка загнана под его кожу и набухает там. Пульсирует. Слишком выделяющаяся на его худой руке.
Стайлз сползает в глубину. Он полусидит-полулежит, когда камень разбивает стекло и ранит кафель. Вне ванной небезопасно. В пределах досягаемости лежат остро заточенные ножницы, сомкнутые крепче его губ. Стайлз не открывает глаза. Ему надо поднять голову, но шея затекла. Дерек Хейл всегда появляется с шумом. Он словно тащит его на поводке за собой. Приплачивает ему из своего кармана. Шум оповещает о его прибытии. Стайлзу даже не нужно напрягаться, чтобы восстановить ход событий. Дерек Хейл бросил камень в окно его ванной комнаты, высадил стекло и мягко приземлился на водоотталкивающий коврик. Стайлз трудится над полной луной, не поднимая головы. Луна такая объемная, что на нее даже не нужно смотреть в стереоочках. Стайлз отвлекается. Но рано или поздно ему придется посмотреть на Дерека Хейла, стоящего над ним.
Но пока что Стайлз не смотрит. Он не видит, как оборотень опускается на колени. Но он постоянно слушает темноту и ему известно, что происходит в ней. Дерек Хейл рычит. Стайлз знает, что он опасен, тосклив и голоден. А еще он знает, что Дерек Хейл любит вишню и превратно истолковывать его мысли. Это знание губительно. Потому что Стайлз знает, что сейчас произойдет. И оно происходит. Прежде, чем он успевает подготовиться к этому. Дерек Хейл, стоящий на коленях, почти нежно берет его за руку, все еще свисающую с края бортика. Сжимает его руку ниже локтя, чтобы было удобнее держать. Перехватывает кисть. Громко принюхивается. Проводит мокрым языком по выпуклой косточке, проверяя на вкус. Это щекотно и страшно. И прежде, чем Стайлз успевает дернуться, вгрызается в его беззащитное запястье. Стайлз хочет посмотреть или закричать, но ему не удается ничего. Он словно проиграл в камень-ножницы-бумагу и ему не остается ничего другого, кроме как подчиниться. Его запястье теперь не просто болит. Оно разрывается от боли. Стайлз чувствует ее на звук. Она раздается в его голове, как полицейская сирена, каждый раз увозящая его отца в ночь. Он слушает эту боль, как старую музыкальную запись. Его кости трещат без умолку, как сплотившиеся сплетницы. Это просто помехи на пленке. Просто помехи.
Когда Стайлз наконец открывает глаза, он ничего не видит. Его мир обретает предметность постепенно. Первое, о чем он в состоянии наконец подумать, так это о том, что в их доме нет ванной, только (очень экономное решение) душевая кабина.
Автор: Jana_J
Фандом: Тeen Wolf
Рейтинг: почти R
Пейринг: стерек
Жанр: sleepy hollow
Дисклеймер: МТV конечно же
раз-два-три
В доме отключено электричество. Стайлз сидит в ванной, откинув стриженную голову на бортик. Его горло выгнуто дугой. Стайлз не может говорить. Его голос отброшен назад, повержен на лопатки. Его голос задыхается. Теплая вода, как гашенная известь, растворяет его тело. Очертания плывут в неверном свете свечей. Вода бликует, и тело Стайлза исчезает в ней. Снаружи, вне ванны, светит луна. Она белая, тихая и пустая. Ванна белая, тихая и полная. Левая рука Стайлза перевешивается через край ванны. Его поза небрежна, словно его бросили не глядя, и он разломался о твердую эмаль зубов и стали. Полная ванна. Полная луна. Не открывая глаз, Стайлз представляет ее себе. Загружает ее изображение в мозг. Картинке не хватает объема. Луна должна быть круглой, как косточка вишни. Стайлз старательно извлекает косточку. Все необходимые файлы хранятся внутри него. Голосовые сообщения, принятые звонки, галерея. В галерее находится Дерек Хейл, поедающий вишню. У него в руках кулек, свернутый из листа бумаги. Стайлз помнит, как он кровоточит. Сок течет по пальцам Дерека Хейла и окрашивает белый. Его пальцы, пальцы Хейла, мнут бумагу. Он сплевывает косточки на землю.
Вода остывает. Горящие свечи дают маркий, колеблющийся полусвет. Электричества нет, потому что не погашены долги. Или потому что надо экономить. Стайлз не может об этом думать. В нем не осталось энергии. Дом обесточен. Рука Стайлза скинута вниз, как банное полотенце. Она чудом держится на краю ванны. У него болят запястья. Он больше не может устанавливать связи и соответствия. Он не знает, что с ним. Туннельный синдром. Усталость. Запястья могут болеть от усталости. Голова может болеть от всего и сразу. Стайлз представляет полную луну. Она дрожит перед его закрытыми веками. Она круглая. Как косточка вишни. Как косточка на запястье. Его растворяющееся вслед за телом сознание превращает эти образы в один. Вишневая косточка загнана под его кожу и набухает там. Пульсирует. Слишком выделяющаяся на его худой руке.
Стайлз сползает в глубину. Он полусидит-полулежит, когда камень разбивает стекло и ранит кафель. Вне ванной небезопасно. В пределах досягаемости лежат остро заточенные ножницы, сомкнутые крепче его губ. Стайлз не открывает глаза. Ему надо поднять голову, но шея затекла. Дерек Хейл всегда появляется с шумом. Он словно тащит его на поводке за собой. Приплачивает ему из своего кармана. Шум оповещает о его прибытии. Стайлзу даже не нужно напрягаться, чтобы восстановить ход событий. Дерек Хейл бросил камень в окно его ванной комнаты, высадил стекло и мягко приземлился на водоотталкивающий коврик. Стайлз трудится над полной луной, не поднимая головы. Луна такая объемная, что на нее даже не нужно смотреть в стереоочках. Стайлз отвлекается. Но рано или поздно ему придется посмотреть на Дерека Хейла, стоящего над ним.
Но пока что Стайлз не смотрит. Он не видит, как оборотень опускается на колени. Но он постоянно слушает темноту и ему известно, что происходит в ней. Дерек Хейл рычит. Стайлз знает, что он опасен, тосклив и голоден. А еще он знает, что Дерек Хейл любит вишню и превратно истолковывать его мысли. Это знание губительно. Потому что Стайлз знает, что сейчас произойдет. И оно происходит. Прежде, чем он успевает подготовиться к этому. Дерек Хейл, стоящий на коленях, почти нежно берет его за руку, все еще свисающую с края бортика. Сжимает его руку ниже локтя, чтобы было удобнее держать. Перехватывает кисть. Громко принюхивается. Проводит мокрым языком по выпуклой косточке, проверяя на вкус. Это щекотно и страшно. И прежде, чем Стайлз успевает дернуться, вгрызается в его беззащитное запястье. Стайлз хочет посмотреть или закричать, но ему не удается ничего. Он словно проиграл в камень-ножницы-бумагу и ему не остается ничего другого, кроме как подчиниться. Его запястье теперь не просто болит. Оно разрывается от боли. Стайлз чувствует ее на звук. Она раздается в его голове, как полицейская сирена, каждый раз увозящая его отца в ночь. Он слушает эту боль, как старую музыкальную запись. Его кости трещат без умолку, как сплотившиеся сплетницы. Это просто помехи на пленке. Просто помехи.
Когда Стайлз наконец открывает глаза, он ничего не видит. Его мир обретает предметность постепенно. Первое, о чем он в состоянии наконец подумать, так это о том, что в их доме нет ванной, только (очень экономное решение) душевая кабина.
@темы: fiction, Teen Wolf, midnight strikes, picture
