Поддержание легенды

Дженсен Эклз ведет богемный образ жизни рок-музыканта.
Его секс — разноцветные конфеты.
Его наркотики — Джаред Падалеки. (я настаиваю именно на таком порядке)
Его рок-н-ролл — байкерская куртка, мопед, бутсы, черные очки и футболка.

И при всем этом Дженсен отказывается петь.) Он скромен, как Том Йорк.))

@музыка: Muse Plag In Baby

@настроение: прокатиться с ветерком

@темы: J, for the record, little black dress

---

Персонажи (винцест, ангст и чуть стеб)

Название: Characters/Персонажи
Автор: Jana_J
Рейтинг: R
Пейринг: они меняются
Жанр: шизофрения, как и было сказано
Дисклеймер: Дин и Сэм принадлежат ноосфере
От автора: автор гулял по парку. В парке не только трава, но и деревья

листать записи

Запись № 13
Снова мотель. На зеркальном потолке отражается еще один Дин, скорее всего ООС, потому что все его движения обратно-поступательны. Сэм заканчивает то предложение, которое было прервано на полуслове.
— … ничего. В этом конкретном фике ничего не происходит. Только мы. И мотель, в котором мы говорим и любим друг друга.
— Весьма уныло, — комментирует Дин. — Что ж, давай говорить. Мы с тобою умрем когда-нибудь, как нормальные люди? Не те, которые могут трахаться 12 часов подряд без перерыва.
— Мы умираем в death-фиках, но никогда не умрем, — отстранено сообщает Сэм. — Нас воскресят в новом фике… В сотнях фиках. Мы не состаримся ни на день, за исключением некоторых сквиковых текстов, на которые дадут сомнительный фидбек. У нас не будет семьи и детей. Только ты и я на дороге. Мы никуда не придем.
Бритва соскальзывает при этих словах, и Дин поворачивает голову, чтобы увидеть порез в зеркале. Крови нет, как и царапины на коже.
— Дин, с тобой все в порядке? — кричит Сэм из комнаты в открытую дверь ванной.
— Да, — громко отвечает Дин, не задумываясь, откуда Сэм…
Тысячи фиков, раздирающих их на части. Тысячи не их жизней. И многократный первый поцелуй.

Дин замечает, что не дышит, когда не ощущает песка в своих легких. И похоже, не дышит уже много текстов подряд. Светлый, будто просеянный, песок падает с потолка, как снег, и ложится пляжным покрытием на меблировку. Они ходят по полу босиком, шевеля пальцами ног. Выйти из номера по-прежнему нельзя. Разве что очередная фантазия фикрайтеров не выкинет из окон навстречу новым приключениям. Песка становится все больше, Дин и Сэм медленно утопают в нем. Песчаный барьер.
— Похоже, это аналогия выражения «лить воду попусту», — с трудом различает Дин последние слова брата, занудного до смерти. Песок забивает уши.
Песок гибок и рассыпчат. Людей лепят из глины, персонажей — из чуть влажного песка.


Запись №12
Заняться нечем, поэтому они занимаются любовью. Определить, кто топ, а кто боттом, просто. Камень-ножницы-бумага, и Сэм помнит, что брат всегда выкидывает ножницы. Дин частенько оспаривает результат игры:
— Я старше, значит, я сверху, — и ловко раздевает послушного в кои-то веки раз Сэма.
Они безвылазно сидят в мотеле уже который день. Дину кажется, что цвета обоев постоянно меняются. Сегодня на обоях цветут крупные розы и, возможно, их лепестки шевелятся. Холодильник то справа, то слева. Но в морозильной камере всегда есть пиво, поэтому Дин не задает вопросов. Только шторы одни и те же— белый тюль.
Сэм лежит на животе, прикрытый простыней до пояса, и Дин останавливается на пороге ванной, чтобы посмотреть на него. Это похоже на штиль.
В следующий миг они оба одеты и сидят за столом. Сэм уставился в ноутбук и бубнит что-то о таинственных исчезновениях людей. Дин расправляется с гамбургером. И тут происходит сбой. Перепад напряжения. Сэм хватается за голову. Он снова видит наяву то, то не полагается видеть.
И первое, что он произносит после приступа черепно-мозговой боли:
— Мы персонажи.
Дин не находит в этом смысла. Зачем кому-то понадобилось вести их за руку? Селить в вымышленном мирке? Хоть сейчас он может встать и выйти. Стриты, авеню, хайвеи и бензозаправки — ничто ни куда не делось, что бы там ни мерещилось Сэму.
Дин подходит к окну и откидывает собранный в складки тюль. В окне виднеется кнопка «свернуть», как в окне браузера, только на всю раму. Эпикфейл, как сказали бы эти, как их там, фикрайтеры. Выход один. Кинувшись к двери, Дин распахивает ее. В проеме красный крестик. «Закрыть». На коврике у порога вместо традиционного «Welcome» располагается «Alt F4». Как всплывающая подсказка.
— Я должен разорвать запечатанный плакатом вход и появиться перед аплодирующей публикой? — выходит из себя Дин после нескольких попыток проделать выход. Проем не поддается.
И тогда Сэм хохочет, запрокинув голову. Сэм никогда не смеялся так. Он смеется, как…
— Hi. I’m Jared from Texas**, — представляется Сэм, и Дин осознает, что они окончательно влипли.
Все не так. И кто такой к черту этот Джаред?
Сэм не помогает разобраться. Когда комната впадает в полумрак, а Сэм в транс, он начинает рассказывать о том мире, который делает их собственный мир виртуальным. Оба мира невещественны, как-то раз доходит до Дина, когда Сэм ненадолго замолкает.
— Это называется «ангст», то, где мы оказались, — объясняет его брат. Умник Сэм, чтоб его. — Мы путешествуем не по мирам и пространствам. Мы путешествует по настроениям. И телам друг друга, как ты успел заметить. Ангст — это когда очень грустно. Тебе грустно, Дин?
— Мне зашибенно весело! — огрызается Дин, простукивая стены. На этот раз обои стекают вниз голубоватыми разводами.
— Мы ничего не сможем сделать. Мы пленники, как на острове. Со всех сторон — море, — Сэм сидит в кровати, подтянув к себе ноги.
Он роняет голову на колени и говорит:
— Я знаю, что должен чувствовать к тебе, но чувствую ли я это на самом деле? Это вопрос, который я задаю себе каждый день.
Дин гладит его по волосам и поправляет сбившуюся подушку за спиной. Обычно Сэмом движет жажда деятельности, но сегодня он вялый, как в детстве.
Беспросветный, безнадежный ангст. Такой не изгонишь экзорцизмом.
Но Дин не собирается сдаваться. Они же двигались по штатам. У них была жизнь до этой мистификации. Прошлое, настоящее и планы. Нечисть, которая убита и которую еще надо убить. Убивать неживое, та еще работенка. Он достает из сумки карту и расправляет ее. На карте проведена прямая линия. На одном конце отрезка подпись: «Мотель». На другом — «Место охоты». Очертания всех 50 штатов исчезли. Никакой АК. Никакого RI.*

Чтобы отвлечься, Дин включает телевизор. Женщина в красном платье говорит про их жизнь. Про смерть их отца и Апокалипсис. У нее тщательно уложенные волосы и идеальная дикция. По экрану они с Сэмом выясняют отношения, сражаются и истекают кровью цвета ее платья.
Это передают по всем каналам. Дин разбивает телевизор бутылкой из-под виски.

— ... Я посмотрю в Интернете, — автоматически говорит Сэм и откидывает крышку ноутбука. Дин заглядывает через его плечо и видит, что брат держит на коленях коробку конфет, стилизованных под ноутбук.
— Хочешь конфету, Дин? С вишневой начинкой, — предлагает он. — Иногда мне снятся конфеты.
— Я пропустил Хэллоуин, что ли? — отказывается Дин. — Ты ненавидишь Хэллоуин, Сэм.
Коробка падает на пол, и шоколад в блестящих фантиках рассыпается по щербатому полу, закатывается под кровати. Сэм встает и тут же валится на Дина картонной, как и коробка конфет, фигурой в полный рост, тщательно вырезанной по контуру.
«— Картонный образ, — усваивает Дин идею. — Непригодный шаблон. Вот почему он вел себя так неубедительно.»
Откуда он знает? Сэм не говорил раньше про шаблоны.
Взгляд картонного Сэма неподвижен. Электричество мигает. Дин оказывается в dark-фике, в продуваемой темноте на Перекрестке, и с его пальцев капает кровь брата.
Он оборачивается и кричит, не справляясь с собою, забывая, что все это иллюзия:
— Сэм. Сэм. Сэмми!
Его боль абсолютно настоящая.


Запись №11
Снежный завал случается где-то в северном штате, куда не сунется даже Вендиго. Дин застревает всерьез и надолго. В его распоряжении лишь сторожка лесника и свалка фанфикшена в шкафу. Распечатки, айподы, на которых можно прокручивать текст, и ноутбуки с сохраненными файлами в формате .doc, поставленные на полках рядами, как книги. Все работает без подзарядки, и Дину не хотелось бы знать, откуда появляется энергия для подсветки экрана. Здесь всего одна настоящая книга — рассказы О’Генри, и написана она явно лучше всего этого хлама. В эпизоде старины О’Генри «Справочник Гименея» два героя застревают во время снежного бурана в одной хижине. Собрание сочинений о Дине Винчестере в том или ином смысле.
Ему снится песок, заваливающий его, как снег, а наутро снаружи хлопает дверца Импалы, и Сэм открывает дверь дома ключами от машины. У него в руках хрусткий бумажный пакет из китайского ресторанчика. На волосах тают хлопья метели, и он снежно сверкает зубами в улыбке. Чтение заброшено. Огонь крутится в камине огненными веревками. Посреди комнаты появляется огромная мраморная ванна, из которой поднимается пар. Кран сделан в виде шеи лебедя, как в Hotel Ritz. Сэм намыливает его плечи мылом с экстрактом шалфея и массирует пальцами, с которых будто срываются слабые искорки тока, спину.
— Это однозначно лучше душа в любом мотеле, где мы побывали, — благодушно замечает Дин. Трудно определить что-либо, когда губы Сэма ведут себя крайне отвлекающе от любых мыслей, но это явно флафф во всей красе.
— Иди сюда, Сэмми, — говорит Дин.


Запись № 10
Однажды Дин постигает БДСМ, нон-кон и прочие премудрости жизни, когда его Сэмми становится evil!Sam. Не самый лучший опыт в его вымышленных существованиях.


Запись №9
Из промежуточного состояния Дин выныривает прямиком в Импалу. В воздухе витает очень даже цитрусовый аромат***. Чуть лайма, нота лимонного сока и грейпфут на три четверти. Это не отдушка для машины, а жанр слэш-фиков, и Сэм сексуально домогается Дина прямо сейчас. Разводит его ноги и вклинивает между них свое колено, успевая расстегивать его рубашку и покрывать кусающими поцелуями ключицы. Дин по сценарию запрокидывает голову, подставляя шею, но тормозит себя.
— Что ты делаешь, Сэм? — спрашивает он.
— Разве не видно? — обиженно спрашивает Сэм, откинувшись. — Не мешай, Дин. Разве тебе не нравится?
Его пальцы поглаживают член Дина сквозь джинсы, что имеет отчетливый результат, и Дин забывает, что хотел сказать.
— Но почему, Сэмми? Почему именно ЭТА история?— отрывисто шепчет он. — Мы братья, какой такой секс может быть между нами?
— Отличный, — замерев, отвечает Сэм, и Дин понимает, что влез в написанный диалог.
— Но подумай сам, Сэмми… Есть же моральные нормы… Есть биологическое отторжение. Наши отношения основаны не на этом, — пытается изменить Дин то, что уже решено за него.
— Это просто другая сторона любви, — говорит Сэм чужими губами. — Мы против всех, и мы близки друг другу. Мы слиты, понимаешь? Ты и я. В одно целое, идеально подходящее друг другу. Я пытался отрицать это. Я бросал тебя, Дин. Но каждый раз возвращался. У нас больше никого нет, кроме друг друга. Мы всегда на краю, и мы за него заходим. Мы за гранью смерти и правил, Дин. У нас больше ничего не осталось, кроме нарушений законов.
— Это все теория, — устало говорит Дин. На виниловом сиденье Импалы у них не получается ванильного**** разговора. Только даб-кон*****. — Ты не решишься первым.
Сэм смотрит на него пронзительно, вцепившись напряженными пальцами в плечи, с которых уже спущена кожанка, потом наверняка останутся синяки, и наклоняется ближе к его лицу.
— Тогда откажи мне. Скажи «нет» и прогони со своих коленей. Скажи, что ты не хочешь. И я уйду. Прекращу.
Дин молчит, и Сэм продолжает смотреть ему прямо в глаза, когда возобновляет теорию на практике. В Импале удивительным образом хватает места для той NC-17, что задумана… И, как всегда, Дин выкрикивает в конце концов его имя, как благословение и проклятие одновременно.
Никто не свихнут друг на друге так, как они. Разве что фикрайтеры.


Запись №8
Стэнфорд — это граница. Почти как Тихуана, отделяющая Штаты от Мексики. В половине фиков Дин был близок с Сэмом до Стэнфорда, а в другой половине — после. Дин запутывается в простыне и неопределенности. Сэму сейчас 15? 16? 17? лет, и он отчаянно зол на отца. Дин не знает, может ли прижать его к створке двери и откинуть отросшую челку с глаз, чтобы поймать злой взгляд. Они уже сделали это или еще нет? Вдруг Сэмми его оттолкнет? Когда он не разрешает Сэму уйти вечером на свидание с Кейт Ланкастер в ее свитере с ромбами, его все еще мучает этот вопрос. Отец так велел. В городе появился оборотень, а у Дина — жгучее чувство в груди, подобное ревности. От ярости зрачки и ноздри Сэма расширяются. Он накидывается на Дина, как на тренировках, устраиваемых постоянно Джоном, и оказывается сверху, пригвождая его разведенные руки к полу. Сползает вниз по нему, от рук до живота, нарочно елозя, и останавливается там, приводя Дина в смятение. Определенно все уже произошло, в сотнях вариантов.
— Ты же знаешь, Дин, что Кейт ничего не значит… Просто отпусти меня, — голос у него еще ломкий, но очень убедительный, как и жадные руки под футболкой Дина.
Дину кажется, что он его теряет. Снова, снова и снова. Сэм скоро уйдет… Уйдет от него в свою взрослую жизнь с вечеринками студенческого братства. Охота и Дин, показавший ему, как следует целоваться, не для его умного младшего брата.
И как всегда, он не может ни смириться, ни отказать:
— Чтобы в одиннадцать часов был дома, Сэ… охх, Сэмми….
Сэм чертовски быстро учится.


Запись № 7
Сначала Сэм забыл. А потом вспомнил.
Иногда Дин спрашивает его о чем-то, и Сэм отвечает. В остальное время его просто нет. Нет Дина, мотеля, сверхъестественного. У его отца не было военного жетона, а у него не было отца. На потолках ничего не происходит. Сэм смотрел, как штукатурят потолок в больничном отделении. Валик раскатывает белую краску, замазывающую трещины. Нет, виновата не демоническая кровь. Виноват он сам.
У Сэма бывают видения. Все началось с них. Более того — его не существовало до этих снов.
Дин стоит на коленях у его кровати.
— Ты кричал, Сэм, — говорит он, и Сэм понимает, что его зовут Сэм. — Что тебе снилось?
Сэм закрывает глаза и прислушивается.
— Дробь. Дробь пальцев по клавиатуре. Разный ритм… Плавный, надсадный. Разная частота и сила ударов. Иногда прекращается, а потом пальцы барабанят по буквам с новой силой. Я слышу, как нас пишут, Дин. Твое имя набирается слитно, единым взмахом. Движением, отточенным бесчисленными повторениями. Они пишут о Сэме и Дине. Они пишут о нас, и у них туннельный синдром.
— Подожди, — просит его Дин. — Ты видишь кого-то?
— Нет, их лица неразличимы… У них нет своего облика, они украли наши лица. Крошечные картинки… Имен у них тоже нет, есть лишь ники… — монотонно шепчет Сэм.
— Тогда они не более настоящие в таком случае, чем мы, — Дин поддерживает его игру. Что бы ни делал Сэм, он подстраивается под него.
— Поверь, они настоящие, в отличие от нас. Они не создают, они переиначивают тебя и меня. На свой лад. Каждый на свой лад. Мы — фикция, Дин, — рассказывает Сэм.
— Разве мы не можем в таком случае влиять на них? Обратная связь? — спрашивает Дин.
Сэм несет бред, и все, что Дин может сделать — это вид, будто он верит. Он разберется, обязательно разберется со всем этим. Сэм горит уже несколько дней. С такой температурой просто не живут. Сэм держится на жаропонижающем и Дине. Дин шутит, прикладывает к его лбу лед и безумно боится… В раковине гора грязной посуды, а это значит, что они тут уже давно.
Сэм пьет воду и спит. Это все. Во сне он мечется, и Дин не знает, что ему грезится. И сейчас Сэм наконец рассказывает… Дин слушает, и все это звучит плохо. Его младший брат безумен и сводит с ума заодно и его. Не словами — голосом. Мягким, манящим. Сэм машинально потирает выступающую косточку на узком запястье, пересеченном тонкой полоской браслета, когда говорит. Руки сложены поверх одеяла, и Дин хочет накрыть их своими руками. Дин хочет еще много чего. Дин хочет Сэма.
— Что? — переспрашивает он, отрываясь от вида беспокойных кистей на полосатом одеяле и стыдных фантазий о том, как эти пальцы проникают глубоко в него.
— Мы в юсте, Дин. Сейчас мы в юсте, — повторяет его брат.
— И что это вообще такое? — неосмотрительно интересуется Дин.
— Нереализованное сексуальное желание, — растолковывает Сэм.
— Сублимация, — добавляет он. — Ты запал на меня. И прямо сейчас перешел на рейтинг R.
Дин знает, что Сэм знает. Идиотская ситуация. Но откуда Сэм знает? Дин никогда не относился серьезно к кошмарам Сэмми. Мало ли что привидится. Но они пугали его, потому что Сэм был там, где Дин не мог помочь. Ему оставалось только держать его за плечи и смотреть в глаза, не разрывая контакт, чтобы Сэм не сорвался в беспамятство.
Кто бы мог подумать, что его брат — телепат, и эти сны вещие более чем.
— Что еще ты знаешь? — обреченно спрашивает Дин, отходя от постели Сэма на шаг. Оказывается, на его интимные помыслы уже поставили калибровку кинотеатров. И уровень «только в присутствии родителей» они уже прошли. Джон исчез, а эти мысли появились.
— Только то, что выдумывают они. Фикрайтеры, они называют себя фикрайтерами.
Дин может поклясться, что видит усмешку на губах Сэма, когда тот говорит:
— Ты бы не мог думать не столь возбуждающе?
— У тебя жар, Сэм, — пытается отрицать все Дин, внезапно осознав, что признания могут далеко завести.
— Да, жар, — соглашается Сэм, гибко спрыгивая с постели. — И его надо снять.
Дин смотрит, как Сэм стягивает футболку, поднимая руки. Полукруги ребер хочется обвести поцелуями на коже.
— Так сделай это, — призывает Сэм, будто прочитал его мысли напечатанными в газете.
Штаны Дин снимает с него уже сам. Не идти на этот голос невозможно. Если бы он смог, он достал бы своим языком этот голос из горла брата.
У Сэма невозможно горячая кожа. В момент оргазма он прижимается к нему еще крепче, такой худой и длинный, и шепчет в ухо: «Не сожалей, Дин».
Дин вздрагивает, и все заканчивается.
Это был тот раз, когда они обошлись без презерватива, смазки и обоснуя.


Запись № 6
Дин опасается, что забыл что-то и не вспомнил.
Доктор Харриет вертит в руках ручку и говорит, что прописывает Дину соли лития для усиления эффекта антидепрессантов. У доктора Харриета блеклые голубые глаза. Литий — легкий металл, и Дин чувствует себя легко, когда его принимает.
В отделении готовятся к ремонту, и в проходах, накрытых целлофаном, стоят ведра с краской, которой будут белить потолки.


Запись удалена


Запись удалена


Запись №3
Все больницы похожи друг на друга, кроме психиатрических, потому что каждый сходит с ума по своему. Стены выкрашены в светло-голубой, и пижамные штаны Дина точно такого же цвета, будто их прокрасили тоже. Чешуйки краски осыпаются с ткани, и Дин оставляет крошки на полу, когда идет по коридорам. Небо за забранными решетками окнами тоже выцветает. После сдирания слоя краски остаются пятна облаков. Дин находит взаимосвязи в каждом углу своей палаты после утреннего и вечернего приема голубых таблеток, которые на самом деле, как он подозревает, белые. Просто санитары красят их, как Стражники краснят розы Королевы Червей.
У Дина «смешанное тревожное и депрессивное расстройство», как сказал ему лечащий врач. Доктор Харриет, так написано на бейджике, приколотом к белому халату, предупредил его, что отграничение от шизофрении основывается на исключении (или констатации) продуктивных психопатологических расстройств, свойственных прогредиентному эндогенному процессу, и Дин ожидает теперь худшего и покорно пьет милнаципран******.
На сеансах групповой терапии Дин знакомится с рыжеволосой девушкой.
— Меня зовут Минни, — говорит она и рассказывает о том, что пишет истории о Дине и Сэме, которые однажды стали реальностью, и потому она тут.
— Меня зовут Дин, — представляется он, но Минни лишь заливается тревожным смехом.
— Ты не похож на Дина, — не верит она.
— Я как Дин Винчестер в фанфике Fleshflutter «Мотыльки на зеркале», — замечает Дин и осекается.
Когда он видит свое отражение в зеркале, то замечает, что смахивает на самого себя лишь приблизительно. Ночью вся больница оказывается полна Динов, не похожих на себя, или на него, какая разница, и они с Минни, страдающей циклотимией*******, бегут по больничным коридорам мимо каталок и уложенных прямоугольниками стопок белья.
Наутро Дин просыпается, и его ждут антидепрессанты с двойным механизмом действия.
На сеансе групповой терапии он знакомится с девушкой, у которой прическа Дженнифер Энистон.
— Меня зовут Мегги, — говорит она и рассказывает о том, что пишет истории о Дине и Сэме, которые однажды стали реальностью, и потому она тут.
Она сомневается, что Дина зовут Дином. В общем зале он подсаживается к ней и спрашивает, с чего все началось.
— С Эрика Крипке, — отвечает она. — Он придумал сериал об охотниках на нечисть Дине и Сэме Винчестерах, и мы пишем истории на его основе. То, что никогда не происходило в сериале или могло бы произойти.
— И сколько же вас? — беспокойно интересуется Дин.
— Как демонов, — уклончиво отвечает Мэгги.
Так он узнает, что его брата играет Джаред Падалеки, а его самого — Дженсен Эклз. И забывает на другой день.
На сеансах групповой терапии он знакомится с брюнеткой, похожей на Деми Мур.
— Меня зовут Молли, — говорит она.
У нее дистимия********, она не видит призраков, как Деми Мур в «Привидении», но считает призраком его.
— Я представляла тебя иначе, — признается Минни. Мэгги. Молли. — Ты не такой, каким я тебя написала.


Запись № 2
Прибытие агентов ФБР Алекса и Эдварда Ван Халенов в ‘Shutter Island’********* не вызывает вопросов у заведующего лечебницей. Высокие кованые ворота с надлежащим скрежетом захлопываются за ними, пока Дин высвистывает мотивчик из Metallica. Сэм угрюмо засовывает фальшивое удостоверение в карман пиджака.
— Проводите расследование, господа— разрешает доктор Харриет. — Персоналу приказано оказывать вам полное содействие.
— Мрачноватое тут у вас заведение, — подмигивает Дин доктору.
— Никогда раньше не встречал двух братьев — агентов ФБР, — с вежливым интересом замечает доктор Харриет.
— Семейное дело, — объясняет Дин и осекается. Стотысячный повтор.
— Свет часто мигает. Перепады напряжения, — приносит свои извинения доктор Харриет.
Когда Дин проходит через общий холл, он слышит будто заученные слова старика, раскачивающегося в углу над столом:
— Действие разворачивается на вымышленном острове…
Тут старик с глазами и нетвердым подбородком Энтони Хопкинса закашливается, и Дин не различает произнесенное название.
— Эта история полна инцестов, подавленного эротизма и той вины**********… — отголосками доносится до тех пор, пока он не скрывается за поворотом.
— Что с ним? — оглядываясь, задает вопрос Эдвард Вал Хален.
— То же, что и со всеми, — у доктора Харриета дергается щель рта, будто вырезанного ножом на хэллоуинской тыкве. — Они возмещают потерянное безумием или забвением. Some places never let you go***********.
Дин опрашивает медсестру Холли Смит на предмет шума в стенах и номера телефона.
— Я не замечала ничего подозрительного, — говорит она и заправляет выбившуюся прядь длинных темных волос за ухо. — Вы спрашиваете, прямо как те охотники из сериала, Винчестеры.
Холли Смит пишет истории о Дине и Сэме.
— Это влияние, — мечтательно говорит она. — То, как Сэм влияет на Дина. Или Дин на Сэма. Они были созданы вместе, не по отдельности. Иногда мне кажется, что они могут общаться без слов.
— Но они же выдуманы… — теряется Дин. До сегодняшнего дня он не знал ни о каком сериале Supernatural.
Вечером он пробирается в регистратуру и находит истории болезней. Почти все пациентки были фанатками Supernatural, и никто из них не пропал. Диагнозы разные, но у каждой в медицинской карточке есть один общий симптом: они забыли напрочь кого-то из своих близких. Так, будто этого человека не существовало. Тетя Элис, папа Кларк, муж Питер… Вот кто действительно исчез. Дин находит и свое дело. Оно еще не заполнено. Пустая папка с именем и приложенной фотографией. Чего-то не хватает, но Дин не помнит, чего и где. Он думает о том, почему все эти так называемые писательницы заполучили частичную амнезию. Он считает в уме всех Динов, которых они написали. Образ Дина Винчестера вытеснил из их сознания тетю Элис, папу Кларка и мужа Питера.

В отделении гасят свет в 22:00. Через каждые несколько часов медсестры делают обход. В эту ночь Дину снова снится песок. Он сидит на берегу и выводит на песке пальцем имя, которое никак не может вспомнить, когда просыпается на следующее утро.


Запись №1
Дилл, штат Миссисипи************, кафе ‘Hard Rock’ под девизом ‘Love All Serve All’. Дину нравится название, а Сэм находит, что на стенах слишком много картин с гитарами и светильников, отливающих красным.
— Из психиатрической больницы ‘Shutter Island’ исчезают пациенты, — докладывает Сэм, смотря в экран ноутбука. — Конечно, эти данные не попадут так просто в СМИ, но я получил e-mail с указанием пароля для одного сайта, где все данные. Это письмо… Что-то вроде просьбы о помощи.
— Ты отследил адресата? — спрашивает Дин, отправляя в рот очередную порцию картофеля-фри.
— Миллисента Джонс, 28 лет. Отправлена родственниками на лечение два дня назад, судя по списку пациентов лечебницы. До этих сведений я добрался уже самостоятельно, — отмечает Сэм. — Она проживала в другом штате. Почему именно сюда?
— Специализация клиники? — высказывает предположение Дин.
— Сезонные депрессии, легкие неврозы, ничего особенного… — разочаровывает его Сэм. — Больше из разряда профилактики. Много женщин.
— С таким можно справиться и самостоятельно, — диагностирует Дин, опираясь о спинку стула из темного дерева. — Сэмми, мы должны проконсультировать и утешить всех этих женщин.
— Я не собираюсь лезть туда без особого повода. Это попросту может оказаться ловушкой, — отрезает Сэм, вынырнув из пространства ноутбука и смерив старшего брата хорошо отработанным для таких случаев взглядов. — И ты, я надеюсь, тоже. Но, Дин, там действительно что-то есть по нашей части.
— Что именно? — спрашивает Дин и перегибается через свою тарелку к Сэму.


Комментарии:
AK и RI *— Alaska (Аляска) и Rhode Island (Род-Айленд). Первый и последний штаты по английскому алфавиту
Hi. I’m Jared from Texas** — реальное представление Джареда Падалеки на конвенциях.
цитрусовый аромат*** — цитрус — фанфикшен категории лимон (lemon), лайм (lime) и грейпфрут (grapefruit) - то есть все те, где присутствует секс.
ванильный**** — не связанный с БДСМ (сексуальная практика, включающей в себя принуждение, сексуальное рабство, садомазохизм)
даб-кон***** — в отличие от нон-кона, одна из сторон условно соглашается на секс.
милнаципран****** — антидепрессант
циклотимия******* — психическое расстройство, при котором пациент испытывает нестабильность настроения, точнее, перемену между легкой депрессией и легкой эйфорией.
дистимия******** — затяжная депрессия, принимающая хроническое течение
‘Shutter Island’********* «Остров Проклятых», 2010, триллер с Леонардо Ди Каприо о детективе, который расследует с напарников исчезновение пациентки психиатрической больницы.
Действие разворачивается на вымышленном острове (Портландия). Эта история полна инцестов, подавленного эротизма и той вины…********** — цитата из эссе Джона Фаулза «Острова».
Some places never let you go*********** — слоган фильма «Остров Проклятых»
Дилл, штат Миссисипи************ — место действия в одном из рассказов Сэлинджера.

@музыка: Placebo

@настроение: да, я сделала это! и не для лулзов, хотя и это тоже

@темы: sad, fiction, holy water, WB

---

Телефонный хулиган Джаред и его приспешник

I'm upset, потому что видео с панели Джеев далекие и расплывчатые.... Почти что формат аудио. Я не хочу слушать, я хочу смотреть!
OK, с горя в очередной раз пересмотрела три минуты завтрака.

о бокальчиках и телефонных забавах

Из-за фигуры Джареда сосредоточиться на том, что он говорит и жестикулирует, сложно. Но мне удалось кое-что расслышать.))
So, Падалеки может работать телефонным оператором и рассказывать о тарифах после того, как нажмешь на единицу.)))
Он гипнотизирует массы животрепещущей историей, как отсылал sms по одной букве. Sent, sent, sent, изображает Джаред на пальцах отсылку сообщений. И потом заливается этим своим смехом "ха-ха-ха". I'll got you, радуется он.
Дженсен качает головой и встревает в экзерсисы Падалеки.
Он вытаскивает телефон и заговорщицки спрашивает на пониженных тонах: Нave you cod China? Нave you cod China? — повторяет он.
Джаред продолжает историю о звонке в Таиланд "in my interpretation", не забывая поправлять волосы.))
From the movie, заканчивает Джаред тираду, смотрит на Дженсена, который, разумеется, невозмутим, сгибается от смеха, уронив руки, и отворачивается. Потом возвращается к микрофону и пародирует нечто, от чего сгинается уже Дженсен.))
So offencive, комментирует Дженсен глубоким, я не побоюсь этого слова, голосом. Чарующе глубоким.
It's very awesome, отзывается о чем-то Джаред и продолжает push the button (с полной вербальной имитацией), иллюстрируя, как дозвонился до кого-то.
За этим следует много слов, таких как baby, to be nice, my idea, always good (что-то о беременности жены Миши).
Забавно получается, когда Джаред отходит от микрофона, и его голос будто бы тянется вслед на ним, делаясь тише.
Потом он освежается чем-то из бокала, который стоял на полу все это время. (Празднуем?) Бокал с чем-то темно-красным, и мне кажется, что это не морс.) Вообще-то связки разогревают за кулисами, и коньяком, а не вином.))
Джаред всегда отворачивается в сторонку, когда пьет. Потому что невозможно сделать глоток, когда тебе заглядывают в рот (вспоминаем сцену из 5.09, в которой фанаты пристально следят за тем, как Карвел Эдлунд поглощает минералку).
Напоследок Дженсену удается рассмешить Джареда.))
As always.

@музыка: Placebo — Blind

@темы: J&J's, cons

---

Фандомное. И завтра осень

сетую

Винцест-феста, кажется, не будет.
Проглядела я тут Обзоры по Ванкону. Тоска. Те же фотки, те же писки по курточке Дженсена. Спасибо, хоть есть одна оригинальная мысль об засосах на шейке Джареда.))
Винцест-клипы, да и вообще клипы, меня больше не волнуют. Потому что там одно и то же: крупные планы лиц Дина и Сэма, кагбэ говорящие "я страдаю, чувак!", которые перемежаются постельными (эпохальными) сценами, чтобы было ясно, отчего же так страдают Дин и Сэм. Собственно, на этом все.
Про арт я скорбно промолчу.(

И почему в Избранном в постах по Inception всегда Гордон-Левитт, и никогда — Ди Каприо? Лео не играет существенной роли? Говорят, релиз фильма будет только в декабре. Want to see right know.

@темы: dear Diary, fanDOOM, holy crap, movie

---

Киндеппинг-цитатник from Doctor Who

Ангелы похитили синюю будку. Я написал это на футболке.
Карла Великого похитили компьютеры.

+соперничество с Королевой
Боже, храни кактусы!

@настроение: я выживаю, потому что всегда нахожусь рядом с дверью (оттуда же)

@темы: quotes, stay classy

---

Моментальности технического прогресса

Получила автоответчик в ответ на U-mail. Страшно.

@темы: dear Diary, holy water

---

По поводу стиллов к 6.01

надеюсь, лысина не передается по наследству

Сэм все так же пялится на Дина.
Декорации еще не починили.
тут

@настроение: наверное, Сэм считает Дина красивым))

@темы: mew, season 6, WB, waiting

---

Background

Как и на Чикаго-коне, панель Джеев прошла в темных декорациях. Черные под фотокамерами кулисы навевают сильно драматические ассоциации, и сидящие Джаред и Дженсен становятся прямо-таки театральными актерами Шекспира.

I like breakfasts more, потому что они исполнены легкого света stand-up comedy. Когда Джеи стоят, Дженсен держит в руке кофе, а Джаред rambling без умолку, и иногда Дженсену даже удается вставить саркаcтичное замечание в мини-концерт Падалеки.

I like it!



Леди и лорд в макбетовском напряжении

@настроение: фоновое

@темы: psycho, J&J's, cons

---

New-look

Фоток уже тонны. Требую на компьютер опцию "загрузить все материалы по новой конвенции на ваш компьютер", но пока приходится ручками и, в лучшем случае, архивами.

А между тем rock-Дженсен в байкерской курточке с молниями выглядит сотрясающе. Как Элвис Пресли, Стивен Тайлер и Дженсен Эклз. Роковой мужчина, который уносится в ночь на мотоцикле. Оh, baby. Глэм-рок отражается в твоих полицейских очках. Я хочу, чтобы ты расписался на моем обнаженном сердце.

Джаред же adorable, потому что он тревожит мое рациональное существование. Никогда не знаешь, что он выкинет. На этот раз он учудил шапку. Новый пушистый эспонат шапочной коллекции Падалеки обнаруживается у него в заднем кармане джинсов, на его стойке для микрофона и на его голове. Вы когда-нибудь видели, чтобы шапку вешали на микрофон, как на вешалку для пальто? Как на стойку для зонтиков? О боже, я не могу обожать Джареда сильнее.)) Чем он алогичнее, тем прочнее я в нем увязаю. Я готова сидеть и решать его часами, как особо сложный кроссворд. Ответ будет simple, of course.



Шапка нахлобучена на его чудесатую голову


Шапка перемещается!

@темы: J&J's, stay classy, little black dress, cons

---

Vancon 2010. С твиттера

Дженсен не собирается петь. Нервное дело. Это не «Америка имеет талант», — говорит он.
Джаред украл микрофон фанатки, потому что микрофон Дженсена был громче, чем его микрофон. (Капитан Джек Воробей и его подзорная труба, короче)))
Мое любимое:
Дженсен: «Не мог бы ты раздеться?»
Джаред: «Я думал, ты никогда не попросишь».)))

читать мои вольные переводы дальше

Джаред об руководстве Сары Гэмбл в 6 сезоне:
«Различие в том, что я обнажен намного больше.» (Что, Сара его уже раздела? А съемки 6 сезона ведь только начались)

Миша — счастливый владелец иконостаса имени Дженсена Эклза в спальне. Джаред помогал Мише сделать иконостас, потому что знает все сайты. Также Джаред выдал Мише постер Дженсена для двери, вроде как сдал макулатуру на переработку.))) Дженсен говорит, что у Джареда с Мишей образовалось маленькое общество ценителей Дженсена, но им нужны консультации. (Похоже, Дженсен ничуть не смутился и поддержал prank)

Джаред демонстративно спал на полу (!) и храпел, когда Дженсен говорил о «Бэтмене против Красного капюшона». Дженсен собирался дать фану наличные за вопрос об «Бэтмене».) Черт, он постоянно платит, чтобы что-то получить. На Комик-Коне пошутил, что заплатил за позитивный отзыв Джареда о своей работе режиссера.))

О беспокойных вещах, которые делают фанаты:
Джаред: некоторые падают в обморок от шоу Джеймса Манна.
Дженсен: как-то раз мне прислали довольно «интересную» вещь по почте, которое получили родители, и это не было круто. В посылке было нижнее белье, и Дженсен просит не делать такого. Джаред : «Я послал это анонимно, и оно было НЕМНОГО использовано». Есть ли темы, на которые Джаред не сможет пошутить?

Дженсен: фаны СПН благодарны и вежливы, не то что бешеные фаны «Сумерек»

Джеи прошлись по поводу фильмов друг друга, это вечная тема:
Вопрос: различие между ужастиками и сериалами?
Джаред: в ужастиках нет Дженсена
Дженсен: и они названы «Рождественский Коттедж». Это ужасно.
Джаред думает, что «Коттедж» тревожен, а Дженсен думает, что «Минуты Нью-Йорка» гораздо страшнее. Дженсен, безусловно, прав!)

Трагичное заявление Дженсена Эклза:
«Ты должен отделить себя от персонажа, иначе потеряешь себя».
В ранних сезонах Дженсен был похож на Дина, теперь — не настолько.
Дженсен сравнивает эту ситуацию с Джонни Деппом, который потерял свою идентификацию в сериале 21 Jump Street, потому что был своим персонажем все время. (Хммм, а я читала, что Джонни как раз таки не хотел быть своим героем-копом, поэтому скоро смылся из сериальчика в плаксы и рукастых Эдвардов).

На вопрос, кто из них смешнее, Джаред сказал, что Дженсен выглядит смешнее. Так же он отвечал на коне в Барселоне, кстати.

О, к идеям об личном пространстве. Дженсен делится правилами выживания в компании Джареда:
Дженсен: после выходок Джареда остаются руины, потому что он делает то, что хочет. (Концепция "инфант террибл", вы заметили?) Пространство Дженсена тоже попадает в захват Джареда, поэтому он научился игнорировать и пресекать Падалеки.

Дженсен включает на своем лэптопе получасовые комедии (Оffice/30 rock/Modern family), когда летит в LA практически на каждые выходные. (В другом месте была инфа, что Джаред смотрит комедийные шоу. Напутали или Джеи оба тяготеют?

Фильм про их жизни:
Джареда: «Русалочка». Вы понимаете, что такое мог сказать только Дженсен?))
Дженсена: «Операция "Слон"»
Какие же они Тимон и Пумба, эх... Дженсен — Тимон!

@темы: J&J's, for the record, cons

---

News

Некоторые по утрам читают газету, а я — фленту.
На первой странице Джеи, облаченные в Ванкувер-Кон.
I love you! Not you! You!©Jared

@настроение: посмотрите-ка

@темы: dear, dear Diary, J&J's

---

Далеки ведут блоги и все там описывают

Название: Дайри Забавного Осьминожка
Фандом: Доктор Кто
Автор: Jana_J
Рейтинг: G
Действующие лица: Далек и самомнение Далека
Жанр: мемуары Наполеона
Дисклеймер: ?

читать уютный бложик далека

Непонятный день, непонятный год
Вернулся с Временной Войны. Никто не знает, который час и в какой я галактике?

Четверг, год 2345788
Приветствую новых Далеков.

Четверг, год 2345791
Далеки рулят. Все остальные расы — уничтожить.

Пятница, год 2345788
Эмо-пост. Далеки лишены эмоций.

Суббота, год 2345788
Эмо-пост. Что за мигающая кастрюля у меня на голове? Ненавижу Доктора. Уничтожить.

Понедельник, год 2345788
Уничтожить.

Пятница, год 2345788
«Пишет Далек-Кан:
Уничтожить.» url записи.

Четверг, год 2345788
Прошел курс лечения от мании величия.

Пятница, год 2345788
Далеки велики! Далеки будут править Вселенной!

Вторник, год 435744980450
Прошел курс ораторского мастерства.

Вторник, год 30000000
Стена. Стена. Кажется, я на космическом корабле.

Среда, год 2000000000000
Отписываются Далеки. Отныне они мертвы для меня.

Понедельник, год 574839430
Почистил голос железной губкой для раковин. Отлично скриплю.

Пятница, год 574839430
Оставшиеся Далеки! Нам надо собраться на Земле и обсудить планы уничтожения мира!

Суббота, год 574839430
Середина сезона. Пора дать о себе знать Доктору.

Суббота, год 6885940450
Уничтожили планетку. Не Землю. Праздновали, пили моторное масло.

Воскресенье, год 6885940450
На голубом глазу говорю: не знаю я, где моторное масло!

Вторник, год 6885940450
Но Далеки все равно знают все тайны Вселенной!

Пятница, год 8959450407
Вы увидите мощь Далеков! Узрите же Далеков!

Воскресенье, год 8959450407
Что-то я ничего не вижу. Глаз сломался… Завтра захватим лампочки с синей подсветкой из витрин обувного магазина в соседней галактике.

Среда, год 8959450407
Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить.

Пятница, год 978990908
Прощупал свой интеллект. Высокий и красивый. Слава Далекам!

Пятница, год 978990908
Ходил на свидание с вантузом. Целовались взасос.

Пятница, год 10475485945804
Далеки рождены, чтобы править мирами!

Вторник, год 1047548594587
Вот так я выгляжу на переднем плане. У меня стальные мускулы. Внутри я прекрасен.


Вторник, год 1047548594587, час спустя
Эмо-пост. Я не робот! Я Далек!

Вторник, год 1047548594587, два часа спустя
Я не смешон! Уничтожить людей, сантаранцев и лестницы! Уничтожить фотохосты!

Вторник, год 104754855848949
Конец сезона, пора лететь на Землю устраивать конец света.

Суббота, год 104754855848949
Суббота. Доктор любит субботы. Ненавижу Доктора и субботы. Уничтожить.

Суббота, год 54374383895959559005
Опять Доктор. Уничтожить Доктора! Уничтожить людей, кошек, собак, лошадей и голубей. Осьминогов не трогать!

Воскресенье, год 54374383895959559005
Пролетелся по магазинам. Купил елочные украшения в виде маленьких, но великих Далеков. Какие симпатичные шишечки на боках! Скоро Рождество. Люблю Рождество.

@настроение: люблю далеков

@темы: fiction, dear Diary, fun

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Watch and listen

Vancouver Airport

@музыка: Brian Eno — Music for airports

@настроение: fly

@темы: art, J&J's

---

Багаж

о написании винцеста

На кону у меня последний винцест-фик. Я выдохлась, really. Когда кто-то бодро строчит винцест так свежо и естественно, я поражаюсь энергии и ощущению новизны автора. Потому что для меня все уже написано в нескольких небольших фиках. Но я много в них вложила. Выжала из винцеста все. Потому что там немного ситуаций, действительно немного. Расписала по сезонам, по настроениям, по расстановке сил. У меня был даже evil!Sam, классика жанра.
До конца лета на фест я собираюсь написать весьма шизофреничную вещь, которая будет итогом. Взглядом со стороны. Сейчас очень подходящее настроение для этого даже в фандомной среде.
После этого, возможно, будет приток новых эмоций из 6 сезона.
I don't know.

@настроение: tired

@темы: wincest

---

Sorry

Сегодня пасмурно, и я буду много флудить.

@темы: dear

---

Small crime

У сурового Дженсена наверняка есть слезоточивая баллада, которую он нежно (и тайно) любит. Что-то вроде 'Vivat Forever' Spiсe Girls. Ask him!
Джареду же может понравиться бодрая классика. Такая, как Вагнер.

@настроение: я не скажу, как пришла к этим выводам)

@темы: psycho, J&J's

---

Just coffee

for  минус 2

@настроение: foreign

@темы: holy wood, holy food, picture

---

Предположения: КОФЕ

Дженсен любит натуральный кофе. И лучше дорогой. Без всяких добавок, и пусть немного горчит. Идеальная температура — когда горячо, но не обжигает язык. Дженсен пьет широкими глотками, делая долгие перерывы, пока кофе не остынет окончательно. Он держит чашку в руках и греет об нее пальцы.

Джаред любит латте и все что угодно с пеной, на которой можно было бы что-то нарисовать чайной ложечкой. Он любит добавлять три ложки сахара, сливки, молоко. Он любит взбалтывать и размешивать. Он тянет напиток или торопится. По настроению. Но, когда ему надо говорить, он делает быстрый глоток и ставит стакан на стол.

У Starbucks миллионы вкусов и четыре размера. Можно взять большой или маленький кофе. Джаред и Дженсен могли бы объяснить, какой кофе они предпочитают. Но в большинстве случаев они просто пьют то, что им приносят. Они привыкли к конвенциям и отвыкли от единственно верного для них кофе.

@настроение: зыбкие земли

@темы: psycho, J&J's

---

Вслед за перепостами пошли обсуждения

Да, как только я увидела фотки half-naked Дженсена, то поняла, что это событие, которое захватит фандом до основания. Равнодушных не будет.
И что вы думаете, уже отчетливо проявляются две группировки: "Дженсену худеть!" и "Отвяньте от Дженсена!"
Скоро каждая из них заведет себе флаг, гимн и сообщество. Так интересно не было еще со времен топов и боттомов в фиках.)
Пару дней еще точно будет штормить.

Вопрос: Дифференциация

1. Дженсену худеть!		29	(23.2%)
2. Отвяньте от Дженсена!		96	(76.8%)
Всего:		125

@настроение: лопаты встали полукругом

@темы: fanDOOM, fun