Funny Games (humor)/ Забавные игры (юмор)

[janaj]

Автор: Jana_J
Название серии: Забавные игры
Рейтинг: G
Жанр: J2 are funny, not slash
Действующие лица: Джаред, Дженсен, Миша, Эрик, Женевьев, Роб
Таймлайн: 4 сезон (в основном)
Дисклеймер: Крипке, работодатель мальчиков, и сами мальчики

А это моя собственная альтернативная Джей-вселенная. Мальчики играют Дина и Сэма, и на съемках с ними случаются странные и неизменно смешные (иногда по-черному) вещи, параллельные событиям 4 сезона. Дженсен узнает о существовании снежного человека, а Джаред поддается пагубному влиянию кетчупа и известного весельчака Миши Коллинза. Но Дженсен присмотрит за Джаредом. Вот все в нем хорошо, замечательно и вообще по-чеховски, но слишком он ревнив... Что дорого обойдется Женевьев Кортез. Я не знаю, откуда у меня взялся этот альтернативный Дженсен Декстер, наверное, потому, что оригинал слишком добропорядочен на мой вкус.))

Съемка 2.17 "Русская школа" NEW

Съемка 2.17 "Русская школа"

Дело было плохо, и Джаред Падалеки забился в эмо-угол. Через пару часов у него сцена, где требуется лить слезы ручьями, а его глаза прискорбно сухи и ему вряд ли удастся выдавить даже единичную слезинку. Поэтому Джаред отошел в сторонку и рассеянно терзал сценарий, где Сэм захлебывается соплями, прежде чем убить очаровательную Мэдисон, по ужасной случайности оказавшуюся оборотнем. Плакать над этой чувствительной историей Джареду не помог даже лук и даже кайенский перец.
Положение становилось безвыходным, ибо режиссер эпизода 2.17 «Heart» Ким Маннерс уже рыскал по съемочной площадке, с неудовольствием кидая грозные взгляды на Падалеки, имеющего возмутительно радостный вид. Впрочем, сердце ведущего актера уже сжалось в предчувствии беды, если он не сможет в ближайшее время обрызгать направленную на него камеру потоками слез. Несмотря на худосочную комплекцию, Ким в гневе был опасен. Каждый день он угрожал убить Джареда и Дженсена за бесконечные безжалостные розыгрыши в свой адрес. Еще выльет на него снова 2 пятигалонных ведра холодной воды.
Мимо, минуя понатыканные всюду персонал и аппаратуру, как раз проходил Дженсен Эклз. Увидев несчастного, но все еще никак не плачущего Джареда, который сидел на стуле, опустив голову и мусоля пальцами страницы очередного гениального творения Сары Гембл, он присел рядом.
— Дженсен, — нервно спросил Джаред, — а как тебе удается реветь в камеру?
— Главное — это знать Метод, — поучительно сказал Дженсен, опершись рукой о подлокотник. — Нужно представить себя в данной ситуации, чтобы выжать реакцию на эту ситуацию. Вот что способно заставить тебя плакать? Кроме шоу Опры и романов Барбары Картленд, разумеется.
— Я не читаю любовные романы, — возмущенно зашмыгал носом Падалеки. — Еще чего.
— Конечно. Ты их играешь, — легко согласился Дженсен, очевидно, бессовестно намекая, как Джаред много лет изображал образцового бойфренда в «Девочках Гилмор». — Ладно, гений. Вот что ты будешь делать, если с твоими собаками что-то случится?
— С Сэйди и Харли? Ты что имеешь в виду? Я не буду убивать своих собак, даже мысленно, — решительно отказался Джаред, сильно привязанный к своим хвостатым питомцам, и подвернул повыше рукав полосатой рубашки. Это значило, что он очень, очень не согласен с Эклзом.
Дженсен искоса взглянул на него, задумчиво подперев рукой подбородок. Слезоточивый дубль определенно был под угрозой, а Падалеки упрямо вцепился в собственную лодыжку, пристроенную на колене, и не представлялось никакой возможности переубедить коллегу. Почти никакой.
— Ты все еще таскаешь с собой эту книжонку, как ее, «Станиславский вам поверит»? — небрежно поинтересовался Дженсен. В конце съемок первого сезона неугомонный Падалеки где-то откопал сие смехотворное пособие, и всюду носился с цитатами из этого дрянного учебника актерской игры.
— Это великая книга, — благоговейно поправил его Джаред и вытащил из заднего кармана джинсов сложенную вдвое истрепанную брошюрку. — Я доверяю русской школе драматического мастерства.
— А ты слышал о Тургеневе? — полюбопытствовал Эклз, хитро прищурившись. — Он даст фору Станиславскому.
— Нет, — тут же загорелся Джаред. — А у тебя есть его книги?
— А как же, — успокоил его Дженсен. — Ты посиди здесь минутку, я сейчас принесу из трейлера. Отличный адаптированный перевод, тебе понравится обязательно. «Муму» называется.
…
— Сасквотч (так Ким Мэннерс любил называть Джареда Падалеки), ты рыдал как никогда, — похвалил зареванного вусмерть «Сэма» режиссер, когда дубль был отснят с первого раза. — И как тебе удалось так настроиться?
…На именном деревянном стульчике Джареда Падалеки лежала раскрытая книга русского классика, и закапанные слезами страницы как нельзя кстати высушивал включенный на полную вентилятор. Струи воздуха долго раздували листы книги об утопленной глухонемым собачке, пока Дженсен Эклз, проходящий мимо, осторожно ее не захлопнул.

Съемка 4.01. "Явление Кастиэла"

Съемка 4.01. "Явление Кастиэла"

…Появился Кастиэл. В 4 сезоне, в широкобюджетном взрыве спецэффектов, со всем шиком неисправной электропроводки и подержанного плаща от «Барберри».
Дин сощурил глаза и сказал: «Ты, что ли, у нас теперь ангел вместо Сэмми? Докладывай, пернатый спецназ».
Ангел послушно доложил: «Зовут меня Кастиэл, можно Миша. Буду с тобой диалоги вести, глядеть печально, будто месяц на кремлевской диете, и о судьбах мира радеть. А также слоняться у трейлеров и ждать розыгрышей».
Дин, а может, Дженсен, пролистал досье. Досье было суровое, в розовой папке.
«Так, Миша Коллинз… Ого, в «Зачарованных» играл? Уууу, эта Фиби милашка. Ладно, возьмем тебя, надоело мне с одним Сэмом о судьбах всех гамбургеров мира радеть… Каждый день Сэм да Сэм, надоело уже, я уже 5 раз ходил к Эрику и просил дать ему имя «Эдвард». В честь актера Эдварда Нортона, ты не подумай. Никаких «Сумерек».
Длинные ресницы Дина предательски дрогнули.
Мишу не улыбнуло — он все еще был ангелом, и крылья немного жали, да и черная краска на них еще не высохла.
Дин оправился от секундной слабости в коленях при упоминании имени «Эдвард» и продолжил голосом, которым можно было начищать оружие, столовое серебро и ботинки.
«Рассказываю дальше о правилах нашей шараги. Глазами не дави — по глазам я тут главный. Пони можешь привязать у входа в павильон. Да, и вот еще что…».
Дин подлетел к Кастиэлу и вонзил в него кинжальчик. Кастиэл не дрогнул и не умер.
«Ага, бронежилет… Значит, наслышан о нас с Джаредом. Замечательно.
Итак… понимаешь, у нас тут 4 сезон, Эрик сказал: будем расширяться. Ну, по двойной порции кофе на брата вместо одной и бог на скамейке запасных. Аванс ему не выплатили, так что ты его здесь не встретишь…»
Дин почесал в задумчивости какой-то смертоносной штуковиной затылок. Кажется, этой штуковиной можно было убивать вампиров и комаров, а также открывать пиво.
«Короче, такого Крипке понаворотил: ангелы, демоны, а у меня в трейлере крыша протекает. Чем не Апокалипсис?»
Кастиэл кивнул, склонил голову набок и медленно ел глазами Дина. Медленно, согласно кремлевской диете. Дин поежился и пожалел, что не одел 5 футболок вместо 3 и 2 куртки вместо одной.
«И не топят в этом Ванкувере… Правильно ты плащ прихватил. Да, мужик, и спасибо, что меня из ада вытащил. Надоело там в снежки играть. Только ша, я об этом ничего помнить не должен, это раз, и во-вторых, Эрик сказал, что в аду каждому приличному человеку должно быть плохо. Эх, как вспомню, как мне Аластар в глаз снежком залепил… Так плохо мне еще никогда не было. Встречу его в 16 серии— так с одной солью, без хлеба обойдется, снеговик».
Но серия заканчивалась, и Кастиэл торжественно провозгласил: «Узнал ты теперь, что я ангел, и есть для тебя у Бога работа.»
«Молодец, — одобрил Дин. — хорошо реплики читаешь, мороз по коже, как от сценариев Сары Гэмбл. Ладно, лети себе, только крыльями особо не махай, у нас тут охотников много, еще подстрелят. А я тут с Джимом Бивером, это тот дядька, которого ты одним пальцем вырубил, разберусь. От этого Апокалипсиса одни убытки. Чтобы ангела нанять, пришлось несколько уборщиц сократить, так что мы тут вместе с Бобби должны прибраться маленько».
Дин тоскливо оглядел павильон, который уделали за каких-то 5 минут приглашенные Эриком малолетние готы за разрешение покопаться в багажнике Импалы.
А эти крокозябры им с Бобби отмывать, что за невезение. За это Эрик обещал Дженсену новую крышу на трейлер, а Бобби — новую кепку. Знает же, на что надавить…

Съемка 4.18. "Таланты и их сценаристы"

Съемка 4.18. "Таланты и их сценаристы"

— Знаете что? Пиар правит миром, — сказал пророк Чак, по совместительству Роберт — актер и музыкант. Это невероятное изречение прозвучало в перерыве между дублями.
Рядом с Робертом в павильоне сидели Дженсен и Джаред. Павильон изображал дом Чака и по этой причине был весьма загажен. Всюду валялись пустые бутылки и просроченные сценарии, которые использовались как распечатанные пророчества Чака.
Дженсен был не в настроении, оглядывая этот художественный беспорядок, наведенный выпущенными в павильон сценаристами за 5 минут. Уборщицу так и не наняли, вместо нее взяли Пророка. Поэтому Дженсен и Джаред должны были убирать павильон после съемок сами. За это Крипке обещал не убивать их в финале сезона. Знает ведь, на что надавить…
— Я тоже думаю, что пиар важен для артиста, — горячо поддержал коллегу Джаред и незамедлительно получил по шее от Дженсена.
— Зачем тебе пиар, ты и так талантлив. Такой большой талант, как ты, просто невозможно не заметить, — провозгласил Дженсен, пряча весьма дорогие часы, подаренные Джаредом, в карман. — Скромнее надо быть, скромнее.
— Легко говорить «скромнее», — горестно-горько поскреб отпущенную бороденку Роберт. — А люди даже мою фамилию запомнить не могут, вот и в этом фике я просто Роберт…
— Но ведь и мы тут фигурируем просто как Дженсен и Джаред, — логично заметил Дженсен Эклз, поглядывая на Джареда Падалеки.
— Так вы — особый случай, звезды,— не унимался Роберт. — А я тут шастай в одном халате и семейных трусах…
Джаред посмотрел внимательно на Роберта в халате, который рачительные костюмеры отыскали где-то в Крипке забытой подсобке, и так впечатлился увиденным, что незаметно снял свои весьма дорогие часы и тоже спрятал их в карман джинсов, чтобы не смущать Роберта.
— Так вот, — продолжал Роберт свой реквием по славе, — я думал-думал, устал даже. И придумал! Делюсь с вами. Потому что вы парни надежные, это раз, и чтобы вы были готовы, это два.
Дженсен и Джаред обменялись проникновенными взглядами, запомненными еще со съемок предыдущей сцены «Дин и Сэм звонят в дверь Чака».
— Я подкуплю сценаристов! — шепотом суфлера открыл Роберт страшную тайну. — Я в рок-группе играю, надо ее пропиарить хорошенько. Пусть сценаристы накатают такую сцену, будто Чак пересмотрел MTV перед сном, да и Пепси порядочно нализался, вот и привиделось ему, будто он с братьями Винчестерами зажигает не по-детски. А как известно, все, что пишет Чак, сбывается. И все, что пишут сценаристы, тоже сбывается, вот совпадение, а?
— А что значит «не по-детски»? — настороженно спросил Джаред, мигом представив себе жуткую оргию в кислотном стиле, которая поставит крест на целомудренности Винчестеров, предусмотрительно скрываемой за километрами одежды, что щедро наматывали на Дина и Сэма рачительные по отношению к другим персонажам костюмеры.
— Не по-детски — это по-взрослому, — мигом разъяснил Роберт. — Я пою, Дженсен на бэк-вокале, ты в подтанцовке. Ты умеешь танцевать танец маленьких лебедей?
— Не вопрос, — обиделся Джаред. — Я еще и не такое могу.
Дженсен тем временем ушел в себя.
«Подкупить сценаристов, — думал он. — Подкупить сценаристов — и с Женевьев покончено!»
Задумчивый Дженсен был необычайно хорош. Поскольку он думал всегда, даже во сне, то был необычайно хорош собой 24 часа в сутки.
— Миша научил меня танцевать гопак, — оживленно болтал Джаред, — а еще я могу…
Когда он замышлял очередную шалость, то был катастрофически хорош. Поскольку даже во сне его пятки были измазаны кетчупом (в процессе очередной проделки), то он был катастрофически хорош собой 24 часа в сутки.
— Так что скажешь, Дженсен? — окликнул актера Роберт.
— Подпеть — это я всегда готов, — ответил Дженсен, сведущий в роли вокального эха.
Роберт начал размахивать руками, рисуя в воздухе будущее выступление. «И монстры, монстры на заднем плане, и кетчуп льется реками…»
— Вот только, — подумал Дженсен, — не знает Роберт, и Чак не знает, что Дин может изменять сценарий… А Дин против пиара, раз я против.
Но вслух он ничего не сказал.
А Роберт все рисовал в воздухе тыквы, пока не прозвучала команда «Мотор!».

Съемка 4.20 "Жажда кетчупа"

Съемка 4.20 "Жажда кетчупа"

Джаред кровожадно ощерился. Так, через секунду он должен впиться в горло актрисе, надо выглядеть максимально голодным. Легче легкого, потому что давно пора обедать.
А вот и гримерша. Сейчас его измажут бутафорской кровью. Да, его персонаж уже не будет таким голодным, в отличие от него самого. Но что это — у этой крови, которой так искусно декорируют его рот и подбородок, очень приятный вкус… Не та клюква, что обычно.
Джаред довольно облизнулся, испортив художественный труд гримерши, и спросил: « И что это за кровь такая?»
«А, это особый кетчуп. Тайная рецептура Макдональдса. Специально раздобыли бутыль для съемок, потому что демоническая кровь должна быть особой… вроде пузырится она немного, как Кока-кола. Такой кетчуп в обычной забегаловке не найдешь. Секрет фирмы. Последнюю бутыль отхватили, все остальное ушло на «Блейда». Литров 500, не меньше.»
«Аааа, — протянул задумчиво Джаред. — А где у нас хранится реквизит? Вот 4 года снимаюсь, а до сих пор не знаю. Пора бы уже расширять культурные горизонты».
«4 угол направо, прямо за бункером», — объяснила доверчивая гримерша, ловя широкую улыбку Джареда.
Коварный план созрел. Так как спонсоры были жлобами, заветное лакомство за красивые глаза и твердые мускулы Джаред бы не получил. Надо было действовать тайно. Восхитительный кетчуп того стоил.
Ночью Джаред анонимно, в майке со своим портретом, пробрался на склад. Он неслышно проскользнул мимо охранных заклинаний и заглянул на самую высокую полку в самом темном углу. Там стояла она — 2-литровая бутыль с наклейкой в виде черепа.
«Кровь!» — обрадовался Джаред, мигом отвинтил крышку (никакой поездки в ДКП под ней не было, это он первым делом проверил при свете фонарика) и влил в себя темно-красную пряную жидкость, густую и невероятно приятную на вкус. Он не заметил, как в излишнем возбуждении пролил немало дефицитного кетчупа на пол. Было темно, а фонарик Джаред из осторожности погасил, о чем пожалел, когда стукнулся затылком о гигантскую железную звезду, на которой пытали Аластара. Столкновение с небесным телом вызвало столько шума, что где-то снаружи закопошился сторож. Он должен был охранять кроличью лапку, которую сожгли лишь понарошку. Съемочная группа нуждалась в удаче.
Джаред в панике побежал, роняя въетнамки. Встреча со сторожем не входила в его планы. Хотя бы потому, что у него не было с собой фотографии для автографа. Ему удалось благополучно скрыться в своем трейлере, и он тут же рухнул на кровать, устав от своих невероятных подвигов.
Утром в нему в трейлер ворвался Дженсен.
«Ты слышал, что произошло?» — завопил он с порога. Джаред недоуменно приподнял свою лохматую голову. Ничего он не слышал. И чего Джей так разошелся, обычно он такой спокойный…
Не дожидаясь его реакции, Дженсен вывалил новость: « Представляешь, ночью сторож услышал шум, а потом мимо него прошмыгнула гигантская тень чудовищных очертаний. Прямо Вендиго».
Джаред приоткрыл один глаз и неслышно застонал, припоминая вчерашнее.
«Сторож обнаружил, что склад открыт настежь, внутри повсюду пятна крови, а главное — кровавые следы!!! Огромные следы, которые не могут принадлежать человеку! Это был снежный человек! Я думаю, это был снежный человек!»
Да, старина Джей разошелся не на шутку.
В чрезвычайном волнении он даже не заметил, что голые пятки Джареда, высовывающиеся из-под одеяла, были прискорбно красные.

Съемка 4.21 "Где валяются хорошие мужики?"

Съемка 4.21 "Где валяются хорошие мужики?"

Дженсен изучал в своем трейлере сценарий к эпизоду 4.21. Не учил текст, просто читал, чтобы вникнуть. На худой случай у него под рукой пристроилось несколько ножей, и ими можно швырнуть в мишень для дартса с прикрепленной по центру фотографией Женевьев Кортез, так что все неприятные неожиданности были под контролем.
Так, и что там у нас? Вопли Сэма из бункера? Не страшнее, чем Джаред, на повышенных тонах требующий отдать ему последний кусок цыпленка. С Джаредом за обедом всегда надо держать ухо востро. Не успеешь сесть, как все тарелки уже пусты, а он смотрит на твою порцию голодными глазами. Можно привезти на съемочную площадку тонну еды, но он будет выпрашивать именно у него, Дженсена, последний кусок цыпленка. И не откажешь ведь.
Дженсен воровато оглянулся и вытащил из кармана сладких мишек Гамми. Фруктовые ротики он прикончил еще вчера (что это за гадость, и не спрашивайте даже). Остатки сладки. Похоронив мишек, Дженсен перелистнул еще пару страниц.
Что-то много сцен без Джареда. Это так волнительно… Ладно, Джим Бивер ему подыграет вместо вечного брата.
«Я не дам ему стать монстром» … Отличная фраза, если всунуть ее в горло Мише Коллинзу, этим он и займется. Он не даст Мише (и что за дурацкое имя, вот «Дженсен» звучит совсем иначе, солидно) сделать из Джареда какого-то тусовщика в розовых шмотках, вот уж дудки.)
Что там дальше написала команда садистов? Так, он связывает непутевого брата ремнем джинсов… Дженсен сделал рукой жест, будто вытягивает ремень из шлевок. Хорошо, что ремень не его собственный, а то Джаред и кожаный аксессуар бы сгрыз вместо кожицы цыпленка. Пусть потом сам грызется с отделом реквизита. Говорят, там недавно бутафорская кровь пропала…
О, все же сцен у него в этой серии меньше, чем обычно. Красота. К концу сезона всегда себя выжатым чувствуешь, будто снимаешься в рекламном ролике о стиральном порошке в роли белья.
Сцену, где Дин нападает на Руби, Дженсен с удовольствием прочел несколько раз. «Могут ведь писать стоящие вещи, когда им заплатишь», — с нежностью подумал он о команде садистов-сценаристов.
Может, удастся растянуть эту роскошную сцену на несколько дублей.
А дальше — совсем интересно, чтобы жизнь йодом не казалась. Или казалась? А, ладно. Драка Дина и Сэма. Дженсен по опыту знал, что без синяков не обойдется. Джаред так двинет от всей души, что только уклоняйся. Он старается бить осторожно, но при его комплекции это сложно, так что аптечку, лед и мишек Гамми (для утешения) надо держать наготове. Тогда эту неприятность будут неплохие шансы пережить.
Последняя страница сценария. Это что такое??? Уже в который раз! Ужасная, позорная сцена, повторяющаяся из сезона в сезон! Картина, вызывающая сострадание у зрителя, но сидящая у него уже в печенках!
Вот тут-то приготовленные снаряды и пригодились. Дженсен всадил в улыбающийся рот Женевьев 5 ножей подряд, но не помогло!
На самом деле вывести его из себя было совсем непросто. Даже Джареду это не удавалось, а он слыл очень, очень способным парнем. Он смешил Джеффри Дина Моргана, он дергал Джима Бивера за пальцы ног.
Но сейчас Дженсен был как Ниагара без капли воды, как Марианская впадина глубиной в 2 см, как пластиковая посуда в фешенебельном ресторане. Словом, это был бунт природы.
Потрясая сценарием, Дженсен выскочил из трейлера и отправился на поиски автора сего шедевра мучительной мысли.
Эрику Крипке не повезло. Рейтинги 4 сезона подскочили, фанаты перестали жаловаться на Джо, у него родился ребенок, но все эти удачи сразу померкли, едва на пороге комнаты показался Дженсен Эклз ростом примерно с Халка и взъяренный настолько же.
— Это кто написал? — швырнул он измочаленный сценарий на стол. Банка вишневой Кока-Колы, стоящая там ранее, предпочла упасть под стол, чтобы пережить этот день в относительной безопасности. Она была молода, еще не открыта и не хотела умирать.
— Сценарий к двадцать первой серии? Сара Гэмбл, — быстро и четко ответил Крипке, понимая, что Дженсена лучше не злить, иначе он, еще гляди, перерастет Халка и прошибет загривком потолок.
Дженсен неожиданно стал успокаиваться и даже немного уменьшился в размерах.
— Сара? Я мог бы догадаться. Она опять заставила меня валяться на полу. За что? Так же, как в финале первого сезона, так же, когда Дина изводили ведьмовским мешочком в третьем сезоне. Но в четвертом я только и делаю, что валяюсь где ни попадя. На заправке в первой серии, на полу мотеля в «Желтой лихорадке», внутри мясокомбината поперек дьявольской ловушки в 4.16… А сейчас я должен валяться на полу раздолбанного свадебного номера!
— Это концептуально, — начал объяснять криэйтор сериала. — Дин постоянно падает, но поднимается. Из самых низов он поднимается к свету. Судьба пинает его, но он идет дальше. Из грязи в князи, слышал такое?
— Эрик, не надо мне заливать все это, — голос Дженсена был почти спокоен. Настолько, что жалюзи уже не сворачивались, дрожа, трубочками. — Мне 31 год, я старый больной человек. У меня болит спина, понимаешь? Почему я должен валяться на этом клятом полу?
— Мы тебе коврик для йоги подложим или ортопедический матрас, а потом на компьютере все уберем, — засуетился Эрик. Спорить с ведущим актером было нельзя. Ни о том, что тот стар, ни о том, что ему 31 год. Спорить было вообще и в принципе нельзя.
— Вот ты мне скажи: Дин хороший, да? А хорошие мужики на дороге или на полу не валяются. Они, — тут Дженсен автоматически выдержал драматическую паузу, — валяются на диване. Неужели так трудно поставить диван?
— Я подумаю над этим, — обещал Эрик. — А у тебя в трейлере есть хоть этот пресловутый диван?
— Есть, — нехотя признался Дженсен. За этим диваном у него валялись обертки от конфет. Дурная привычка, подцепленная у Джареда.
— Ну ладно. Я подумаю, что можно сделать, — снова обещал Крипке.
Увы, Дженсен не знал пословицу, что обещанного три года ждут, иначе он не оставил бы уважаемого криэйтора наедине с его вишневой Колой.
Так что в эпизоде 4.21 Дин снова валяется на полу, а Дженсен — на ортопедическом матрасе.

Съемка 4.21 "Я не дам ему стать монстром!"

Съемка 4.21 "Я не дам ему стать монстром!"

Кастиэл и Дин стояли напротив друг друга и смотрели не куда-нибудь, а друг на друга. Глазами смотрели, будто лазерными мечами рубились. И расстояние между ними было тесновато, Сэм бы туда не смог бы впихнуться. Показательно так смотрели друг на друга близкорасположенные Дин и Кастиэл, как в музее мадам Тюссо, и были подвижны не менее, чем экспонаты сего славного музея. Лазерные мечи, они требуют концентрации ментальной энергии, сказал бы автор «Звездных войн» Джордж Лукас, но он не смотрел «Сверхъестественное», он смотрел на Стивена Спилберга, но это уже история от Уорнер Бразерс, а не от канала СW и Jana_J.
Заготовленные реплики кончились, но дубль тянулся изрядно пережеванной жвачкой, и дубль этот нельзя было прилепить ко дну фонтана. Но наконец и это закончилось, потому что заканчивается все, даже хэппи-энд. Как, а вы не знали?
Дженсен рявкнул: «Убрать камеры!» Хитрые камеры отступили в близрастущие кусты, но продолжали снимать. А снимать нашлось что и кого. Не только декоративный автолом. А причина была в том, что не Сэм, но Джаред втиснулся между актерами.
— Я уже не знаю, что и делать, — кипятился Дженсен. — Я даже запер его в бункере. Да, мне пришлось пойти на это! — тут Дженсен смахнул со своих глазищ слезу праведного гнева, версия 2008 от Windows, мелодия при включении. — Только чтобы оградить Джареда от твоего тлетворного влияния!
— Расслабься, Дженс, — валерьяновым голосом от Макинтоша (латиницей писать не буду, ибо лень) сказал Миша Коллинз. Русское имя позволяло ему забивать на все с исконно славянской невозмутимостью. — Это была всего лишь одна вечеринка. Ну да, я научил Джареда танцевать гопак и уговорил его купить кирзовые сапоги. Подумаешь…
При упоминании о кирзовых сапогах Дженсен мысленно взвыл, и возмущение вылетело струйками пара из его безупречно выточенных ноздрей. Техасские ботинки лучшие в мире, да будет это известно всему миру! Казалось, Дженсену удалось вколотить эту мысль в болонко-голову Джареда, но как оказалось, ненадолго. Дженсен готов был простить, когда Джаред изменял ему с вьетнамками или кроссовками. Но с кирзовыми сапогами!!! О Клинт Иствуд! Призови проклятие на голову Миши Коллинза! Ботинки Дженсена, собственно, давненько пылились у него в лос-анджелесском шкафу, но он по-прежнему был готов убить всякого, кто не уважает эту часть истинного техасца. В смысле, ботинки, а не шкаф, где они похоронены. Да, Дженсен был благоразумен и хранил в своем шкафу не скелеты, а ботинки.
Обувные обиды являлись не самыми страшными. Миша был обаятелен, остроумен и полон безумств. Если спокойствие и язвительность Дженсена выгодно оттеняли энергию Джареда и немного ее притормаживали, то Миша, наоборот, расковыривал Джареда на пружины безумства. А скандалов Дженсен боялся больше, чем если бы его мама узнала, что он целовался с Пэрис Хилтон, пусть даже делая ей искусственное дыхание рот в силикон. А вот Джаред — кто его знает, может, и целовался, как-то он был на вечеринке Пэрис, в то время как Дженсен, вероятно, приводил любовно свои ботинки в порядок так, чтобы они выглядели еще раздолбаннее а значит, сногсшибательнее.
Дженсен знал, знал, что Джареда нужно держать в узде. Как-то раз он такие танцевальные номера отмачивал при всем папараццном народе, что Дженсен честно сказал лицом в камеру «я его не знаю, клянусь Эриком Крипке».
Он угрожающе втянул воздух в нос. Как мы помним, безупречно выточенный нос.
— Помнишь последнюю конвенцию? — спросил он Мишу тоном, каким вопит Виндоуз (ну да, мне опять лень писать латиницей), когда обнаруживает ошибку. — Джаред без рубашки с цыпленком в руках. Я даже не мог на это смотреть, никаких деталей не разобрал, абсолютно ничего, а сразу показал зрителям. А с каким выражением он держал на этой гадкой картинке цыпленка! Губы выпятил! А что за шляпа у него была! С двумя завязочками, цвета племенных коров. Ковбойская шляпа, между прочим. Опозорил честь техасского мундира, тьфу ты, техасской рубашки! И я знаю, что это ты снимал! Я знаю! Ты довел его до такого состояния, а потом спустил курок фотоаппарата!
Дженсен мелодраматично возвел глаза к небу, но небо не отвечало. Оно читало блоги синоптиков и содрогалось от смеха облачками.
— Ты просто не даешь парню веселиться, — миролюбиво ответил Миша. Ссориться с Дином Винчестером было небезопасно, это даже ангелы понимали, а русские тем более. Пусть даже Дин не Дин, ангелы не ангелы, а Миша — имя старлетки Миши Бартон.
Но Дженсен не унимался. Он припомнил все: как Джаред стал безбожно путаться в репликах, ведь Сэм же не может врать, значит, это у Джареда язык не в ту сторону заплетается; как он окончательно перешел на темную сторону, потому что глаза отвыкали от нормального, а не клубного света, как он дерзит совершенно в коллинзовском стиле, как он опохмеляется прямо во время сцен красным Ред Буллом…
Вот во время общения партнера с Ред Буллом (простите, автор не может дотянуться до кавычек, чтобы заклеймить ими Ред Булл) нервы у Дженсена сдали, и он подговорил Джима Бивера спровадить все еще невероятно крепкого и накачанного Джареда в один очень надежный ангар, защищенный не чугуном и вентилятором, а отличным амбарным замком. Пусть подумает о своем отвратительном поведении. Не ради забавы он с Мишей тусуется, а ради пиара! О Иствуд, Джаред превращается в пустого тусовщика, в светского льва, в исчадие богемы, будь она проклята! Нет, Дженсен не даст Джареду стать монстром. Ни за что!
— Вот что, — сказал Дженсен безапелляционно, — или ты оставляешь Джареда в покое, без вечеринок и выходных, или в 5 сезоне ангелов в мире станет гораздо меньше, чем бесплатной еды в зоопарке.
— Все понял, — сказал Миша и принял скорбную позу, с которой Виндоуз обычно выключается. Ангелы понятливы на самом деле, но только не показывают этого. И в этом актеры похожи на ангелов.

В титрах:
Так что в 5 сезоне Сэм должен исправиться. Джаред наконец будет читать свои реплики правильно, а не в пьянящем духе evil-Sam. Evil-Jared отменяется. Дженсен об этом позаботится.

Съемка 4.22 "Смерть Руби"

Съемка 4.22 "Смерть Руби"

Дженсен вышиб дверь, благо она была декорацией, и с угрожающим видом ворвался в павильон. Наконец он мог это сделать! Пыша здоровой яростью и нежным румянцем, он стремительно, не забывая работать на камеру, продефилировал к ней.
К этой разлучнице. К этой актрисульке, из –за которой его дорогой друг Джаред не мог защищать его тылы на вечеринках от Элтона Джона, косящегося на его губы с таким видом, что у Дженсена холодело в сердце, а кредитка в кармане джинсов вообще покрывалась изморозью. Но ему надо было торчать на этой вечеринке и улыбаться всем спонсорам, в том числе и Элтону, которого заводили грубые, как пемза, парни с ружьями. Момент, когда Дженсен поднимал свою замызганную футболку, чтобы удостовериться, что его не порвали адские псы, этот дядька в малиновом берете наверняка пересматривал не по одной сотне раз.
А Джаред, вместо того чтобы одним своим 2-метровым видом и трехглавой мышцей внушать вышибальный трепет всем, кто рискнет к ним приблизиться с нездоровым интересом, сидел дома с этой Кортез и пил вино. Вместо пива, вместо старого доброго пива! О, куда катится этот мир!
Теперь в перерывах между дублями они с Джаредом больше не трепались о честных мужских делах: о том, как лучше выжимать штангу в 100 кг и слезы из глаз во время семейных сцен. Джаред болтал с этой Кортез за его спиной, как лучше укладывать волосы и учил ее по этикетке, как печь любимое джаредовское печенье. Изменник!
А когда, слава Крипке, Женевьев Кортез не снималась и ее не было на площадке, Джаред сидел с дурацким видом и телефоном у уха и мямлил: «Нет, ты положи первой». И так до тех пор, пока на счету не кончались деньги и связь милосердно для ушей Дженсена не обрывалась . Ох, как бы он положил трубку! Уж он бы положил так, что сэр Элтон был бы в восторге!
Они не больше не устраивали посиделок в ванкуверском пабе и не провожали одновременно девчонок глазами. А что Данниэль, его официальная девушка? Данниэль не в Ванкувере, в отличие от него. Да притащи Дженсен насильно Джареда в паб, он бы сидел, не смея поднять глаз на транслируемый бейсбол и ближайшее декольте.
Женевьев Кортез следовало устранить любой ценой, можно даже свиным гриппом. Дженсен подкупил сценариста. Да, он сделал это. Шикарный набор клюшек для гольфа и его портрет в золотой рамке с идиотским автографом «Навеки твой, Дженсен Эклз»— и вот для него прописана шикарная сцена. «Дин убивает Руби», — пел он целое утро в душе вместо привычного кантри-Баскова.
— Ты опоздал, — нахально процедила Женевьев.
— Дин Винчестер не опаздывает. Это других гримируют быстрее, — отпарировал он. — Джаред, или ты мне помогаешь, или за тобой все интервью и фотосессии до окончания сериала.
Джаред отметил бешенство в глазах Дженсена и отнюдь не бутафорский нож в руках, накачанных на его собственных глазах.
— Или мы заодно, или больше не братья, тьфу ты, друзья, коллеги и собутыльники, — резюмировал Дженсен, сверля Кортез кровожадными глазами.
Через минуту прозвучало «Снято!». Режиссер самолично отправился похвалить Женевьев за превосходно сыгранное умирание, но актриса явно еще пребывала в образе, потому что не реагировала даже на нашатырный запах «Шанель №5». Вскоре по площадке разнеслось грозное: «Кто выдавал реквизит»? Ассистенты в панике бежали с поля съемок…
А Джаред и Дженсен грелись на солнышке и обсуждали, как лучше всего играть в святую невинность и баскетбол.

После съемок: "Бунт"

После съемок: "Бунт"

Джаред Падалеки решил бунтовать. Он раздобыл лист ватмана, вывел на нем маркером «Не буду есть, пока не дадите сыграть evil!Sam в 5 сезоне» и повесил это грозное предупреждение на дверь бункера. Джаред рассчитывал пару часов посидеть там, пока его требования не выполнят. А в бункере было очень даже ничего, прохладно.
Сегодня Джаред разговаривал с Эриком Крипке, чтобы знать, чего лично ему ожидать от 5 сезона, и Эрик выдал, что Сэм возвращается к Дину и завязывает со всякой демонической дрянью. Рейтинги показывают, что братья Винчестеры должны быть вместе.
— А наплевать на рейтинги! — носился Джаред по офису Крипке, бросая алчные взгляды на неизменную банку вишневой Колы на рабочем месте главного криэйтора. — Я хочу раскрыться как актер, мне надоело играть трогательного Сэма, милого Сэма, вежливого Сэма, я желаю перевоплотиться в ужасного, отвратительного, гадкого Сэма!
Да, не успел идейный вдохновитель «Сверхъестественного» разобраться с Дженсеном Эклзом, требующим диван, как горизонт закрыл монументальной фигурой Джаред Падалеки с его индивидуальными требованиями. Любимая Кола уже не справлялась, пора, значит, переходить к валерьянке.
— Evil!Sam, значит, — протянул Эрик. — Наслышан об этом злобном феномене фандома. Извини, Джаред, но история у меня уже полностью готова, и никакого исчадия ада в облике Сэма Винчестера там не предвидится. Это концептуально…
— Да чихать я хотел на концептуальность, — не успокаивался строптивец. — Во мне гибнет нераскрытый потенциал актера отрицательной харизмы!
— Учебник актерского мастерства «Станиславский вам поверит», издательство «Игра вслепую», страница 25, второй абзац сверху? — предположил Эрик.
— Абзац не помню, но в целом верно. А ты откуда знаешь? — удивился тот, кому предположительно поверит Станиславский.
— Джаред, я эту фразу не в первый раз слышу на своем веку. Ее употребляют все, даже те, кто пробуется на роль Санта-Клауса или доброго молочника. «Во мне гибнет нераскрытый потенциал актера отрицательной харизмы!» — насмешливо процитировал он.
— А вот у Билли Боба Тортнона вышел очень даже плохой Санта! Погибнет-таки мой потенциал, если ничего не сделать! — не желал сдаваться Джаред. — Если не сыграть злодея!
— Да тут и без тебя их полно, на складе последнюю бутыль крови украли, а вместо бутафорского ножа по преступной халатности Дженсену выдали настоящий, и Женевьев в последней сцене… Ну ты был на похоронах.
— А у нас с ней все могло сложиться, — вздохнул Джаред, мигом преобразившись в лирического героя.
— Вот видишь: не судьба. И с evil!Sam не судьба тоже. В другом проекте играй хоть троекратного злодея в тяжелом весе, а тут изволь изображать Сэма милым, — подытожил безжалостный Эрик Крипке.
Вот тогда Джаред и задумал грандиозную забастовку. По совместительству голодовку.
«Даешь evil!Sam!» — подбадривал себя Джаред, устраиваясь поудобнее на принесенной из собственного трейлера подушке. Плазменный телевизор после съемок двадцать первого эпизода убрали, наверняка он канул куда-то в съемочную группу, но вот кровать осталась в целости и сохранности. Джаред к ней даже успел привыкнуть. Делать пока было нечего, поэтому Джаред достал телефон и скачал из Интернета несколько песен леди Гаги. Прошло полчаса, но никто не всполошился исчезновением звезды сериала. Джаред даже немного оскорбился. Но ничего, подождем. Он будет настойчив и получит желаемое. В конце концов, даже здесь, в бункере, можно неплохо обустроиться. Небольшой холодильник, подстилки для собак… Какой холодильник, одернул себя Джаред, я же голодаю!
Он встал и заходил по бункеру. Пять шагов вперед, пять шагов в обратную сторону. Перед глазами мелькало запретное: рождественское печенье, цуккини с грибами, кремовое мороженое Cold Stone, его любимый сорт. Нет, так дело не пойдет. Надо поднять боевой дух.
Джаред поднял руку и начал громко, с чувством, декларировать:
— Evil!Sam, evil!Sam, evil!Sam…
Через час он сорвал голос, но никто не появился, чтобы слезно уговаривать его прекратить забастовку.
— Ладно, evil!Sam пойдет охрипший голос, — размышлял Джаред.— И мускулы ему тоже пойдут!
Оказывается, даже в бункере можно раздобыть спортивный тренажер. Им оказалась та самая кровать. Передвинув ее раз двадцать с половиной, Джаред почувствовал, что устал. Спорт воспитывает характер, но и утомляет будь здоров.
Поле вынужденного бездействия вызывало клаустрофобию. Батарея телефона села. Теперь он отрезан от мира! Даже не позвонишь маме в Сан-Антонио и не спросишь, что она сегодня готовит на ужин. Просто так, из интереса, ведь ему ни за что не добраться за пару часов из Ванкувера в Сан-Антонио. Ему вообще никогда больше в жизни не добраться до обеденного стола. За этими устрашающими мыслями Джаред сам не заметил, как уснул. И снилось ему, что был он самым злым Сэмом на свете… Самым злым, потому что самым голодным.
Его разбудил стук в дверь. Так деликатно стучать могли только два человека на всем земном шаре: Дженсен Эклз и швейцары в отеле «Плаза».
Разумеется, это был Дженсен, а не швейцар, катящий перед собой столик с превосходным ужином и бутылкой пива в ведерке со льдом. Как же он голоден! Джаред спустил ноги с кровати и потер глаза. Оказывается, уже стемнело.
— Ты, я смотрю, объявил голодовку? — спросил Дженсен. — На двери прочитал. А я тут тебе кое-что с вечеринки принес…
— А что за вечеринка? — прохрипел Джаред севшим голосом. Сейчас Дженсен казался ему ангелом небесным, спустившимся на землю, чтобы спасти его от голодной смерти и прочих неприятностей.
Дженсен вручил коллеге поднос с закусками и сел рядом.
Как-то позабыв о том, что осознанно и героически голодает, Джаред моментально накинулся на еду.
— По случаю окончания сезона. Да и Женевьев поминали, — в крамольно чистых глазах Эклза промелькнула хищная искра, но Джаред был слишком поглощен вкуснющими канапе, чтобы ее заметить. — Знаешь, там все собрались, так что никто о твоей выходке не знает.
Джаред на секунду отвлекся от великолепия на подносе, чтобы кинуть на Дженсена вопросительный взгляд. Говорить, ну или хрипеть, он не мог из-за под завязку набитого рта.
Но друг отлично его понял. Четыре года бок о бок, и все ясно.
— Конечно, тебя искали, но не в бункере же, — усмехнулся Дженсен. — Телефон не отвечал, никто не знал, где ты, но вечеринку решили не отменять. Кстати, Мишу ты не жди, у него какая-то акция на твиттере, так что он пораньше убежал.
Джаред даже прекратил жевать от огорчения. В последнее время Миша стал не слишком дружелюбным и перестал брать его с собой на тусовки. А ведь они так весело танцевали гопак… Он не знал, стоит ли связывать отстраненность Миши с довольным видом Джея, который прямо лучился в последнее время, но все может быть.
— А как ты меня нашел? — сумел спросить он.
Дженсен неодобрительно покачал головой и вытащил откуда-то банку вишневой Колы. Похоже, он в заговоре с Эриком.
— Чувак, у тебя совсем в горле пересохло. Ты что, кричал?
Джаред виновато кивнул, открывая банку. Любимый напиток гада Крипке, но деваться некуда.
— Мозги у тебя тоже пересохли, — заявил Джей, не обращая внимания на немного обиженного Джареда. — Бункер-то звуконепроницаемый! Ты свои вопли отдельно записывал, когда серию озвучивали, помнишь?
И как он мог так лопухнуться! Джаред с горя вылил в себя всю банку ненавистной Колы.
— Ну, ничего, — похлопал Эклз по спине подавившего в спешке Колой Джареда. — Просто я знал что искать — невероятную глупость из всех глупостей, и был достаточно внимателен, чтобы прочитать твое гениальное творение на двери.
— Спасибо, — голос Джареда уже звучал сносно.
— Знаешь, я понимаю, почему ты хочешь играть своего злого Сэма. Но и ты пойми такую простую вещь: на съемочной площадке ты играешь и ешь то, что тебе дают, — задумчиво сказал Дженсен. — Так что вот тебе мой совет: не перебирай харчами.
— Пожалуй, ты прав, — Джаред мысленно помахал упущенным возможностям. Ничего, найдутся новые и не такие упущенные.
— Вот и хорошо, а теперь идем, Сара нам расскажет о новом сезоне, — предложил Дженсен. — Будет весело, ты же знаешь Сару.
— Лучше бы не знал,— пробурчал неудавшийся бунтарь.
И они вернулись на вечеринку вместе.