4.01 Lazarus Rising / Воскрешение Лазаря
Все это начинает напоминать Константина больше и больше...
Итак, Дин жертвует своей симпатичной шкуркой, и Ангел Господен, пораженный его самоотверженностью, вызволяет Дина из Ада, дабы поручить секретную миссию. Учитывая специфику работы Дина, уж не замочить ли Люцифера? Или присматривать за Сэмом, который может стать одиозной фигурой: от мессии до Антихриста. Или же просто Брюс Уиллис ушел на пенсию и некому спасfть мир от происков злобных сценаристов? У каждого из моих предположений есть слабые места, так что посмотрим. Но за небольшой Армагеддон я ручаюсь.
Далее. Дин, значит, корчится в Аду, а Сэм забавляется с девушкой, которая потом оказывается Руби. Да, если бы он все сразу объяснил Дину (ну... знаешь... Я и Руби. Кстати, ты видел мои новые способности?), это было бы последнее, что Сэм сделал бы в своей жизни. С другой стороны, слишком много лжи, что может привести к большим проблемам. Узрев новые успехи Сэма в экзорцизме, я поняла: именно Дин мешал личностному росту Сэма. Неважно, от кого эти способности: от Бога ли, от Дьявола, но раз они тебе даны, глупо ими не пользоваться, чего Сэм не делал до самой капитуляции Лилит, да и то инстинктивно. Как ведь говорится: познай себя. Дин-то слишком прямолинеен и категоричен: как узрел на Сэме бирку: MADE IN HELL, так и повелел выбросить контрабанду.
Когда во втором сезоне предполагаемый ангел оказался благочестивым призраком, о чем Дин узнал с явным облегчением, было понятно, что такая уж карма сериала: зло творит беспредел, а добро где-то там в лучшей жизни. Это была очень реалистичная позиция, правда, с немного смещенным равновесием сил. Теперь же весы качнулись в другую сторону, и нам с бухты-барахты сообщают о появлении нового игрока: самого Господа Бога. Крипке замахнулся на религиозные ценности, о коих раньше в Сверхъестественном не было ни слуху, ни духу.
Атеисту Дину придется тяжело...
Руби была в таком же маечном прикиде, что и Джессика в пилоте, что навевает твердые аналогии. Итак, Дин бесцеремонно вламывается в жизнь Сэма, который уже весьма уютненько устроился с девицей под боком. После небольшой стычки Дин и Сэм могут общаться вполне нормально, потому что у них есть общее дело - найти отца. Но На сей раз Дин хочет выяснить, не Сэм ли это вытащил его из Ада. А раз на нет и суда нет, Дин предпочитает не вмешивать Сэма в свои личные дела. Почувствуйте, как это звучит. Его собственные проблемы. Тенденция к разделению в полной мощности. Вот тут и приходится признать, что Сэм-то везде адаптируется, а Дин - неприкаянный странник, который в обозримом будущем не заведет собственную семью и в каком-то смысле вынужден просить у брата толику внимания, опасаясь оказаться лишним в любую минуту.
Грустно это как-то. Джон заложил душу за Дина, Дин - за Сэма, а Сэм решил не портить свою жизнь, а быть рациональным. Я его не осуждаю. Это нормальная реакция. Но от этого не менее грустно.
Почему-то Сэм вел себя не так, как должен был, если брат возвращается с того света. Опустим сцену встречи, оценка которой варьируется от "так и должно быть, нечего слюни распускать" и "так черство и сухо быть не должно". Подумаем не как должно, а как могло бы быть. В счастье и горе, в здравии и болезнях, пока смерть не разлучит нас, что, собственно, и произошло с Дином. Эта упрощенная братская клятва, как положено, подписана кровью многократно спасающих шкуры и кости друг друга Дина и Сэма. 3 года, от звонка до звонка Сэм путешествовал с Дином. Они делили жизнь и Импалу пополам, без преувеличения. Потеряв Дина, Сэм неизбежно должен был потерять часть себя. Потерять себя в разодранном, пожертвовавшим собой Дине, повторюсь. Их общие воспоминания, шутки, долгую дорогу и прочее. Боюсь перечислять, а то расстроюсь окончательно. Так вот, обретя вновь частицу своей души, родного и близкого человека, я бы ходила за ним хвостом и ни на миг не выпускала бы его из поля зрения, боясь, что это лишь мираж, и он исчезнет, испарится... Страшно боялась бы потерять его вновь. А Сэм преспокойно оставляет спящего Дина и улетучивается в ночи, вместо того, чтобы оберегать его сон и вновь изучать родные черты. Узнать, где Лилит, для Сэма, видите ли, важнее, чем фантастически обретенный брат. Неужели он мог забыть его за 4 месяца, откреститься от боли потери? Что-то вроде "я тебя оплакал и стал жить дальше". И то, что они не вместе, а разделены этим коротким временным промежутком и чем-то гораздо большим, заставляет задуматься о многом. И вместо того, чтобы лицезреть теплую семейную картину в духе финальной сцены "Сверхъестественного Рождества", мы растерянно скользим взглядом по пустой кровати Сэма, застеленной и стылой, и вопрошаем: "Как так можно?". Никакого празднования возвращения блудного брата, никаких расспросов взахлеб, никаких сиящих, радостных глаз, ничего, кроме утра, где Сэм с улыбкой подтверждает, что он верит в ангелов.
4.02 Are You There, God? It's Me, Dean Winchester / Ты там, Бог? Это я... Дин Винчестер
4.02 Are You There, God? It's Me, Dean Winchester / Ты там, Бог? Это я... Дин Винчестер
Просмотрела на едином дыхании серию, а потом мои мыслительные способности вернулись ко мне в целости и сохранности, и я употребляю оные для того. чтобы поделиться свежими впечатлениями.
Как я и предполагала, исходя из спойлеров, воскрешенные недоспасенцы явно взяты из "Зачарованных". Причем отличить агента Хендриксона от инспектора Девидсона предоставляется затруднительным, так как они оба здоровенные афроамериканцы с лысыми головами и полицейскими значками. Радует, что обиженные покойнички заимели социальный статус не зомби, а свидетелей, а то впору было бы призывать создателей за плагиат.
В этой серии флешбеки были такого сизого бартоновского оттенка. Интересно знать, как оформят флешбеки из того времени, когда Дин почивал в аду на лаврах, а Сэм бился в тоске и не знал, как его спасти. До жути интересно, каким образом подадут эти воспоминания. Как вспомню восхитительную сепию детских эпизодов, так надеюсь на что-то не менее удачное.
Невероятный экшн, заверченный на стуке гильз и злостной атаке мертвечины, в то время как готовится изящный, но мощный ритуал, сподвиг на вход восхищения. Мастерский саспенс вполне оправдан. Это ведь не спасать чужие шкуры, а бороться за собственные жизни. Горячие пятки способствуют расторопности, знаете ли.
Снова проявляется нездоровая страсть Крипке или его команды с невинным девочкам в белых платьях, вероятно, подцепленная у небезызвестного фантазера Льюиса Кэррола. Вслед за очаровательно бледной девочкой с бритвой, спрятанной за талией, украшенной хрустящим бантом, нам предлагается двойной, немного чумазый вариант, навевающий ассоциации на Коззету в зеркале. Ах, эта викторианская наивность. Счастливые денечки, когда бритвы еще были опасными, а лохмотья смотрелись милее бальных платьев.
Старина Бобби отгрохал себе неплохой бункер - этакий чугунный склеп. Осиновые колья в углу, наверно, прилагаются. Предусмотрительно, что сказать. Эх, вот только закрытые купальники вышли из моды лет 15 назад...
Мэг. У демона, оккупировавшего ее асексуальное тельце, было гораздо больше вкуса и смелости. Сделать из этой вареной курицы (или просто несколько блеклой девицы) столь яркую и эпатажную, уверенную в себе особу... Вы уверены, что этот демон не стилист Максфактор?
Как братья справляются с чувством вины, отдельная история. Дин явно хлопает глазами: он-то предпочитал обо всем этом не задумываться, чтобы не было столь паршиво, но вот пришлось. Поэтому он чувствует себя не слишком комфортабельно. А для Сэма данная тема не нова, и он уже готов с ней справиться. Потому что есть такая скромная аксиомка: всех не спасти и всех денег не заработать. Так что доза сомнения недолго обескураживает лицо героя.
Дин и Кастиэль вступили в корпоративные отношения. Теперь понятно, кто из них большой босс, а кто составляет квартальный отчет. Лебезить Дин не умеет, но вести себя корректно все-таки придется. А Дин-то избранный! Что-то это мне напоминает.
Выпарим немного горести из концентрата потерянных душ этой серии. Упрек закономерен, но сделать уже ничего нельзя. Охотники не могут спасти всех, потому что они простые люди... Хорошо проинформированные, конечно, но люди.
И все же у Дина и Сэма разный подход к этому. Перфекционизм Сэма бунтует против процентов проваленной работы, а Дин принимает коэффицент потерь к сведению и пытается жить дальше. А вообще У Дина кризис, он застрял. Впереди - Апокалипсис, позади - Ад, а в настоящем его раздирают между собой Кастиэль и Сэм. Если он взвоет и помчится на Импале на покерный турнир, я не удивлюсь.
Но и ежу понятно, что он будет смирно сидеть меж двух огней и тоскливо косить глазом в сторону пива. Увы, вкус такого пенного напитка, как свобода, Дин испробует еще нескоро, если вообще испробует. Сначала отец командовал, теперь Кастиэль... остается только на Сэме отыгрываться.
Итак, вслед за неликвидным спасательством и неуверенными оправданиями мы ныряем в апокалиптические глубины с теологическим словарем под мышкой, предпочитая забыть о растерзанных телах не столь удачливых охотников.
Похоже, без чашки кофе для прояснения мозгов не обойтись.
4.03 In the Beginning / В начале
4.03 In the Beginning / В начале
Весьма и весьма болезненная ретроспектива, оставляющая в недоумении. От всех времядрыгательных штучек в ужасающем духе "Назад в будущего" прямо нет спасения. Итак, Дин узнал нерадостные тайны прошлого и сам себе выбрал Импалу. Выясняется и оказывается очень много чего. Джон-то, оказывается, был совсем не крут в отличие от ангелоподобной Мэри.
Кастиэль жизнь Дину не облегчает, это точно.
Ну показал он ему истинное развитие событий, которое привело к печально известному аутодафе. Тут к слову припомнить Соломона: умножающий знания - умножающий печаль. Наверное, именно поэтому Сэм не спешит знакомить Дина со своими достижениями к экзорцизме.
Но ведь легче-то Дину не стало. Просто семейная традиция закладывать душу имеет более глубокие корни, чем предполагалось.
Оказывается, желтоглазый демон мог учуять "своих" детишек... Прямо мороз но коже, когда он к Дину принюхивался. Тройной одеколон ЖГД, видите ли, не нравится.
Почему бы Сэму не устроить себе маленькие каникулы, пока Дин не резвится в парке аттракционов? Хотя аттракцион "На волнах памяти" чрезвычайно болезненный. И в этом эпизоде Дин выписан в своих лучших традициях. Он по-прежнему пытается спасти все, что спасается, но прошлое его семьи ему неподвластно. И вот это крушение его бурной деятельности приводит нас к пониманию: вот откуда этой геройский комплекс "спасать людей". Самое же главное спасение невозможно.
Целомудренные сценаристы добавили несколько таких эдиповских намеков... Дин в тени высказывается о матери "что за горячая штучка, гореть мне еще раз в Аду", и Мэри сделочно лобызается с ЖГД в простреленном теле отца. Пакость ужасная.
И попытки Дина изменить что-то.... Как будто он не понимает, что эффект бабочки может растоптать его собственную сущность, оставив его прозябать потомственным механиком или еще чего похуже. Жгучее желание спасти родителей все равно ни к чему не может привести, так как Кастиэль просто не пустил бы своего подопечного в прошлое, если бы баламут Дин мог бы там напортачить. Хотя... ЖГД заприметил Мэри, когда она ринулась спасать подругу. А от кого она узнала об потенциальной опасности? От великовозрастного сыночка! Или Импала та же... если бы Дина не подвернулось, Джон бы купил это фаристое страшилище. Тут или Дин все же вписался в контекст истории, и все равно, был ли он там вообще, или именно его пребывание запланировано.
Сложно все с этими путешествиями во времени и знакомствами с ровесниками-родителями. От этих сцен всегда веет такой эмоциональной фальшью. Ну как можно по-приятельски относиться к сэру Джону, на которого, впрочем, он пока не тянет? Это панибратство со стороны неестественно выглядит.
Дин так прекрасненько вписался в обстановочку, рассуждает о способах уничтожения вампиров, а Мэри готова поведать человеку, которого она знает пару часов, о своих сокровенных чувствах. Неужели Дин внушает мегабайты доверия? Упор, конечно, на то, что охотник - всегда свой человек, но все же... Он дрожал весь... Плакал, как мальчишка. Вдруг, ни с того ни с сего, когда Мэри рассказывала о своих грандиозных планах. Потому что знал, как жестоко им суждено оборваться. Хотя свой кусок счастья Мэри получит, но за какую цену! Когда прошлое становится ближе, оно ранит сильнее, чем скрип металла по битому стеклу....
Да, наплачется еще Дин из-за Сэма, как пить дать жидкости для чистки труб.Что это за такая мизансцена, разрешите спросить? Дин постоянно валяется в отключке, когда не общается со своим крылатым другом, или именно в это время с ангелочком и препирается, а Сэм с не менее завидной постоянностью исчезает куда-то в компании Руби. Это что ж творится такое? Неужели девчонка наконец встанет между братьями? А это одна большая ссора и два разных маршрута. Ностальгирую по предыдущим сезонам, когда не было всех этих заморочек, а способности Сэма применялись не чаще, чем рождественские украшения, хотя спрос на них был больше, чем в канун Рождества.
Единственное проявление чувства юмора состоялось, когда Дин воспользовался облачением священника раньше своего дедушки. Вот вам и гены. А в остальное время извольте пережевывать семейные хроники.
P.S.
Дина назвали в честь бабушки Дианы. Диана - богиня охоты... А все лавры Аполлона (брата греческого варианта Дианы - Артемиды), очевидно, достались Сэму. Ну а что: Дин - охотник, Сэм - красавчик...
4.04 Metamorphosis / Mетаморфозы
4.04 Metamorphosis / Mетаморфозы
Посмертный атеист Дин:
"Самому Богу
*назидательно поднимает палец*
неугодны твои деяния".
"Самому Богу
*назидательно поднимает палец*
неугодны твои деяния".
Смешивая мерзость и пакость, в итоге получаем традиционную мерзопакость.
Повторяемая тема по сути едина, как пролетарии всех стран: зло внутри человека, суровое и изначальное, как трескучие сибирские морозы. В центре этой импровизированной метели оказываются сразу два персонажа: рожденный монстром Джек Мантгомери и славноизвестный Сэм Винчестер. И если с Джеком приходится распрощаться, то с Сэмом не все так просто и поучительно. Внутренние демоны сидят в каждом цивильном гражданине (опять дабл, куда уж без него), но не в каждом наделены полномочиями и конституцией, озаглавленными как вторичный инстинкт, рвущийся в лидеры.
Путано получается, но выбор тоже нелегкое дело, так его отсутствие тоже является как таковым. Сэм демонстративно и эмоционально отказывается от скороспелого экзорцизма, но не надо быть ослепленной Памелой, чтобы предугадать, что способности все равно рано или поздно придется применить.
Шикарная сцена лиричного буйства Сэма, когда он убедительно просит, требует, умоляет брата увидеть в нем человека, все так же ответственного, хороша до неприличия. Сэм проявляет напор, готовый смести закрытую уверенность Дина. А когда старший брат оттаивает, снова уходит в оппозицию: не знаешь ты, как в Сибири, так и не суйся.
Жена нашего декабриста Руби присмирела так, что на себя, блондинистую, задористую и хваткую, не похожа абсолютно.
Мороз крепчает.... В этом царстве холода один Дин горяч как никогда, хватая всех за грудки. Эспрессивность чувств его частенько переходит в отличный бокс. А Сэм не считает, что силовые аргументы - самые верные. В каком-то смысле он выше этого, потому что располагает весьма бойким языком. Он не дает сдачи Дину, потому что тот сильнее. Ну а Сэм умнее, что он с успехом и доказывает уже 4 сезона.
Вернемся к нашему эпизоду, набитому свеженьким фаршем и маленькими разборками в большой Импале. И как только Джек мог позариться на бычью шею Тревора, вздуто багровую? Нежным такое мясо никак не назовешь. Это надо быть или очень злым, или очень голодным. Если бы Джек посмел бы прикоснуться к Дину, Сэм бы из монстра сделал отличный бифштекс. Как подумаю, что Дина чуть не съели... Это кощунство!
Общее настроение серии - все рушится, как карточный домик. Что бы Сэм ни говорил, он пренебрег своими способностями ради того, чтобы наладить отношения с Дином. Теперь очередь старшего брата идти на компромисс.
Я пересматривала сцену, когда Дин с выражением лица "и кто это здесь без меня изгоняет демонов" ввалился в помещение, еще дышащее парами эрзорцизма.
Так вот, Сэм был испуган до колик. Неужели Дин настолько страшен в гневе? Неужели Сэм боится родного брата? Это не было чувство вины, на его лице выявился страх, что придется отвечать за свою вениковыгонятельную практику. Которая наверняка подразумевает еще множество подпунктов, о которых Сэм не распространяется.
Далее. Многие, посмотревшие серию, считают, что Дин поступил и вел себя, как должно, несколько агрессивно, пусть, а Сэм юлил.
Дин держал дистанцию. Он реально стал смотреть на брата со стороны, и банальной обидой это объяснить трудно. Нежно лелеемые 3 сезона братская любовь и поддержка чахнут на глазах. Кто, как не Дин, должен утешать и направлять Сэма, запутавшегося зловредного Сэма?? Уж точно не стальной Кастиэль. А Дин предоставляет Сэму самому разбираться со своими проблемами. Типа, я проверил, выполнил ли Сэмми домашнее задание, а большего и не спрашивайте. Я ушел смотреть телик/пить пиво/бить морду демонам. Может, Дин считает, что Сэм уже достаточно взрослый и не нуждается в его вселенской опеке?? Или в нем тоненько жжет комариный укус: он тут и без меня отличненько чипсы лопает, и разливается в крови миндальная горечь цианида: я отдал свою душу, а что взамен? Ни благодарности, ни искренности.
Однако Дин в буквальном смысле привязан к Сэму и никуда не смотает. Тут вам и привычка, и компания, и всевидящее око (зелененькое, восхитительно подрагивающее), санкционированное Кастиэлем.
Винчестеры всегда вместе, так что Дин с вещами и в слезах не уйдет к маме, просто потому, что он там уже был в прошлой серии. А вообще эпизод с крушением номера и прессованием чемодана и Сэма демонстративен. Как будто жена застала мужа с любовницей и вздрызг разобиделась. Это не слэш, а эмоциональная интонация. Никаких крамольных мыслей, но Дин все же ревнует Сэма к Руби.
Приходится признать, что Сэм всегда был проблемой Дина, значит, проблемы Сэмми автоматически переходят в его собственные, пусть Дин и куксится. Но все же назревает гражданская война, когда каждый сам за себя. Что же тогда будет?
Придется вернуться к тому, что эта серия тяжела, как Сизифов камень, но не напрасна. Ссора между братьями гораздо страшнее, чем фуршет Ругару. Если бы Дин потом в Импале не сделал бы шаг к примирению, то я просто не знаю, что бы было. Отношения-то выяснили, но камешек все равно катится вниз... На довесок сырой кусок обреченности. Братья осознали, что они лишь эквилибристы на проволоке. Шаг в сторону - и упадешь на колья. Великое таинство семьи трещит по швам.
4.05 Monster Move / Фильм для монстра
4.05 Monster Move / Фильм для монстра
Восхитительная серия, которая является не только упрощенной стилизацией, но и тщательно проработанной историей в стиле «Сверхъестественного». Как и было обещано – или черное, или белое, и никаких полутонов. Интеграция прошлого и настоящего, блаженного вымысла и скучных реалий жизни произведена на фоне Октябрьского фестиваля, омраченного проделками оборотня, погрязшего в эстетстве старых фильмов ужасов. Каждый хороший оборотень должен быть хорошим актером. Это смутно следует из предыдущих двух серий об оборотнях. Но этот оборотень, безымянный и загнанный, как и его предшественники, делает нечто большее. Он умирает красиво и с чувством собственного достоинства, с дозой детского удивления в позе осознания собственного достоинства. За это ему можно простить парочку убийств и характерную для оборотней обидчивую жестокость. Смысловое наполнение сериала представляет проблемы нечисти воистину общечеловеческими.
Если Ругару предстояло бороться с собственной сущностью, то оборотень скрывается от грязи мира в просторном и затхлом храме кинематографа, разыгрывая в хрупких декорациях драматические сцены при помощи дешевого реквизита. Это своеобразное хобби, вознесенное в стиль жизни, вычурный и патетический, близко и тепло для нас, простых зрителей. Кто не считал героев возвышенными образцами человечества? Кто не презирал жизненную муть, погружаясь в высокие страсти искусства. Но искусство не лучше жизни, оно лишь ее аллегория и красивая адаптация, виртуальные вереницы ситуаций, отображение настоящих страстей в гриме источенной идеи. Искусство – изящное бомбоубежище, и когда война с собой заканчивается, надо выходить на свет божий и жить под прищуренным солнцем, а не в свете софитов. И пусть та имитация жизни останется в веках как образчик сложной культуры чувств, индивидуальный выбор остается за каждым человеком.
Я специально посмотрела «Психо» Хичкока в преддверии этой ретро-серии. Да, в сцене с Дракулой они использовали то, традиционное осветление лица, напирающее на экспрессию глаз. Но Сэм с Дином существенных метаморфоз в подаче не претерпели. С одной стороны, обидно, с другой – логично, ведь это Дракула часть того мира кино, а не они, приглашенные звезды. Костюмчик Дина не в счет, декораторская уловка.
Особенно меня порадовала сцена, когда Сэм навис над ничего не подозревающим пианистом. Театр теней вышел внушительным, а пистолет все без глушителя.
В конечном итоге, наш импровизированный Дракула мирно упокоился потому, что попал в настоящую жизнь. Ведь свои артхаусные представления он разыгрывал с участием живых людей, и поэтому все постоянно шло не так, как бы ему хотелось, и от этого он испытывал раздражение. И Джейми не являлась скромной бледной аристократкой. О нет, она была практичной официанткой, наверняка имевшей дело с подвыпившими клиентами. И не была намерена давать себя в обиду. Да, все, что пытался выстроить несчастный одинокий оборотень, было обречено на провал. Может, сценарий был вторичен, может, кастинг прошли не те актеры… Трагедия маленького оборотня с его любительской игрой, болезненной аффектацией и пафосными манерами занимает не больше сорока минут. На самом деле это — длинная жизнь в кинематографе, полная тщательно выписанных событий. Оборотень на канул в безвестие, он просто ушел в антракт.
The end?
4.06 Yellow Fever / Желтая лихорадка
4.06 Yellow Fever / Желтая лихорадка
Первые четыре серии нагоняли такую экзистенциальную тоску, от которой не спрятаться, не скрыться. Даже одной 5 серии со всеми ее ахроматическими прелестями было недостаточна, чтобы перевести дух или по крайней мере удержать его в теле. Поэтому 6 серия амбивалентна по содержанию соли и сахара в крови. Сюжет о страхе плавно подготавливает нас к неистовому ужасу, который, я верю, не за горами... и ангстовой драме соответственно.
Не устаю удивляться, как ловко "Сверхъестественное" балансирует между ужасным и смешным. Когда в начале серии Дин во все лопатки улепетывал от болонки с бантиком, у меня чуть юмористический шок не случился. Великий охотник, который готов был идти на нечисть с голыми руками, потому что у него в ботинке был припрятан ножичек, боится брать в ручки пистолет и заползать дальше 1 этажа.
Как же я люблю эти парадоксы, единственно которыми и можно обрисовать жизнь.
Сцена взрезания трупа впечатлила... Сэму-то не впервой в кровушке купаться. Но большое сердце... Такого овеществления метафоры давненько не случалось.
Вот что интересно: Дин паникует изо всех сил, а Сэм и Бобби - спокойны, будто Дину и не умирать через пару часиков. Бобби: "Сколько ему осталось?" Сэм *подсчитывает*: "Так, заразился в понедельник... 4 часа...".
Контраст еще тот. Хотя понятно, что без трезвого ума и твердой цепи, предположительно железной, Дина из этой передряги не вытянуть. Дин позволил себя спасти, вот невидаль. Облинял из Бэтмена в Человека-Фонарика. Когда он отчитался Сэму, что прибежал, то был таким растерянным, напуганным и уставшим, что вызывал материнские чувства обогреть и приласкать.
Никому не пожелаешь вновь пережить наступление самых жутких событий твоей жизни и олицетворения кошмаров, публично вывешенных на обозрение лукавой издевкой ЖГД об истинности Сэма еще в финале 2 сезона.
Да, Дин был не в себе, а Сэм не относился к нему, как к больному, а опекал ровно столько, чтобы Дин не окочурился раньше времени. И когда Дин пришел в себя, то он был благодарен за это Сэму. Если бы с ним носились, как с Русланой Писанкой, он бы этого не пережил. Такой скромный и самостоятельный, в этой серии Дин предстает паническим не то чтобы трусом, но определенно параноиком. Хотя... Избегать местной шпаны... Мда, упоминание Дина об официантках с сыпью вызывает странные подозрение... Уж не подхватил ли он еще одну нехорошую болезнь, кроме пресловутой желтой лихорадки?
Японские зарисовки призрака и кровавые картинки, общающиеся запросто с Дином, прямо-таки завораживают. В 4-м сезоне вся нечисть с таким человеческим лицом, что жалко их всех. Безобидный бугай со своей трогательной портретной влюбленностью, погибший нелепо и жестоко... Как тут не стать злобным духом... Его случайно не в честь Мартина Лютера назвали, религиозного Реформатора?
Теперь к самому великолепию. Сюжет о страхе - именно то, чего не хватало сериалу. Это как основа всех основ, сверхъестественный букварь. Принцип клин-клином, страх-страхом до того прост, что гениальнее уже не бывает.
Я могу говорить о страхе бесконечно, потому что это человеческие крылья. Ангелу крылья даны для того, чтобы летать, а человеку - чтобы падать. И если они невидимы, то это не значит, что их нет. Просто они сложены. Лично моя теория (прошу огрызками чипсов не кидаться).
Тенденция топтать живое армированным ботинком становится все более пугающей. Живому - Дину - больно. Его глаза - радиоактивные излучатели страха, инфицирующие зрительскую аудиторию.
Замаранную долгим употреблением истину о том, что человек больше всего боится, то с ним и происходит, приходится извлекать со вздохом сожаления из словесного хлама. Боязнь быть слабым замахнулась на Дина кнутом трусости, а ужас потери Сэма придушил крепкой братской рукой. За что Дину выход на бис запрятанных в черной черепной коробке терзаний - непонятно.
Я не могу смеяться над Дином, только вместе с ним, если бы он имел возможность оценивать все это со стороны. Я могу сочувствовать Дину, сбитому с толку, но только он этого не позволит в своем обычном состоянии.
Так что имейте просто уважение к Дину, он этого заслуживает, будь он слаб и немощен или крут и всемогущ.
Самая неожиданная сцена, которую можно представить - Дин ЖАЛУЕТСЯ Сэму на житье-бытье, а тот выслушивает с невозмутимым видом. Страх навешивает на Дина столько тормозов, что старые барьеры не выдерживают. Что бы там ни было, если бы эти мысли не мелькали у Дина в голове, он бы не смог их оттуда извлечь. Так что многое в этих стенаниях правда. Только Дин абсолютно не капризный и не избалованный, и с чем ему сравнивать свою жизнь? С новогодней рекламой Кока-колы? В общем, Дин предстал этаким недовольным подростком, которого тащат на дачу окучивать огурцы. И в этом простом "не хочу" нет горечи, лишь раздражение. А Сэм понимает: приступ пройдет, и Дин будет таким же: закрытым и рисковым парнем.
Мне уже как-то надоело, что братья Винчестеры не расстаются с пивом. Сэм как более сознательный должен контролировать брата. Пьяненький Дин - нечто такое расхлябанное... Если так часто праздновать, то можно и не дождаться следующей победы дробовика над эктоплазмой. Может, Дин и Сэм что-то особое, охотничье, употребляют? Например, "Вой вервольфа" или "Дыхание призрака"...
Почему в финале Дин выдал даже не смешную чушь про обезъян? Пусть он не хочет говорить Сэму о перспективе иметь в младших братьях злодея всех времен и сериалов, но компромат все равно не утаишь, как вышло с последним напутствием Джона. Адские Псы и Лилит были опущены из контекста, вероятно, потому, что Дин упрямо не хочет говорить о своем пребыванию в Аду Сэму, потому что с ужасом думает, что же там с ним было. Да, Дин как всегда тверд, скрытен и намерен разрубать все Гордиевы узлы, не особо интересуясь их конфигурацией. Но в 4 сезоне он делается осторожней и вдумчивей, привыкая к принципам веритификации. Ему все так же нужны доказательства, а не голые логические построения. Поэтому он выжидает, наблюдая за Сэмом.
Но эти обоюдные тайны Дина и Сэма, накопившиеся на 4 месяца разлуки, разрушают прежнюю атмосферу доверия и соучастия между ними, о чем уже говорилось не раз.
4.07 It's the Great Pumpkin Sam Winchester / Великая Тыква, Сэм Винчестер
4.07 It's the Great Pumpkin Sam Winchester / Великая Тыква, Сэм Винчестер
Еще раз убеждаюсь, что более здорового и сбалансированного питания, чем мюсли и мысли господина Крипке под этикеткой «Сверхъестественное», попросту не существует.
Все настолько прекрасно, ужасно и забавно, что усваивается быстро и легко.
Конфигурация нынешней порции такова: братья должны отыскать и строго наказать ведьму, которая намерена выпустить своего старого дружка, повелителя Хэллоуина, и этим ненароком сломать очередную печать. Сургуч у них плохой, что ли. И это при том, что затылки Винчестеров неодобрительно сверлит ангел Уриэль, склонный стереть всех жителей с лица тарелки. Дин остается верен себе, а вот Сэм не сдерживает данного обещания.
Богатая белками и углеводами пища для размышлений…. Очень много интересных моментов. Начать хоть с Люка Уилсона, который взял без спросу конфетку и жестоко за это поплатился, поскольку та была нашпигована не слишком аппетитными лезвиями. Или смерть второй жертвы, ошпаренной вместе с яблоками, которые определенно не были молодильными.
Заметьте, все эти ужасы не отбили у Дина охоту сожрать все конфеты, предназначенные детишкам, за что его постигла суровая кара от мелкого космонавта. Так Дин орал всего три раза: на Констанс, Бэлу и этого мелкого гаденыша, посмевшего тронуть Импалу.
Встреча дружественных лиц прошла гораздо более официально, чем рассчитывал Сэм. И Сэм, с этой его детской радостью и непосредственностью «я так рад, так рад», остается отвергнутым. Это его злит, и он прикрывается братом, как более авторитетной персоной, что выглядит, опять-таки, по-детски: «А Дин сказал, что вы уроды!». Сдал, в общем, брата с поличным. За что тот, без сомнения, ему еще накостыляет по шее. Без свидетелей, разумеется.
Давнишние рекомендации вести себя корректно Дину определенно не нужны, потому что ему предоставлена свобода действий, о чем он узнает, когда вся катавасия завершается самым кровавым образом, но с минимум потерь. Ангелы более хитры, чем можно себе представить.
Но вернемся к развитию событий. Итак, Дин и Сэм отправляются ликвидировать старушку-ведьму, предположительно школьницу, и сталкиваются с ее напарником, вселившимся в учителя Дона. Сэм дает команду: «Замри», и Винчестеры, измазанные чужой кровью, дружно изображают опоссумов. Стратегическая уловка, брат.
Из «Диких штучек» мы переносимся в традиционный ужастик, когда из склепа выползают ожившие мертвецы. Трясущиеся плиты… Впечатляет. Какая прелесть, очевидно, думал Дин, уничтожая мертвых граждан.
Кульминация шоу определенно приходится на сражение Сэма с мощным демоном. Не думала, что противостояние такого ментального уровня, то есть не физических, а сверхсил, будет когда-нибудь в таком реалистичном, не смотря на все паранормальное, сериале, но вот, случилось. Доконал-таки Сэм гада под взором Дина «ну что же ты ..», определенно оценивающим мощь братишки, определенно неверящим взором.
Я предлагаю выпустить коллекционный альбом со всеми взглядами Дина Винчестера и подробно прокомментировать при этом каждое движение души, отражающееся в его зеленых, бесконечно разных глазах. Страниц 100 будет точно.
На завтрак нам подают Дина, очищенного от всех добавок. Натуральный продукт. Ни страха, ни упрека. Дин как он есть. Тот Дин, который сражался в осажденном демонами полицейском участке, не желая и слышать о человеческой жертве во имя спасения. Тот Дин, который вечно набивает свой желудок разной гадостью. Тот Дин, который не любит ведьм. И, определенно, тот Дин, который прячет свои тайны и страхи. Новое в этом Дине – уверенность высшего толка и точное осознание цели. Дину есть за что бороться, и он знает, что это не абстрактный мир, а нечто более близкое и реальное. То, что его окружает. Те, кто его окружает.
А жестоко Сэма обломали в этом эпизоде. Ангелы оказались хамовитыми парнишами, как сказала бы Эллочка. Это его так раздосадовало, что он решил впредь полагаться на свои инстинкты. Между прочим, такое решение тоже требует уважения, так как Сэм должен автоматически принимать ответственность, которая за этим следует. Тут уже брат его не прикроет.
Ох, Сэм силен и восхитителен. Поединок с Самайном был сражением двух равных противников. Не так, как раньше: Кольт против телекинеза Азазеля. И не так, как 4 месяца назад, когда Сэм сам не ожидал, что сможет противостоять Лилит. Теперь Сэм, хоть и не 33 года просидел на печи, но все же научился владеть своей силой.
Все говорят, что эта сила - следствие демонического переливания крови. Мне это представляется спорным положением. А вдруг эти силы были у Сэма от природы заложены, а инициация Азазелем была нужна, чтобы завербовать Сэма на сторону зла. И несколько капель... Не слишком ли сильная реакция? Да, бывают яды долгого действия, но они убивают, а не изменяют своего носителя. Или это был вирус, приводящий к мутации?
Далее. Демоны - это черный дым, а человек, в которого он вселяется, просто человек. И как из этих разных субстанций можно выжать демоническую кровь? Нет, не понимаю я технологию изготовления коктейля. Не должны эти два живых организма смешиваться. Ведь человек - это сосуд для демона, не более. Вы видели напитки из керамики и чая, стекла и лимонада? Я - нет. Диффузии нет. Просто взвесь. Ладно, оставим химию и перейдем к изящным искусствам.
Очень понравилась игра Джареда в этом эпизоде. То оживление, которое он изобразил при встрече с ангелами. Сэм извлек из нее лишь неудобное разочарование, вот что важно. И тут в нем заиграли эмоции. Явственно, бурно, перекатываясь под кожей, оживляя глаза. Реакция на неловкие объяснения Дина. Находчивая маскировка. (Да, было такое ощущение, что это лишь прелюдия в ужасному ритуалу, после которого Самейн не выживет. Но демонстрация силы потом началась). И — разговор с Уриэлем в раздраженных, скептических тонах. Когда Уриэл (тот еще фрукт) пригрозил оживить воспоминания Дина, прошла целая секунда, прежде чем Сэм осознал, ЧТО это значит. Его мимика, его глаза, внезапно осознающие... Очень сильно. Да, если это произойдет, то Дин будет погребен в руинах спасительной амнезии, как под двумя небоскребами, рухнувшими 11 сентября. И все эта тревога отразилась в его взгляде. Браво.
И красив, и мужественен он был в этот миг... Что-то я в духе Кастиэля заговорила.
Загляденье, вот мое резюме. да, и от амплуа злого гения ему не отвертеться. Технически это очень легко сделать, легче, чем Апокалипсис. Так что будет, на кого еще полюбоваться, кроме Дина.
Вот что определено есть между Дином и Небом - это Ангелы. Которые небось не с полотен Караваджо и Микеланджело сошли, а с перрона небес. Ну и раздраженный же Уриэл был с дороги! Место, что ли, плохое досталось...
Которые то им командуют, то устрашают, то дают свободу действий (молча, между прочим, без предупреждения). Издеваются, как хотят, в общем.
Так что неусыпный контроль никуда не делся, и Дин может вздохнуть с облегчением.
О, ангелы не врут — ангелы недоговаривают! Ангелы не угрожают - ангелы корректно растолковывают ситуацию. Ангелы не сомневаются - ангелы анализируют информацию. Ангелы не мараются об ведьму - ангелы поручают это другим, снабжая их салфеточкой. Ангелы не негры - ангелы небоамериканцы.
Все жду, когда Дин с Кастиэлем хорошо так закорешатся и завалятся в боулинг покатать шары. Спасать мир без перерывов и выходных - тут никакой спасалки не хватит. Да, разлагающее влияние Дина на Кастиэля очевидно. Вот Дин, даже ангела достанет. Термин "ангельское терпение" себя не оправдывает однозначно.
Порадовала меня в этой серии вся эта Хэллоуинская бутафория, имеющая такой сакральный, давно растерянный смысл. (Но Сэм, как известно, ничего не теряет, а даже находит, на свою голову. Или его находят, как Руби сделала. Чует мое жестокое сердце, тоже на свою арендованную голову).
В принципе, кельтские источники этого праздника легкодоступны в массовой литературе, и поэтому можно было слушать Сэма на равных: знаем, читали.
4.08 Wishful Thinking / Исполнение желаний
4.08 Wishful Thinking / Исполнение желаний
Колодец желаний – это беспрерывная реклама, такая же безнравственная и не гнушающаяся никаких средств, чтобы быть наиболее эффектной. Кому какое дело, если на экране вместо минералки льется рыбий жир, абсолютно непригодный для использования. Вы хотите именно это? Распишитесь в получении, а ответственность несут не рекламодатели, а потребители. Ловкость монтажа, и никакого мошенничества.
И братья Винчестеры таскаются из одного рекламного ролика в другой, все как один идиотические и гротескно вывернутые наизнанку, погружаясь в веселое безумие реализации череды желаний, наивных и наболевших, стандартных и манипуляционных… Немного власти, счастья и удовольствия – вот что демонстрируют герои короткометражек, расплываясь в дежурной улыбке на камеру и не осознавая, а что же они, собственно говоря, рекламируют. Какая любовь, если это фактически рабство? Какая сила, если это ярость обиды?
И когда Сэм и Дин осматривают погром в магазине (Сэм автоматическим подсчитывает убытки владельцев, Дин немного (да нет, много) завидует злоумышленнику), вздыхаем с облегчением: в рекламу попал трейлер из мультфильма «Сезон Охоты». Да, набедокурил там домашний медведь, повеселился на славу. Ну, а после эйфории известно что: жуткая депрессия и ускоренный курс стрельбы из пластмассовых винтовок. Медведь, он ранимое существо с исконно русским чувством вины. А может, в стеклянных глазах все кажется бордовым и мрачным…
В феномен рекламы легко укладывается фактическая недоступность желаемого, обман и разочарование. Эффектные, но пустые формы. Вавилонская монета, древняя и сокрушительно невезучая. Хаос рекламы, бессмысленность рекламы, слепое подражание рекламе. Вы хотите это? Мы знаем, что хотите.
И поэтому Винчестеры, подрастерявшие веру в бесплатные чудеса, озадачены опасностью журчащего колодца желаний. Кунсткамера с плюшевым уклоном ввергает их в большее изумление и недоверие, чем новый «нулевой» тариф оператора мобильной связи.
И поэтому они готовы освоить все профессии мира и заучить наизусть все артикулы и нормы ( пусть и взятые с ясного неба), чтобы ликвидировать путаницу и вернуться в свой «родной» телевизионный формат. Туда, где законы подлости прекрасно себя чувствуют. И где реклама теоретически прерывается новостями о состоянии печатей и штампов и о опасной террористке Лилит Саддамовне. Некто Сэм алкает ее голову на блюде, так что за вознаграждением дело не станет. Так о чем это мы? А, о засилье рекламы, жизнерадостной до самоубийства.
Итак, монтировку, топор, левтоп в руки, и вперед. Жечь игрушечных медведей, читать лекции о морали перед голым юнцом, подыгрывать свирепому малышу и хором отрицать свою сущность ловеласа. Все что угодно, чтобы назавтра «Сверхъестественное» было не книгой, а жизнью. Опасной. Но удобно знакомой.
Без сюрпризов в виде кишечной палочки и несанкционированной молнии посреди ясного неба (месть за изъятые артикулы и нормы). Уж увольте.
И когда сказочная карамель станет лишь застывшей жвачкой, можно будет привычно прикинуть, сколько осталось виски в бутылке и ждать следующего ночного кошмара. От которого не существует колыбельной и которого не смягчит даже «Ленор». Или смотреть больными глазами на того, кто ради тебя мучается с упорством дальтоника, рисующего радугу. Прости, Сэм, но я не снимаюсь в рекламе. И тебе не советую.
4.09 I Know What You Did Last Summer / Я знаю, что вы сделали прошлым летом
4.09 I Know What You Did Last Summer / Я знаю, что вы сделали прошлым летом
Этот эпизод вдохновил меня на раздачу слонов… тьфу, Золотых Кольтов.
Дин единогласно становится «Оратором года» (чего уже мелочиться). Его потрясающая речь растрогала меня до глубины души. Да, благодарственные реплики не его профиль и даже не его анфас.
Приз зрительских симпатий отвоевывает Руби за крайнюю непафосность. Зато она проигрывает Анне в номинации «Симпатия Дина».
Подноминацию «Курсы кройки и шитья» и вышестоящую премию «Доктор Айболит» уверенно вправляет Сэм.
Он же торжественно побеждает в номинации «Извращенец всех 4 сезонов» (последним рывком к награде стало красочное описание собственного соблазнения собственному брату).
«Бармалей эпизода» - незваный гость Алистер (побоялась оставить его без награды, вдруг он обидится и ножичком отобранным… )
Лучшая любовная сцена – Сэм и Руби (просто других сцен интимного характера замечено не было). Руби пришлось применить АБСОЛЮТНО ВСЕ реанимирующие средства, имеющиеся в ее распоряжении, чтобы оздоровить Сэма, впитавшегося в себя всю циничность Дина после его смерти.
Решительный натиск, предпринятый Руби, заставил Сэма забыть о своей милой стыдливости. Натуральная, суровая страсть. Сделано настолько жестко и логично, что претензий не возникает. Павший ангелочек на плече рано или поздно должен был ознакомиться и с другими, не менее выдающимися частями Сэма.
Почему-то меня цепляют любовные интонации локального характера. То есть смотреть мелодраму, прерываемую лишь коротенькой рекламой других жизненных ценностей, бывает скучно до не могу. А когда в мистическом триллере вдруг возникает короткое чувство, то смотришь так, чтобы навсегда запомнить, ибо такого уже не повторится.
Контраст работает на все 100%. Это настолько неожиданный, а потому резкий и пронзительный поворот, который опирается на любовный ракурс.
И это страстное освещение героев воспринимается с бОльшим чувством, чем если бы только об этом живописали полтора часа. А тут - удар током, вспышка, и закономерный возврат к общей тематике. Сидишь, ошалев окончательно, и думаешь: "Что это было?"
В рамках концепции «невозможной любви и очевидного соединения» пылкие ласки спасительного забвения воспринимаются как идеальный разгрузочный день.
Каждый хочет любить, и демон, представьте, тоже. Даже не из любопытства и скуки, а целенаправленно и осознанно. Это не коварный план укрощения, а просто потребность незабытого прошлого. Немного света в жестоких баталиях. Миражная общность и настоятельная необходимость. Возможно, Руби нужна не власть, а партнерство. Почему никто не хочет поверить, что она может любить Сэма, как он есть? Неужели это фантастичнее, чем Апокалипсис в программе передач на завтра?
Те, кто не получил своего Золотого Кольта, скорбно посыпают голову солью в сторонке. Ничего, родимые ангелы и демоны, и до вас очередь дойдет.
4.10 Heaven and Hell / Рай и Ад
4.10 Heaven and Hell / Рай и Ад
Игра в прятки. Детское развлечение, которое пристрастно практикуют ангелы и демоны, удивительно единогласные в средствах. Поймать ангела, упавшего с небес на живую землю. Найти и поймать. В кромешной мгле бункера Бобби, в сумраке сарая, в полупарализованных декорациях.
И вся интрига заключается в попытках нашарить в наступившей темноте что-то вокруг себя пальцами, опасно готовыми к невероятным ужасом. И да, в темноте мы нашариваем Ад, не больше и не меньше, в лице конкретных его носителей, тех, кого мы должны найти, пока не будет поздно…
Под дрожащими пальцами разрываются крики Руби, которая сдалась пыточных дел мастеру добровольно. Эти же пальцы спотыкаются об упавшее лицо Дина, за которым боль, которую нельзя выплакать во веки веков. И только Сэм эмпатически непроницаем, храня свои секреты там, где уже не простирается мрак…
А что же Анна, главная цель игры? Это фигура близкая и недосягаемая, чье присутствие ощущаешь, как тепло обогревателя. Болезненное прозрение не лишило ее обыкновенной мягкости и сочувствия к павшему Дину. Дину, который относится к ней так заботливо, который полон вопросов и страданий. Утешение понимания связывает их. вполне осязаемой нитью…
Во мраке колеблются знакомые контуры. Еще миг, и все они будут разоблачены.
Повсеместное обнаружение не значит, что игра проиграна. Вялая стычка победителей автоматически ставит их в ранг побежденных, когда Анна возвращает себе наспех скинутые, как тесные туфли, ангельские атрибуты. «Что делают звезды? Они сияют,» — говорит Клэр Дэйнст в «Звездной пыли». Что делают ангелы, когда не занимаются уничтожением городов и не бегают по земле по поручениям Господа, натирая ноги? Они сияют…
Тьма разорвана и уничтожена, но только не внутри. Есть игры, в которых нет победителей и побежденных, игры, чья детская жестокость самодостаточна.
«Кто не спрятался, я не виноват, — оправдывается Крипке, помучив еще раз для пущей верности Дина. Да, бункера Бобби явно недостаточно, чтобы скрыть постадовые муки Дина…
4.11 Family Remains / Семейные руины
4.11 Family Remains / Семейные руины
Эпизодина добротная.
Все отвлеченные шорохи сериала, сведенные воедино инъекцией в кровосмесительный сюжет, местами переходящий в кровольющийся.
Тут и люди-монстры аки незабвенные Бендеры, и узкие проходы, так похожие на тропы маньячного призрака в серии «Нет выхода», и влекущий облик оборванной дикарки, неотличимый от неумолимой тюремной медсестры… И даже бессмысленное колебание «А давай скажем правду! Нет, ты что!», когда братья традиционно сидят в засаде.
Ностальгическая косточка брошена верным фанатам. Так, а что новенького? Сегодня мы эксплуатируем тайны дома на отшибе, который приобретает новых хозяев, несведущих о подвальной субстанции их нового жилища. Это такая классическая ситуация, что грех ее не обыграть.
Ночь. Сэм спит в Импале, непонятно как умостившись, а Дин яростно ищет новое дело. И находит ведь. Преступление в запертом доме, эка невидаль.
День. Без риелтора и четкого плана действий братья посещают замеревший дом, вознагражденные лишь кукольной головой, сиротливо оставленной на полу. Зато они временно препятствуют воцарению новой семьи в пустом доме. Но заселение происходит, и проблемы, соответственно, начинаются. И тогда явная угроза объединяет всех членов семьи, несмотря на их разногласия.
Ночь. Сгущению паники от атак «девочки в стенах» вовремя препятствуют наши спасители всея Америки, можно просто Дин и Сэм.
А потом все так затейливо смешалось в доме Облонских. Людей много, за всеми перемещениями не уследить, и небольшие отряды постоянно теряют друг друга их виду, чем пользуются загадочные жители ночи. Уж бледные продукты инцеста времени даром не теряют, развивая бурную устрашающую деятельность. От корявых посланий до внеочередной кормежки пленника вкусной, сочной, свежей крысой. Ням! Аппетитная сцена залита зеленым шипящим светом, что акцентирует на ней внимание и смотрится живенько.
Ночь. Исследование структуры дома загоняет Дина в подвал-кухоньку, где он становится свидетелем гибели своего временного напарника, не в силах ей помешать. Усталая реакция Дина ослепляет болью даже в этом крысином мраке. Потом он будет ходить побитым, как посевы заморозками, и виновато вскидывать глаза, занятые изучением собственных ботинок.
А глаза Сэма в это время изучают дневник, полный беременности и стыда одной девушки, и понимает природу существ, с которыми они столкнулись. Человеческое, грязно человеческое. Замурованные ужасным грехом подпольные брат и сестра не доживают до рассвета. Их жестокость аффекта оборачивается против них же. Они пытались прогнать чужаков, как умели, с дикими воплями и краденными ножами, но у чужаков была своя отчаянность. Защищая свою семью, ее глава, не задумываясь, протыкает опасную оборванку первым попавшимся оружием. И деградация уже навеки застывает в остекленевших глазах заброшенной девочки.
День. Унеся ноги, то есть колеса Импалы, от общения с полицией, охотники останавливаются перевести дух под мостом. Дин, со скрипом пролезший в черную дыру подвала, отказывается от гамбургера, предусмотрительно запасенным Сэмом для всегда голодного брата. Мало ли еще тесноватых проходов на его долю выпадет. (Не собственные габариты, понятно, ему отбивают аппетит, но примите и эту версию). Отвергнув гамбургер, Дин нехотя принимается за еще одно тяжелое дело. Пришло время еще поведать брату о радостных буднях Ада. Сэм обязан знать, потому что он Сэм, его Сэмми, значит, Дин просто должен ему рассказать, чего бы это ему не стоило. И Дин покорно рассказывает, ворочая рот словами, как каменными глыбами. Прорываясь кусками Ада, распарывающими ему лицо. Когда человек не пытается оправдываться, это всегда впечатляет (Мария Семенова, «Волкодав»).
А Сэм… На его лице вначале мелькает раздражение «Вот опять Дин будет себя унижать, сколько можно. Чем он нас сегодня порадует?», затем удивление, потом заливающее воздух сочувствие.
Сэм слишком поздно понял, как тяжело знать то, что выпало на долю его брату, его солнечному Дину, который единственный улыбался ему в темноте, а теперь сам ловит отблеск улыбки на лице младшего. Праздное любопытство Сэма в начале сезона «а как там, в Аду?» не идет теперь ни с какими сравнениями с перманентной болью за Дина, который так мучается, в сущности, из-за него. И Сэм хотел бы подать свое сочувствие в такой форме, которая не задела бы оголенных, как провода без изоляции, чувств Дина. Ведь Сэм не может его осуждать, на эту смертную муку Дин спустился ради него. Но понять его он тоже не может, потому что не испытал всего этого сам. Поэтому Сэм просто рядом. Просто рядом, молча, не надеясь поймать взгляд Дина, который брат усердно прячет от него, ведь Сэм может увидеть в его исполосованных бичами зрачках больше, чем нужно.
Ночь. Ночь. Ночь.