Рецензия 5.11 Sam, Interrupted

[janaj]

Палата № 305, с удобствами, или оля-ля, а я сошла с ума, какая досада

Всем нам порой кажется, что мы сходим с ума. И мы сами сводим себя с ума в нежной ночи. И сумасшествие заразно. Безумие грызет сомнением изнутри. Сомнение заставляет опасаться всего, оно исчерчивает контуры мира трещинами нереальности. Красное свечение фонаря над входом в психиатрическую клинику. Красное свечение фар ожидающей снаружи Импалы. Наши маяки в темноте рассудка. И иногда лишь окрик доктора или брата позволяет смахнуть надоедливое наваждение с мыслей. Даже если ты не веришь себе, то им верить можно. Но они не помогут тебе вырваться из пучины безумия, если ты топишь себя сам…

читать рецензию дальше

Легче всего говорить правду не в зале суда, а в психиатрической лечебнице. Там тебя внимательно выслушают, отдельные, особо интересные места запишут, чтобы ненароком не забыть, а главное, никто не станет крутить пальцем у виска. Кроме Дина, как всегда ужасно невоспитанного. Винчестеры вступили в священную обитель чистого разума с рекомендацией от некоего доктора Бабара, предположительно героя детской книжки о слонах. Дин, разумеется, отрицает, что у него вообще когда-либо были книжки о слонах. С единорогами получше, он твердо знает, что они не существуют, но пройдет совсем немного времени, прежде чем Винчестеру-старшему обломится самый настоящий рог.

Эдвард Ван Хален привел на консультацию своего младшего брата Алекса, приятного молодого человека, устроившего, по его собственным словам, Апокалипсис. Разумеется, сказал Эдвард, Алекс не злой. Просто бедняга подсел на демоническую кровь и съехал с катушек. По такому случаю доктор отменил ланч и отправил обоих братьев на тщательнейший осмотр в своей замечательной клинике. Не подозревая, что славный Ван Хален-младший вскоре набросится на него в коридоре с серебряным ножом, нахально украденным у медсестры. Если бы мы заранее знали, чем обернутся наши решения, то мы бы их не принимали, правда, Алекс?

Обменявшись впечатлениями по поводу водных процедур, внедрившиеся в преступную среду Винчестеры принимаются за дело. Им надо помочь Мартину, старому другу своего отца, конкретно поехавшему крышей в Альбукерке. Почему-то закадычные приятели Джона Винчестера обретаются в странных местах — тюрьмах, аэропортах и психбольницах. В клинике покончили самоубийством 4 пациента за последние 5 месяцев, и есть подозрение, что в скорбной обители устроило пир во время чумы разума некое прожорливое существо. Сверхъестественное, разумеется. Монстры и Мэрилин Мэнсон — они реальны. Но снежный человек — выдумка, так и знайте.

Если в обстановочку тюрьмы Фолсон Дин затесался без особого труда, то сойтись с пациентами, которые влюбленно глядят на розового игрушечного зайца и танцуют воображаемый балет, ему как-то претит. Зато он находит общий язык с одной симпатичной нимфоманкой Венди, вскоре променявшей его на более крупные формы Сэма. Дину ничего не остается, как продолжать вести душеспасительные беседы со своим консультантом, доктором Эрикой, которую никто не видит, кроме него.

Смысла лгать в психушке нет, поэтому Дин откровенен как никогда. Он мало спит, много пьет, и у него на плечах не ангелочек, носящий тренчкот, а целый мир, жаждущий спасения. Нет, это не мания величия, это параноидальная шифозрения с нарциссическим расстройством, и этот уникальный случай несказанно радует доктора Эрику. Она не упускает случая сочувственно внимать речам, посвященным сложности спасения людей, от одного до миллиарда. Только она понимает всю тяжесть этой опасной профессии. Всех не спасти, говорит Эрика, и Дин определенно это уже где-то слышал. И даже говорил сам, чтобы утешить Сэма.

Что касается самого Сэма, то он расхаживает в распахнутом халате, как падишах, и загадочно молчит на сеансах коллективной терапии. Оказывается, все участники, сидящие кружком на стульях, видели монстров, убивших пациентку Сьюзан из палаты 305. Эти монстры похожи на Чужих, а еще они смахивают на лобстеров. Царственный рык доктора прекращает дебаты. Все обязаны слушаться доктора. Сэм и Дин хотят побеседовать с Тедом, затеявшим дискуссию на монстро-тему, но не успевают. В утешение им остается труп, и Сэм уподобляется Сайлару из «Героев», разрезая парню голову, чтобы добраться до мозгов. Они выпиты досуха, что и требовалась доказать. Медсестра застает Винчестеров, и, чтобы как-то объяснить свое присутствие в морге в столь неурочный час, Дин вновь демонстрирует свое чувство юмора, как у девятилетнего. Он стягивает штаны и показывает трясущийся пудинг. Вообще-то это следовало назвать «желе», но у идиотов, как сказал бы Бобби по поводу Дина, своя логика.

Идентифицировав монстра по способу питания, Винчестеры и Мартин узнают ключ к его уничтожению: отражается истинным ликом в зеркалах, неравнодушен к серебру. Только эти знания подводят братьев: Дину везде мерещатся в зеркалах чудовища, Сэм нападает не на того. Ему дают слоновью дозу успокаивающих препаратов, и Сэм погружается в счастливый неадекват: бросается на Дина с признаниями в любви и бибикает его нос. Дальше — больше. Протрезвевший Сэм размахивает кулаками в дневной комнате, потому что ему кажется, что все набрасились на него с упреками в том, что он, пафосный фрик, во всем виноват. Дин же сползает тихонько по стеночке от расфокусированных видений.

Безумие обособляет, и братья не могут искать спасение друг в друге. Однако зашуганный Дин догадывается, что их с братом заразили безумием. Но не через поцелуйную слюну, как это делает Сирена, а прикосновением. Виновата не Венди, а медсестра, которая измеряла им давление при осмотре.

Сэм уже привычно валяется связанным по рукам и ногам на узкой и, надо полагать, очень длинной кровати, когда выясняется, что это еще не предел его мучений. Его еще хотят съесть. Но мозговитого брата спасает (тоже привычно) от столь незавидной участи Дин, и они резво сматывают под общий сигнальный переполох. У Импалы Сэма настигает острый приступ виноватой самокритики, пресеченный Дином. Что было, то прошло, и, если они не хотят закончить, как Мартин, то лучше не мусолить ошибки и отвратительный характер Сэмюэла В., а двигаться дальше. Но Сэму все же не стоило орать на Дина, когда тот торопил его ловчее действовать с отмычкой в палату Теда, не стоило.

Импала уносит Винчестеров с прополощенными, но целыми мозгами прочь. Blackout.

— Are you with me?
— I'm with you.