Dear diary, сегодня у меня была незамутненная радость простого человеческого общения в недрах видеопроката. Я пришла к подруге на работу и, помимо обсуждения того, что завтра у меня 5 пар, длящихся с утренней тоски и до 16.30, и прочих новостей нашего расхлябанного серой погодой и серым настроением мира, заполучила себе в распоряжение немного красоты и света.
Красота и свет, то есть 2 фотографии Дженсена и 4 Джареда, были распечатаны персонально мне на отличной фотобумаге в отличных градациях серых тонов с тем, чтобы излучать со стен моей комнаты некую гармоничную энергию. В которой я нуждаюсь, ибо тонкие красные шторы по моей прихоти вечно задернуты.
Подруга вынуждена была смиренно терпеть то, как я с трепетом держала распечатанный портрет Дженсена и с потрясенным придыханием от такой детальной видимости говорила: "У него ресницы пушистые на кончиках!" или "Губы! Веснушки! Глаза! Мочка уха! Не каждый день такое встретишь". Что поделать, это моя маленькая слабость. Очень маленькая, росточком с Кинг Конга, слабость.
А потом мы с Викой считали родинки Джареда и разошлись в мнениях по поводу его голоса. Вике не нравится, как он кричит. Для меня же падалечный голос — это нечто, что нужно возжигать вместе с ладаном и миррой для общения с богом.)) Но повышенные тона, надо признать, ему не слишком идут, в отличие от Дженсена. Мягкие нотки куда как лучше. А вот об замечательных душевных качествах парней мы как-то забыли перетереть, как водится.
Придирчиво отобранная галерея
P.S. И Дженсен не ущемлен в статусе настенного светильника. У меня уже висят два его портрета, распечатанные на домашнем принтере.