Вытягиваю рукава свитера, когда нервничаю и мерзну. Вниз, как у Пьеро. Сегодня пар не было, и навстречу мне (опаздывающей по привычке) шли отпущенные одногруппники. Хорошие, между прочим, люди. Вот только, когда очень хорошая девушка Катя, у которой и день рождения был к тому же, сказала: "Аня, а давай с нами в "Рейнфорд" (это супермаркет), я моментально отреагировала: "Не". Социопатия, социопатия. Прежде чем подумать — нет. Конечно, я тут же пожалела, в супермаркете веселее, когда с компанией, даже если какую-то мелочь берешь или тебе там вообще ничего не нужно. Но соглашаться после отказа было глупо, и я пошла к своей подруге на работу. Она в видеопрокате трудится. Я показала ей в лицах, как Женевьев пыталась дотянуться по губ Джареда Падалеки на фотографиях в аэропорту.) И мы условились пойти на "Алису в стране чудес". Она сказала: "Как только я увидела афишу, я сразу подумала о тебе". Это настолько я ей уши Деппом и Бартоном прожжужала. Это единственный человек, которому я рассказываю больше, чем нужно. О себе в том числе.
И музыка... Я больше не могу слушать в этой разъезжающейся слякоти Placebo. Вообще ничего, что выражает сильные эмоции, ничего, что похоже на разрывную пулю. Если сейчас я послушаю Марсов, я тресну по швам и разлечусь на куски. Нет, чтобы согреться, мне нужен глинтвейн с корицей, который предлагает, допустим, Натали Мерчант. У нее сладкий латающий голос и приятная температура вокала, в котором мне спокойно, как в теплой ванне. Ничего крепче этой романтичной сладкозвучности я не потяну. Не думать. Пить растопленные звуки.